Пэрл Бак - Земля
— Дитя, о чем я хотел говорить?
И она ответила кротко:
— Где ты был сегодня?
— Я был в поле, — ответил Ван-Лун, не сводя глаз с ее лица.
И она снова кротко спросила:
— На каком участке ты был?
И сразу эта мысль возникла снова в его уме, и он закричал, плача и смеясь:
— Я помню, я помню! Сын мой, я выбрал себе место в земле: оно ниже моего отца и дяди и выше Чина, рядом с вашей матерью. И мне хотелось бы видеть свой гроб, прежде чем я умру.
Тогда старший сын Ван-Луна воскликнул почтительно и сообразно приличиям:
— Не говори этого, отец мой, я сделаю, как ты велишь!
И он купил покрытый резьбой гроб, вытесанный из цельного ствола благоуханного дерева, которое идет только на гробы и ни на что больше, потому что это дерево прочно, как железо, прочнее человеческих костей.
И Ван-Лун утешился. Он велел внести гроб в свою комнату и смотрел на него каждый день.
Потом он подумал о другом и сказал:
— Я велю перенести его в старый дом, там проживу остаток моих дней и умру там.
И когда сыновья увидели, что все его помыслы сосредоточились на этом, они сделали по его желанию, и он вернулся в дом на своей земле вместе с дурочкой и Цветком Груши и слугами, какие им были нужны. И Ван-Лун снова поселился на своей земле, оставив дом в городе и семью, которую он основал.
Прошла весна, и лето сменилось временем жатвы, и перед наступлением зимы жарко пригревало осеннее солнце. Ван-Лун сидел на том же месте у стены, где сиживал его отец. И он теперь не думал ни о чем, кроме еды, питья и земли. Но он думал не о том, какой урожай принесет его земля, и не о том, какие нужно сеять семена, — он не думал ни о чем, кроме самой земли. И иногда нагибался и брал землю в горсть, и сидел, держа ее в руке, и она казалась полной жизни в его пальцах. Он был доволен, держа ее в руках, и думал в полудремоте о ней и о своем гробе, который стоял в комнате, а добрая земля неторопливо ждала, пока он в нее возвратится.
Сыновья были к нему почтительны и приходили к нему каждый день, или по крайней мере через день, и посылали ему легкие кушанья, пригодные для его возраста, но ему больше нравилось замешивать болтушку из муки с горячей водой и хлебать ее, как делал отец.
Иногда он слегка жаловался на сыновей, если они приходили не каждый день, и говорил Цветку Груши, которая всегда была с ним:
— Ну, чем они так заняты?
Но если Цветок Груши говорила:
— Они во цвете лет, и теперь у них много дела; твоего старшего сына назначили чиновником в городе, и он ведет знакомство с богатыми людьми, и у него новая жена, а средний сын строит себе большую новую лавку.
Ван-Лун слушал ее, но не понимал ее слов и забывал обо всем, стоило ему посмотреть на свою землю.
Но однажды ум его прояснился. Это было в тот день, когда пришли оба его сына и, почтительно ему поклонившись, прошли вокруг дома в поле. Ван-Лун молча вышел за ними следом, и когда они остановились, он очень медленно подошел к ним. Они не слышали его шагов и ударов посоха о мягкую землю, и Ван-Лун слышал, как его средний сын сказал своим вкрадчивым голосом:
— Это поле мы продадим, и вот это тоже, а деньги разделим между собой поровну. Твою долю я возьму взаймы за хороший процент, потому что теперь, когда прошла железная дорога, я могу отправлять рис к морю и…
Но старик услышал только слова: «продадим землю», и закричал дрожащим и прерывающимся от гнева голосом:
— Как, дурные, ленивые сыновья! Продать землю?
Он задыхался и упал бы, если бы они его не подхватили и не удержали, — и он заплакал. Они стали успокаивать его и говорили в утешение:
— Нет, нет, мы никогда не продадим земли.
— Конец семье, если вы начнете продавать землю, — сказал Ван-Лун, задыхаясь. — От земли мы ведем начало и в землю должны лечь. И только владея землей, можно жить: землю никто не украдет у вас.
И скудные старческие слезы высохли у него на щеках, оставив на них соленые пятна. Он нагнулся, взял горсть земли и, держа ее в руке, пробормотал:
— Если вы продадите землю, — это конец.
Сыновья держали его под руки с каждой стороны, а он крепко сжимал в руке теплую, рыхлую землю. И они утешали его и повторяли снова и снова:
— Отдыхай спокойно, отец, не тревожься! Земли мы не продадим.
Но за спиной старика они обменялись взглядами — и улыбнулись.
Примечания
1
Род письма, в котором употребляются не буквы, а условные, образные знаки, часто обозначающие целые понятия.
2
Китайский мыслитель, живший в VI веке до нашей эры, основатель религиозно-философского учения.
