Джейн Остин - Гордость и гордыня
Прошу, прости меня, если я позволила себе сказать что-нибудь лишнее, или хотя бы не карай меня слишком строго, не приглашая в П. Я никогда не обрету полного счастья, пока не осмотрю все уголки этого парка. Колясочка, запряженная парой резвых пони, не оставит желать ничего лучшего.
Но я должна кончить письмо, дети уже полчаса ждут меня не дождутся…
Искреннейшие твоя M. Гардинер».
Содержание письма ввергло Элизабет в трепет, и трудно было бы определить, чего в нем было больше, радости или боли. Порожденные неведением неясные неопределенные догадки, что мистер Дарси мог как-то способствовать замужеству ее сестры, которым она опасалась поверить, ибо такие доброта и великодушие мнились неправдоподобными, боясь в то же время, что они оправдаются, ведь в каком тогда неоплатном долгу они оказались бы у него! Эти догадки теперь не только полностью подтвердились, но истина далеко превзошла самые смелые ее предположения. Он отправился за ними в Лондон с единственной целью помочь им, он взял на себя все хлопоты и унижения подобных поисков, потребовавших, чтобы он обратился за помощью к женщине, которую должен был глубоко презирать; а затем был вынужден встречать, часто встречать, урезонивать, убеждать, а под конец подкупить человека, которого всячески старался избегать, даже имя которого произносить было для него наказанием. И все это — ради девушки, без сомнения, не вызывавшей у него ни симпатии, ни уважения. Ее сердце шепнуло ей, что все это он делал ради нее. Однако мимолетную надежду вскоре угасили другие соображения, и тут же она почувствовала, что даже ее тщеславия недостаточно, чтобы поверить, будто его нежность к ней, к той, кто уже отказала ему, способна пересилить столь естественное чувство, как отвращение к каким-либо отношениям с Уикхемом. Свояк Уикхема! Подобного не стерпела бы никакая гордость. Бесспорно, он сделал очень много. Ей было стыдно подумать, как много. Но он назвал причину своего вмешательства, в которую нетрудно было поверить. Вполне логично, что он мог признать свою прошлую ошибку; он был щедр и располагал средствами, позволяющими быть щедрым. И хотя она никак не могла признать себя главной причиной всех его действий, почему бы не поверить, что еще сохраняющееся расположение к ней способствовало его усилиям в деле, прямо касавшемся ее душевного спокойствия. Было больно, мучительно больно знать, что они в неоплатном долгу у человека, которого им нечем отблагодарить. Ему они обязаны спасением Лидии, ее доброго имени — ну всем, всем! O, как она скорбела о каждом недобром чувстве, которое распаляла в себе, о каждой колкости, которой старалась уязвить его! Себя она порицала, но гордилась им, гордилась тем, что во имя сострадания и чести он сумел превозмочь свой характер. Она вновь и вновь перечитывала похвалы ему, которые расточала тетушка. Разумеется, он заслуживал большего, но все равно они ее радовали. Она даже черпала некоторое счастье, правда, смешанное с горькими сожалениями, убеждаясь, как глубоко и тетушка, и дядя были уверены, будто мистера Дарси и ее связывают нежность и доверие.
Чьи-то приближающиеся шаги заставили ее очнуться и встать со скамьи. Но прежде чем она успела свернуть на другую дорожку, ее нагнал Уикхем.
— Боюсь, я помешал вашей одинокой прогулке, дорогая сестра? — сказал они пошел рядом с ней.
— Бесспорно, — ответила она с улыбкой. — Но это не значит, что я и дальше хотела бы совершать ее в одиночестве.
— Я крайне сожалел бы, будь это не так. Ведь мы всегда были хорошими друзьями, а теперь стали еще ближе!
— Справедливо. А остальные присоединятся к нам?
— Не думаю. Миссис Беннет и Лидия отправляются в карете в Меритон. Итак, дорогая сестра, от наших дядюшки и тетушки я узнал, что вам довелось увидеть Пемберли.
Она подтвердила это.
— Я почти завидую вам и все же полагаю, что мне это будет слишком тяжело, не то бы я завернул туда по дороге в Ньюкасл. Полагаю, вы видели старуху экономку? Бедняжка Рейнольдс! Она всегда меня так любила! Но конечно, она даже не упомянула моего имени?
— Нет, упомянула.
— И что же она сказала?
— Что вы стали военным, и она боится, что… что из вас ничего путного не вышло. Вы ведь понимаете, как странно все искажается на больших расстояниях.
— Да, конечно, — ответил он, кусая губы. Элизабет надеялась, что заставила его замолчать, однако вскоре он сказал:
— Я очень удивился, увидев Дарси в столице месяц назад. Причем несколько раз. Интересно, что он там делал?
— Быть может, готовился к своей свадьбе с мисс де Бэр, — сказала Элизабет. — Привести его туда в такое время года могло лишь что-то особенное.
— Без сомнения. Вы встречались с ним, пока жили в Лэмтоне? Насколько я понял из слов Гардинеров, таки было.
— Да. Он познакомил нас со своей сестрой.
— И как она вам понравилась?
— Очень.
— Да, я слышал, что за последние года два она весьма изменилась к лучшему. Когда я в последний раз ее видел, таких надежд она не подавала. Я очень рад, что она вам понравилась. Дай Бог, чтобы она стала достойной девицей.
— O, не сомневаюсь! Она уже вышла из трудного возраста.
— A вы не проезжали через деревушку Кимптон?
— Что-то не помнится.
— Я упомянул ее, потому что она находится в приходе, который предназначался мне. Восхитительное местечко. Чудесный дом при церкви. Все это мне очень подошло бы.
— Но понравилось ли бы вам готовить проповеди?
— Даже очень. Я бы считал это частью моего священного долга, а вскоре это уже не составляло бы никакого труда. Не следует грустить о несбыточном, однако я просто предназначен для такой жизни. Покой, тишина, уединенность отвечали бы всем моим представлениям о счастье. Но судьба решила иначе. Пока вы были в Кенте, Дарси хоть раз упоминал об этом обстоятельстве?
— Я слышала от другого человека, которого считаю не менее осведомленным, что приход был вам завещан лишь условно, по усмотрению нынешнего владельца.
— Ах, вы слышали! Да, отчасти это так. Я ведь, если помните, вам с самого начала таки сказал.
— И еще я слышала, что одно время сочинение проповедей не так вас прельщало, как, по вашим словам, прельщает теперь. И что вы даже изъявили твердое намерение не принимать сана и все было улажено по вашему желанию.
— Ах, вот что! Ну и тут некоторые основания есть. Возможно, вы помните, что я по этому поводу говорил вам в нашем первом разговоре.
Теперь они были уже у дверей дома, так как Элизабет шла быстро, чтобы поскорее избавиться от него. Но ради сестры она не хотела раздражать его и сказала только:
— Мистер Уикхем, мы же брат и сестра, не правда ли? Так не будем ссориться из-за прошлого. Надеюсь, в будущем мы всегда будем единодушны.
Она протянула ему руку, которую он поцеловал с галантной нежностью, хотя не знал, куда девать глаза, и они вошли в дом.
Глава 53
Мистер Уикхем был настолько доволен этим разговором, что больше ни разу не причинил себе огорчения и не раздосадовал свою дорогую сестру Элизабет новым возвращением к этой теме; и она радовалась, что сказала достаточно, чтобы он прикусил язык.
Вскоре настал день его с Лидией отъезда, и миссис Беннет пришлось смириться с разлукой, которая грозила продлиться год, так как ее супруг отнюдь не поддержал плана всем семейством погостить в Ньюкасле.
— Ах, душенька Лидия! Когда мы снова свидимся?
— Господи! Почем мне знать? Может быть, через два года или три.
— Пиши мне часто, душенька.
— Так часто, как сумею. Но вы же знаете, у замужних дам времени писать письма маловато. Вот сестрицы могут писать мне. У них других занятий не будет.
Мистер Уикхем прощался с ними куда сердечнее жены. Он улыбался, выглядел красавцем и не скупился на всякие приятные слова.
— Прекраснейший молодой человек, — объявил мистер Беннет, едва за новобрачными закрылась дверь. — Улыбочки, ужимочки и строит куры нам всем. Я чрезвычайно им горжусь. Готов биться об заклад, что даже сам сэр Уильям Лукас не может похвастать более бесценным зятем.
Лишившись общества Лидии, миссис Беннет на несколько дней погрузилась в уныние.
— Я часто думаю, — как-то сказала она, — что нет ничего хуже, чем расставаться с теми, кого любишь. Без них себя чувствуешь такой одинокой!
— Видите ли, маменька, — ответила Элизабет, — если дочь выходит замуж, иначе и быть не может. И вам следует быть довольной, что у вас есть еще четыре незамужние.
— Да ничего подобного! Лидия покинула меня не потому, что вышла замуж, а только потому, что полк ее мужа переведен в такую даль. Будь до Ньюкасла ближе, она не уехала бы так скоро!
Однако вскоре ее меланхолию рассеяла и вновь пробудила в ее сердце надежду новость, облетевшая всю округу. Недерфилдская экономка получила распоряжение приготовить дом к приезду хозяина, который должен был прибыть дня через два и на несколько недель остаться поохотиться. Миссис Беннет пришла в страшное волнение. Она поглядывала на Джейн и то улыбалась, то покачивала головой.
