Карел Чапек - Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы

Прус. По крайней мере, до тех пор, пока не объявится какой-то Макропулос.

Эмилия. А запечатанный конверт?

Прус. О, конверт будет тщательно храниться до его прихода.

Эмилия. А если никакой Макропулос не явится?

Прус. Тогда конверт не будет вскрыт. И не достанется никому.

Эмилия. Так вот: он явится, — понятно? И вы распрощаетесь с Лоуковом.

Прус. Что ж, воля божья.

Эмилия. Как можно вести себя так глупо! (Пауза.) Слушайте, дайте лучше этот конверт мне.

Прус. Жалею, что вы продолжаете этот разговор.

Эмилия. В таком случае за ним придет сам Макропулос.

Прус. Гм, кто же этот Макропулос? Где он? У вас в кармане?

Эмилия. Вы хотите знать? Это Бертик Грегор.

Прус. Неужели, опять он?

Эмилия. Да, Элина Макропулос и Эллен Мак-Грегор — одно и то же лицо. Фамилия Мак-Грегор была ее сценическим псевдонимом, понятно?

Прус. Абсолютно понятно. А Фердинанд Грегор — это ее сын, не так ли?

Эмилия. Вот именно.

Прус. Почему же его фамилия была не Макропулос?

Эмилия. Потому что… потому что Эллен хотела, чтобы это имя кануло в Лету.

Прус. Ну вот что, мадемуазель, оставим эту тему.

Эмилия. Вы мне не верите?

Прус. Я этого не говорю. И даже не спрашиваю, откуда вам все это известно.

Эмилия. О, господи, к чему дальше скрывать… Я вам все расскажу, Прус, по сохраните мою тайну. Эллен… Элина Макропулос была… моя тетя.

Прус. Ваша тетя?

Эмилия. Да, сестра моей матери. Теперь вы все знаете.

Прус. В самом деле, как все, оказывается, просто.

Эмилия. Вот видите.

Прус (встает). Жаль только, что это неправда, мадемуазель Марти.

Эмилия. Вы ходите сказать — я лгу?

Прус. К сожалению. Если б вы сказали, что Элина Макропулос была прабабушкой вашей тети, это, по крайней мере, было бы правдоподобно.

Эмилия. Да, вы правы. (Подает руку Прусу.) Всего хорошего.

Прус (целует руку). Вы разрешите мне как-нибудь в ближайшем будущем засвидетельствовать вам свое почтение?

Эмилия. Пожалуйста.

Прус уходит.

Постойте! За сколько бы вы продали мне этот конверт?

Прус (оборачивается). Простите, что вы сказали?

Эмилия. Я куплю его. Куплю эти письма. Заплачу, сколько вы потребуете.

Прус (подходит к ней). Простите, сударыня, но об этом я не могу вести переговоры здесь… и с вами. Пришлите, пожалуйста, кого-нибудь ко мне на дом.

Эмилия. Зачем?

Прус. Чтобы я мог спустить его с лестницы. (С легким поклоном уходит.)

Пауза. Эмилия сидит неподвижно, с закрытыми глазами. Входит Грегор, останавливается.

Эмилия (после небольшого молчания). Это ты, Бертик?

Грегор. Почему вы закрыли глаза? У вас измученный вид. Что с вами?

Эмилия. Я устала. Говори тихо.

Грегор (подходит к ней). Тихо? Предупреждаю вас: если я буду говорить тихо, я сам не буду знать, что говорю… стану произносить безумные слова. Слышите, Эмилия? Не позволяйте мне говорить тихо. Я вас люблю. Я схожу с ума. Люблю вас! Вы не подымаете меня на смех? А я думал, что вы вскочите и дадите мне подзатыльник. И от этого я полюбил бы вас еще неистовей. Я люблю вас… Да вы спите?

Эмилия. Как холодно, Бертик!.. Я вся дрожу. Смотри, не простудись.

Грегор. Я люблю вас. Берегитесь, Эмилия! Вы грубы со мной, но даже это доставляет мне наслаждение. Я вас боюсь, но и в этом есть что-то притягательное. Когда вы меня оскорбляете, мне хочется вас задушить. Мне хочется… Я безумец, Эмилия, я, наверно, убью вас. В вас есть что-то отвратительное, и в этом наслажденье. Вы злая, низкая, ужасная… Бесчувственное животное!

Эмилия. Неправда, Бертик!

Грегор. Правда. Вам все безразлично. Вы холодны, как нож. Точно встали из могилы. Любить вас — извращение. Но я вас люблю. Люблю безумно! Мне хочется кусать самого себя…

Эмилия. Тебе нравится фамилия Макропулос? Скажи!

Грегор. Перестаньте! Не дразните меня. Я жизнь готов отдать за то, чтоб владеть вами. Готов быть игрушкой в ваших руках. Пойду на все, чего бы вы ни потребовали, на самые неслыханные вещи. Я люблю вас… Я погибший человек, Эмилия.

Эмилия. Слушай, вот что! Беги сейчас же к своему адвокату. Пускай он вернет тебе документ, который я ему послала.

Грегор. Он поддельный?

Эмилия. Нет, Альберт, клянусь, нет, Но понимаешь, нам нужен другой, на имя Макропулоса. Постой, я тебе объясню! Эллен…

Грегор. Не нужно. Мне надоели все эти фокусы.

Эмилия. Нет, подожди. Ты должен стать богатым, Бертик. Я хочу, чтобы ты был страшно богат.

Грегор. Тогда вы меня полюбите?

Эмилия. Перестань! Бертик, ты обещал мне достать эту греческую рукопись. Она у Пруса, слышишь? И ты должен добиться наследства, чтобы получить и рукопись!

Грегор. Тогда вы меня полюбите?

Эмилия. Никогда! Понимаешь? Никогда!

Грегор (сел). Я вас убью, Эмилия.

Эмилия. Вздор. Стоит мне сказать тебе три слова, и все пройдет, все пройдет. Подумаешь — он хочет меня убить! Ты видишь этот шрам на шее? Один такой вот тоже хотел убить меня. А если бы я встала перед тобой нагая, ты увидел бы, сколько у меня шрамов на память о вас. Создана я так, что ли, что всем хочется убить меня!

Грегор. Я люблю вас.

Эмилия. Отстань, глупец. С меня довольно! Я сыта по горло вашей любовью. О, если бы ты знал… Если б ты знал, как смешны вы, люди. Если бы знал, как я устала! Как мне все опостылело. О, если б ты знал…

Грегор. Что с вами?

Эмилия (ломает руки). Несчастная Элина!

Грегор (тихо). Пойдем, Эмилия. Уедем отсюда. Никто никогда не любил вас, как я. Знаю… знаю, что в вашей душе отчаяние и ужас. Эмилия, я молод и силен, я сумею зажечь вас своей любовью… Вы забудетесь… а потом отбросите меня, как шелуху. Слышите, Эмилия?

Эмилия ровно и громко храпит.

(Встает в волнении.) Что это? Она спит! Вы притворяетесь, Эмилия? Спит! Как пьяная. (Протягивает к ней руку.) Эмилия, это я… я… Мы одни… (Низко склоняется к ней.)

Уборщица, остановившись поодаль, предостерегающе и строго кашляет.

(Выпрямляясь.) Кто там? Ах, это вы… Мадемуазель задремала. Не будите ее. (Целует руку Эмилии и поспешно уходит.)

Уборщица (подойдя к Эмилии, молча смотрит на нее). Что-то душа у меня за нее болит… (Покачав головой, уходит.)

Пауза. Из-за кулис выходит Янек, останавливается в десяти шагах от Эмилии и с обожанием глядит на нее.

Эмилия. Это ты, Бертик?

Янек. Нет. Простите, это только я — Янек.

Эмилия (садится). Янек? Пойдите сюда, Янек. Хотите оказать мне услугу?

Янек. О да.

Эмилия. Сделаете все, о чем я ни попрошу?

Янек. Да.

Эмилия. Нечто необычное, Янек. Отважный поступок.

Янек. Да.

Эмилия. И… чего вы за это потребуете?

Янек. О-о, ничего, ничего.

Эмилия. Подойдите поближе. Это очень мило с вашей стороны. Слушайте: у вашего отца дома — запечатанный конверт, на котором написано: «Сыну моему Фердинанду». Конверт лежит в столе, в сейфе или еще где-нибудь. Compris?[49]

Янек. Да, да.

Эмилия. Принесите этот конверт.

Янек. А папа даст его мне?

Эмилия. Нет. Вы должны взять сами.

Янек. Я не могу.

Эмилия. Ах, так! Мальчик боится папы?

Янек. Я не боюсь, но…

Эмилия. Но? Янек, милый, честное слово, он дорог мне как память и не имеет никакой цены… А как бы хотелось!

Янек. Я… я попробую.

Эмилия. Правда?

Прус (выступает на свет). Не трудись, Янек. Конверт заперт в сейфе.

Янек. Папа!

Прус. Иди! (Эмилии.) Любопытное явление, мадемуазель. Я думал, что он торчит в театре из-за своей Кристинки, а оказывается…