Кнут Гамсун - Бродячая жизнь

VII

— Я думалъ, что ты останешься со своимъ пріятелемъ на востокѣ, - сказалъ фермеръ Родгерсъ, когда я вернулся къ нему. — Мнѣ нравится, что ты сдержалъ свое слово.

— Я же сказалъ, что вернусь сегодня, — возразилъ я. — Что касается моего пріятеля, то мы поссорились, и я не захотѣлъ остаться съ нимъ.

— Тебѣ въ башмакахъ холодно будетъ сидѣть на плугѣ. Тебѣ слѣдовало бы купить пару новыхъ сапогъ, разъ ты былъ въ городѣ и у тебя были деньги, — сказалъ мистеръ Родгерсъ.

Меня послали въ степь выбрать себѣ пару воловъ. Я надѣвалъ сбрую на все стадо и приглядывался, какіе волы больше подходятъ другъ къ другу. Наконецъ я выбралъ себѣ запряжку.

— Это моя запряжка, — сказала Алиса, когда я вернулся на ферму. — Будь осторожнѣй!

— Будьте покойны, миссъ, — отвѣтилъ я.

Я прибавилъ миссъ, какъ-будто она была дама; обыкновенно же мы не говорили такъ на фермѣ.

Но мнѣ недолго пришлось пользоваться запряжкой Алисы. Какъ-то однажды волъ Фреда споткнулся и околѣлъ отъ заворота кишокъ, Фредъ потребовалъ, чтобы я уступилъ ему свою запряжку. Я отказался, и самъ старикъ Родгерсъ былъ на моей сторонѣ; но Алиса и Фредъ одержали верхъ надъ нами. На слѣдующее утро Фредъ всталъ раньше обыкновеннаго, и, когда я подошелъ къ стойлу, моихъ воловъ ужъ и слѣдъ простылъ. Для меня этого было достаточно, чтобы уйти съ фермы, но мистеръ Родгерсъ сказалъ, чтобы я не разстраивался и выбралъ бы себѣ другую запряжку. Я такъ и сдѣлалъ, и новые волы во всякомъ случаѣ не были хуже первыхъ, а даже выносливѣе. А такъ какъ я хорошо кормилъ ихъ, мылъ имъ головы и чистилъ ихъ ежедневно скребницей. то я скоро значительно опередилъ Фреда въ работѣ.

Первая недѣля на фермѣ прошла въ постоянномъ страхѣ. Престулленіе негодяя Іеца могло со дня на день открыться, и меня могли бы притянуть за сообщничество; но когда на ферму пришли двѣ газеты изъ городка Эліотъ и ни въ одной изъ нихъ ни слова не было сказано о мошенничествѣ, то ко мнѣ вернулась бодрость, и я больше не думалъ объ этомъ. Или Іецъ совсѣмъ не взламывалъ денежнаго шкафа, а просто форсилъ передъ мною, желая доказать свою храбрость, или же банкъ былъ дѣйствительно ограбленъ, но Георгъ побоялся объ этомъ донести. Мнѣ пришлось услыхать потомъ, что Георгъ — сынъ богатаго мельника, и въ случаѣ необходимоcти отецъ могъ бы всегда покрыть дефицитъ.

Съ каждымъ днемъ Фредъ бралъ надо мною перевѣсъ въ глазахъ Алисы. Что бы я ни предпринялъ, онъ постоянно становился поперекъ дороги и одерживалъ побѣду. Уже во время жатвы онъ ухаживалъ за собой и чистился больше другихъ, а когда наступало время обѣда, онъ задолго до него становился передъ зеркаломъ и расчесывалъ на проборъ свои свѣтлые волосы. Его огорчало то, что у него не хватало одного глазного зуба, и, когда онъ смѣялся, была видна дырка. А что мнѣ было дѣлать, мнѣ, совершенно оплѣшивѣвшему за одинъ годъ пребыванія въ степи! Къ тому же я пересталъ бриться, и у меня выросла жесткая борода, а къ довершенію всего отъ солнца и непогоды у меня вылѣзли брови. Я не могъ тягаться съ Фредомъ.

Но зато старикъ Родгерсъ и его жена были очень милы въ обращеніи со мной и хорошо ко мнѣ относились. Случалось часто, что за столомъ мистрисъ Родгерсъ говорила мнѣ, чтобы я бралъ больше пудинга или пирожныхъ. Иногда она съ интересомъ разспрашивала меня о тѣхъ или иныхъ обычаяхъ моей родины, а Фреда она никогда не разспрашивала, такъ какъ онъ родился въ Америкѣ, въ Фаріонѣ и, слѣдовательно, былъ городскимъ жителемъ.

Однажды утромъ Алиса разрядилась во-всю. Я думалъ, что она собирается въ городъ, и предложилъ проводить ее, но оказалось, что было воскресенье, и поэтому она надѣла свое праздничное платье. Я, какъ всегда, отправился на работу и старался не думать больше объ этомъ. Вдругъ я вижу, что Алиаа во всемъ своемъ великолѣпіи направляется къ Фреду. Онъ работалъ въ степи. Ко мнѣ она не зашла. Такъ проходилъ день за днемъ. Я не заискивалъ въ Алисѣ, хотя продолжалъ называть ее миссъ и былъ всегда очень внимателенъ по отношенію къ ней. Фредъ держался гораздо естественнѣе меня. «Ты придаешь вещамъ слишкомъ много значенія!» думалъ я про себя. Но теперь Алиса избаловалась, и, когда я пересталъ называть ее миссъ, а просто сталъ называть Алисой, она считала это нахальствомъ съ моей стороны и не отвѣчала мнѣ. Однажды мнѣ удалось принести въ исполненіе одну хитрость, бывшую у меня давно на умѣ, Какъ-то въ продолженіе нѣсколькихъ часовъ шелъ проливной дождь, и была гроза, пахать было невозможно, мы распрягли воловъ и отправились въ домъ. У меня не было второй куртки для перемѣны. Я надѣлъ сухую рубашку и пошелъ въ комнаты, гдѣ было тепло и все семейство сидѣло въ сборѣ. Тутъ я принялся писать письмо, мнѣ хотѣлось показать, какъ быстро я умѣю писать, я воспользовался золотой ручкой, для того, чтобы всѣ могли подумать, что я привыкъ ей писать.

— Мнѣ никогда еще не приходилось видѣть, чтобы кто-нибудь такъ красиво и скоро писалъ! — сказалъ съ удивленіемъ мистеръ Родгерсъ.

Алиса невольно бросила взглядъ въ мою сторону; Фредь сидѣлъ возлѣ нея, и они болтали между собою.

— Ты пишешь золотой ручкой? — сказала она.

— А вамъ она нравится? — спросилъ я.

— Конечно.

— Вы можете ее получитъ, миссъ, — сказалъ я и подалъ ей ручку.

— Я? Я вовсе не хочу ее, — коротко возразила она. — Но меня удивляетъ, что ты пишешь такой дорогой ручкой.

— Пишутъ тѣмъ, что имѣется. — Далѣе я намекнулъ ей, что ручка была мнѣ подарена женщиной. Но это не произвело на нее никакого впечатлѣнія. А мнѣ такъ и не удалось подарить ей ручку, несмотря на то, что я и употребилъ хитрость.

Я прибѣгалъ къ всевозможнымъ уловкамъ и придумывалъ одинъ планъ за другимъ. Въ продолженіе одной недѣли я былъ сдержанъ и молчаливъ, желая вызвать ея сочувствіе, на слѣдующую недѣлю я былъ веселъ и старался блистать остроумными отвѣтами. Алиса спросила только:

— Ты давно въ Америкѣ?

— Въ общемъ лѣтъ семь, — отвѣтилъ я. — Теперь я здѣсь во второй разъ.

— А ты, Фредди?

— Я родился здѣсь, — послѣдовалъ его отвѣтъ.

— Ты видишь разницу, — сказала Алиса, обращаясь ко мнѣ.

Родиться въ Америкѣ было признакомъ благороднаго происхожденія. Она потому и назвала Фреда — Фредди, что это звучало не на нѣмецкій, а на американскій ладъ.

— Посмотри на его волосы! — сказала Алиса, указывая на волосы Фреда. — Они совсѣмъ какъ золото. А что случилось съ твоими волосами, Нутъ?

— Я растерялъ ихъ въ степи, — отвѣтилъ я. — Но теперь, мнѣ кажется, они окрѣпли и начинаютъ расти.

— Такъ, такъ, — сказала Алиса.

VIII

Но, наконецъ, долженъ былъ настать день, когда моя звѣзда дѣйствительно взошла высоко, и я на короткое время оказался побѣдителемъ на фермѣ. То были для меня часы непомѣрной гордости.

Къ Родгерсамъ пріѣхалъ гостить маленькій внукъ, его звали Эдвинъ. Мальчуганъ былъ почти цѣлый день со мной, ходилъ со мной въ поле, и тамъ я сажалъ его вмѣстѣ съ собой на плугъ, и онъ правилъ волами. Однажды, когда онъ былъ съ дѣдомъ на фермѣ, съ нимъ случилось несчастіе. Старикъ былъ занятъ тѣмъ, что спускалъ доски внизъ по лѣстницѣ амбара, одна изъ этихъ досокъ скользнула неправильно и попала однимъ концомъ ребенку въ голову. Эдвинъ упалъ и лежалъ, какъ мертвый.

По всей усадьбѣ поднялось невѣроятное волненіе. Алиса позвала меня, такъ какъ я былъ ближе другихъ, я долженъ былъ итти немедленно. Я отпрягъ воловъ, оставилъ ихъ на произволъ судьбы и побѣжалъ къ дому. Но Алиса обратилась ко мнѣ въ минуту отчаянія; когда она опомнилась, то позвала Фреда, такъ какъ питала къ нему больше довѣрія, чѣмъ ко мнѣ. Она поручила ему, какъ можно скорѣй запрячь въ экипажъ лошадей и ѣхать въ городъ за докторомъ.

Старики были въ отчаяніи, и ихъ слезамъ и причитаніямъ не предвидѣлось конца. Мистеръ Родгерсъ поворачивалъ ребенка во всѣ стороны, не умѣя принести его въ чувство. Старое воспоминаніе изъ дней юноcти пришло мнѣ вдругъ въ голову, и мнѣ стало ясно, что нужно было сдѣлать.

— Снимите ему курточку, — сказалъ я, моя бритва лежала у меня подъ подушкой на кровати, я поспѣшно принесъ ее; вернувшись, я разорвалъ рукавъ рубашки Эдвина и сталъ осторожно надрѣзать жилу на его рукѣ.

Женщины закричали и бросились на меня, какъ угорѣлыя, особенно Алиса была невоздержна и кричала, что я хочу умертвитъ ребенка. Я ударилъ ногой объ полъ и приказалъ ей отойти въ сторону; здѣсь дѣло шло о жизни или смерти, и я хочу спасти ребенка. На старика Родгерса мои слова произвели сильное впечатлѣніе, и онъ сталъ помогать мнѣ держать ручку ребенка.

— Развѣ это не опасно — вскрыть ему жилу? — спрашивалъ онъ только.

Когда я надрѣзалъ немного глубже, показалась кровь, сначала маленькими капельками, а потомъ тоненькой струйкой. Я разстегнулъ сорочку и приложилъ ухо къ его груди, сердце не работало. Тогда я схватилъ его за ноги и началъ качать взадъ и впередъ головою внизъ. Я сдѣлалъ это для того, чтобы возстановить кровообращеніе. Затѣмъ я положилъ ребенка на полъ и сталъ выслушивать его сердце — оно начинало слабо работатъ. Это была наиудачнѣйшая операція, на которую я могъ только разсчитывать. Мы стояли и смотрѣли на ребенка. Маленькіе пальчики на его рукѣ слегка задвигались.