Пелам Вудхаус - Дживс и феодальная верность; Тетки – не джентльмены; Посоветуйтесь с Дживсом!
Генри посветил на меня фонарем.
– Ну и ну, – поморщился он. – Это вот он – конокрад?
– Ага.
– Похож на чумазого попрошайку.
– Ага.
– Ну и вонь от него.
– Ага.
– Помнишь старую песенку «То были фиалки».
– Лаванда.
– Вроде бы фиалки.
– Нет, лаванда.
– Ладно, будь по-твоему. Что с ним делать-то?
– Отведем его к мистеру Куку.
Перспектива встречи с мистером Куком в подобной ситуации, да еще после того, что между нами произошло, естественно, не привела меня в восторг, но, похоже, избежать ее было уже не в моей власти, так как Генри ухватил меня за воротник и повел, а его напарник сзади подталкивал ружьем.
Так мы дошли до дома, где нас неприветливо встретил дворецкий. И без того раздосадованный тем, что его оторвали от любимой трубки в час отдыха, он просто рассвирепел, когда увидел этого, как он выразился, бродягу, от которого разило так, будто прорвало канализацию. Не знаю, во что меня угораздило вляпаться, но только становилось все более очевидно, что это было нечто специфическое, о чем свидетельствовала характерная реакция окружающих на мое присутствие в их обществе.
Дворецкий был настроен решительно. Нет, они не могут видеть мистера Кука. Неужели, возмутился он, они воображают, что мистер Кук ходит в противогазе? И все равно, добавил он, даже если этот бродяга благоухал бы, как свежее сено, мистера Кука нельзя беспокоить, у него посетитель. Заприте парня в каком-нибудь стойле, распорядился дворецкий, давно бы сами додумались, и мои пропонент с секундантом[112] не замедлили исполнить его указание.
Если кто-то из моих читателей подумывает, не посидеть ли ему немного под замком в конюшне, я от души советую ему оставить подобную мысль – пустое дело. Там душно, темно, и негде сесть, разве что на пол. Время от времени слышишь странные попискивания и зловещие шорохи, наводящие на мысль, что крысы нагуливают себе аппетит перед тем, как начать обгладывать тебя до костей. После того как мой эскорт удалился, я принялся ходить из угла в угол, лихорадочно соображая, как выбраться из этой ловушки. Никогда еще с той поры, как я начал под стол пешком ходить, сила моего духа не подвергалась такому тяжелому испытанию. Несмотря на отчаянные мыслительные усилия, единственное, что пришло мне в голову, – это поймать крысу и выдрессировать ее так, чтобы она прогрызла в двери дыру. Однако на это потребовалось бы время, а мне ужасно хотелось поскорее добраться до дома и лечь в постель.
Занятый мыслями о крысе, я ощупью нашел дверь и машинально повернул ручку, просто так, решительно ни на что не надеясь, – и будь я проклят, если дверь не открылась.
Сначала я подумал, что мой ангел-хранитель, который вплоть до этой минуты пребывал в летаргическом сне, глотнул какого-то чудодейственного витамина и превратился в огненный шар, каким ему и полагалось быть, но потом, по здравом размышлении, догадался, что на самом деле произошло. Между моими конвоирами возникло непонимание по причине несогласованного планирования. Каждый полагал, что другой повернул ключ в замке, и в результате дверь осталась незапертой. Это лишний раз доказывает, что нельзя приступать к какому-либо делу, не обменявшись мнениями за круглым столом в атмосфере полной сердечности. Трудно представить, кто из этих двоих станет отчаяннее рвать на себе волосы, когда обнаружится, что они упустили своего Бертрама.
И хотя теперь я был свободен, как ветер, мне надлежало – если я правильно выбрал слово, – надлежало соблюдать величайшую осторожность. Глупо было бы снова наткнуться на Генри с его громилой-напарником и вновь оказаться в узилище, или как там это называется. Я должен был быть уверен, что навсегда избавился от этой парочки. Возможно, если познакомиться с ними поближе, они и неплохие ребята, но уж точно мне не компания.
Их сфера влияния, по-видимому, ограничивалась конным двором и окрестностями, поэтому безопаснее всего было бы вернуться тем же путем, каким я сюда пришел, но мне страшно было подумать, что я опять могу угодить в ту мерзкую грязь. Не оставалось ничего иного, как только брести наугад, пока не выйду на главную аллею, и уже по ней дойти до того места, где меня ждал автомобиль. Именно так я и поступил. Обогнув дом, я зашагал через лужайку, неожиданно впереди что-то блеснуло, и, не успев сообразить, что происходит, я плюхнулся в плавательный бассейн.
Когда я всплыл на поверхность, меня обуревали смешанные чувства. Тут было и удивление, поскольку я не ожидал, что у такого типа, как Кук, есть плавательный бассейн. И досада – я не привык купаться в одежде. Правда, однажды в клубе «Трутни» я на пари с Таппи Глоссопом взялся перебраться через бассейн, раскачиваясь на кольцах под потолком зала, и когда уже тянулся к последнему кольцу, Таппи дернул его к себе веревкой, и я в элегантном вечернем костюме бултыхнулся в воду.
Но как ни странно, все прочие чувства меркли по сравнению с тем, какое удовольствие доставило мне неожиданное купание. По своей воле я сейчас не стал бы заниматься водным спортом, но, оказавшись в бассейне, стал плескаться с истинным наслаждением. Наконец-то я мог избавиться от пропитавших меня запахов, сливавшихся в один невыразимый букет. Я нуждался в хорошей стирке, чтобы воссоединиться с людским стадом, не вызывая отвращения у себе подобных.
Вот почему я не спешил покидать бассейн и плавал, как водяная лилия или, лучше сказать, дохлая рыба. Но вскоре в ночи послышался знакомый лай, и я понял, что мой знакомый пес встретил еще одну родную душу.
Я замер. Не нравилось мне это. Значит, Генри и его приятель, человек с дробовиком, снова рыщут вокруг. А что, если они сверили свои показания относительно двери и ключа, бросились в конюшню и обнаружили там мое блистательное отсутствие? Я сжался так, что меня уже невозможно было отличить от дохлой рыбы, и затаил дыхание. Послышался приближавшийся топот, и спустя мгновение в воду рядом со мной плюхнулось человеческое тело.
Судя по всему, оно оказалось в воде случайно, это стало ясно по его первым словам, едва оно вынырнуло на поверхность. Раздался вопль: «Помогите!» – и я без труда узнал голос Орло Портера.
– Помогите! – снова завопил он.
– Привет, Портер, – отозвался я. – Ты сказал «Помогите!»?
– Да.
– Ты что, не умеешь плавать?
– Нет.
– Тогда… – Меня так и подмывало сказать: «Тогда зачем тебя понесло купаться!» – но вместо этого я тактично произнес: – Тебе, наверное, нужна рука помощи?
Орло ответил утвердительно, я протянул ему руку и отбуксировал на мелководье, где он сразу почувствовал себя увереннее. Отплевываясь, – а хлебнул он пинты две воды, не меньше, – Орло благодарил меня слегка прерывающимся голосом, я в ответ сказал, что не стоит благодарности.
– Вот уж не ожидал встретить тебя здесь, – выразил я удивление. – Что ты тут делаешь, Портер?
– Зови меня Орло.
– Что ты тут делаешь, Орло? Наблюдаешь за совами?
– Я пришел поговорить с этим чертовым Куком, Вустер.
– Зови меня Берти.
– Я пришел поговорить с этим чертовым Куком, Берти. Помнишь, что ты мне посоветовал? Воззвать к этому сыну невенчанных родителей после того, как он отобедал, и чем больше я об этом думал, тем более здравым казался мне твой совет. У тебя и вправду потрясающее чутье, Берти. Ты читаешь ближнего, как книгу.
– О, благодарю. Все дело в изучении психологии индивидуума.
– К сожалению, не такого, как Кук… И знаешь почему, Берти?
– Нет, Орло. Почему?
– Потому что он изверг, и его поведение непредсказуемо. Когда имеешь дело с извергами, строить стратегические планы бесполезно.
– Иными словами, все произошло не совсем так, как было задумано?
– Ты даже не представляешь, до какой степени ты прав, Берти. Полный провал. Если бы я просил денег у Скруджа и Скупого Гаспара, вместе взятых, и тогда бы мне повезло больше.
– Расскажи, Орло, как все было.
– Если у тебя есть свободная минутка, Берти.
– Сколько угодно, Орло.
– Ты никуда не торопишься?
– Нет, мне здесь хорошо.
– Мне тоже. Правда, приятная прохлада? Итак, я пришел и сказал дворецкому, что хочу видеть мистера Кука по важному делу, и он отвел меня в библиотеку, где Кук курил толстую сигару. Когда я это увидел, то жутко обрадовался, – значит, я правильно выбрал момент. Ведь ясно же, он дымил сигарой после обеда, да еще попивал бренди. Можно было не сомневаться, что он наелся до отвала. Ты следишь за ходом моих мыслей, Берти?
– Я улавливаю суть, Орло.
– Там был еще один человек. Насколько я понял, африканский путешественник.
– Майор Планк.
– Он все время мешал, то и дело порывался рассказать во всех подробностях о ритуалах плодородия у туземцев Бонго на Конго. Ритуалы эти настолько непристойны, что нет слов, можешь мне поверить. В конце концов он ушел, и тогда я завел речь о своем деле. Но ничего хорошего из этого не получилось. Кук заявил, что не даст ни пенни.
