Джеймс Джонс - Отныне и вовек
Как ни странно, в суждениях Чоута нет противоречия. Тербер действительно превосходный старшина, но ему и в самом деле не место в армии, точно так же как Динамиту Хомсу самое место в армии, хотя он никудышный командир роты.
Капитан Хомс — персонаж со всех точек зрения отрицательный. Негативные его черты прописаны автором с особенной тщательностью и с такой же тщательностью соотнесены с его должностным положением. Хомс — подонок не только по причине личных моральных качеств, но и в силу принадлежности к офицерской касте. Он — офицер, и этим уже многое сказано, ибо «надень офицерские погоны, — как говорит Тербер, — на агнца божьего, и он тоже станет сволочью». И всякий раз, когда меж действующими лицами романа заходит речь о Хомсе, на поверхность всплывает кастовая природа его пороков. Примером может служить темпераментная инвектива того же Тербера в разговоре с Питом Карелсеном: «Офицеры! Джентльмены из Вест-Пойнта! Уж их там учат — поло, покер, бридж! Какой вилкой чего жрать! Это чтобы в обществе не опозорились! Такому и жену подавай с деньгами. И еще чтоб умела гостей развлекать… А муженек будет корчить из себя этакого офицера британских колониальных войск. Профессиональный солдат с личными средствами! Лорд Фигель-Мигель!» Хомс бездеятелен, некомпетентен, ленив. Управление ротой он взваливает на старшину, но, «блюдя свой авторитет», постоянно вмешивается и не дает тому спокойно работать. В этом он мало чем отличается от лейтенанта Колпеппера — потомка генералов, игрока в гольф и выпускника Вест-Пойнта — или от любого другого офицера.
Динамит Хомс вовсе не равнодушен к своей карьере, но пытается делать ее не на поприще ротного командира, а в качестве тренера полковой боксерской команды. Он эксплуатирует популярную в офицерских кругах теорию, предельно четко изложенную подполковником Делбертом: «Из хороших спортсменов получаются хорошие сержанты и хорошие командиры, а хорошие командиры — это хорошая организация. Элементарная логика. Людей кто-то должен вести за собой, иначе они просто стадо. И тут все решают хорошие командиры». Спорт как таковой Хомса не интересует, как не интересует его и физическая подготовка солдат. Он выращивает «командиров», за которыми пойдет «стадо». Ему нужны победы на ринге (от этого зависит благосклонность начальства и присвоение очередного звания) и спортсмены на сержантских должностях. То обстоятельство, что большинство взводных и отделенных в его роте тупы и бездарны, нисколько его не смущает. Они пойдут, куда он скажет, а «стадо» пойдет за ними. Основной принцип Хомса в его служебной деятельности — не замечать человека в человеке. Солдат — не более чем статистическая единица. Хомс интуитивно движется в русле идей генерала Слейтера, и поэтому тот в свою очередь видит в нем достойного ученика.
В конфронтации Тербера и Хомса сталкиваются, в сущности, два взгляда на армию, солдата и военную службу. Тербер пытается сохранить и упрочить старые традиции, порядки, или, иначе говоря, «позитивную часть нравственного кодекса». Практическая деятельность Хомса, напротив, направлена на ее разрушение. Вот почему «лучший старшина» Тербер обречен на поражение, а бездарный хам и подонок Хомс будет среди победителей. Тербер понимает это и боится Хомса, «не его физической силы и не его интеллекта, а того, что Хомс собой олицетворял. Если Динамиту повезет, из него когда-нибудь получится настоящий генерал. Настоящие генералы — это особый тип людей, и Динамит как раз из таких. У настоящих генералов должен быть определенный склад ума, который позволяет им представлять себе солдат как массу, как кодовые цифры… как числа на бумаге, которые можно легко складывать или вычитать друг из друга. Настоящие генералы должны уметь представлять себе людей в виде абстрактных символов…»
Ничтожество Хомс — восторженный почитатель генерала Слейтера — это будущее американских вооруженных сил. И потому ему «самое место в армии». Монолит Тербер — обломок распадающегося прошлого. И, стало быть, ему в «армии не место».
Действие романа завершается бомбардировкой японцами американского флота в гавани Перл-Харбор. И это не случайно. «Момент развала» прошел. Была объявлена общая мобилизация. Эпоха «тридцатилетней службы», эпоха солдат-профессионалов завершилась. Армия Тербера — Чоута — Пруита быстро превращалась в армию Слейтера — Хомса. Впереди были сражения второй мировой войны на Тихом океане и в Европе, Корея, Вьетнам и постепенное преобразование армии Слейтера — Хомса в компьютеризованную ракетно-ядерную военную машину, оснащенную атомным, водородным, нейтронным, лазерным, химическим, бактериологическим оружием; армию, в которой человеческий фактор сведен к минимуму. Джонс верно оценил общее направление развития Америки и ее вооруженных сил. В его последующих романах об американских солдатах на войне отчетливо чувствуется нарастание тревоги и трагической безысходности. В последнем своем романе, «Только позови», опубликованном уже посмертно, он вновь возродил старых своих героев — Тербера, Пруита, Старка (наделив их новыми, хоть и сходными именами) лишь для того, чтобы довести их до безумия и самоубийства.
7
Вторая мировая война вызвала мощный «всплеск» военной литературы в Европе и Америке, что вполне закономерно, учитывая масштабность этого исторического события и его воздействие на судьбы миллионов людей. Американский военный роман 50-х годов — это целая «литература в литературе». В ней есть свои беллетристы, свои поденщики и свои классики. Поначалу казалось, что их произведения могут рассматриваться как явления одного уровня по широте охвата действительности, философской глубине, психологизму и художественному мастерству. Однако время — самый строгий и объективный судья в вопросах искусства — внесло свои коррективы в поспешные оценки современников и более точно определило место Джонса в литературном процессе нашего времени.
«Отныне и вовек» — грандиозное сооружение, представляющее огромную познавательную и художественную ценность. Джонсу не всегда удается соблюсти классические пропорции и сбалансированность частей повествования. Книга его полна глубины и наивности, острых прозрений и плоских тривиальностей, всеобъемлющего гуманизма и банальных предрассудков. Он блистательно показал, в какой тугой, трагический узел завязаны противоречия национальной и соответственно армейской жизни в Соединенных Штатах. Однако все его попытки объяснить, каким образом этот узел можно развязать или разрубить, на редкость беспомощны. Его теоретическая мысль не идет дальше идей пассивного сопротивления, гражданского неповиновения и эмоциональной философии Пруита.
При своем появлении роман Джонса поразил читателей. грубостью, жестокостью, откровенностью описаний. Критики восприняли все это как проявление «дурного вкуса», «неуместного реализма» и даже «антиамериканизма».
Со времени этой критической сумятицы прошло больше трех десятилетий. Сегодня ни у кого уже не возникает сомнений в том, что «Отныне и вовек» — значительное явление в истории американской литературы XX века. Роман Джонса — произведение эпического размаха и огромной реалистической силы. Оно продолжает и развивает традиции американского реалистического романа XX столетия, и не только в плане правдивого изображения народной жизни, но также и в стремлении к обобщениям. Читая книгу Джонса, невольно вспоминаешь произведения Джека Лондона и Драйзера, Синклера Льюиса и Томаса Вульфа. Парадоксальным образом Джонс выступает как наследник великого романтика Мелвилла и великого реалиста Драйзера одновременно. Его книга «по-мелвилловски» универсальна и «по-драйзеровски» реалистична.
«Отныне и вовек» можно охарактеризовать как американский национальный эпос предвоенной эпохи. Нас нисколько не должно смущать, что американская действительность представлена здесь лишь одной своей частью — повседневной жизнью армии. В эпическом произведении важно не столько многообразие материала, сколько широта и общенациональная значимость поднятых автором проблем. Да, роман Джонса — об армии, о солдатах и офицерах, об их каждодневных заботах и поступках, но вместе с тем и о жизни и судьбах американского народа, его прошлом, настоящем и будущем.
Ю. Ковалев
Отныне и вовек
… Бравые солдатики пьют, гуляют,Прокляты судьбою отныне и вовек.Пожалей ты, господи, нас, пропащих.Бравые солдатики — ух, брат! Эх!
Редьярд Киплинг. «Бравые
солдатики». Из цикла
«Казарменные баллады»
Этот роман — произведение, созданное творческой фантазией писателя. Все персонажи вымышленные, любое сходство с реальными лицами чисто случайно. Тем не менее отдельные эпизоды в книге «Тюрьма» вполне достоверны, и, хотя события происходили не в тюрьме гарнизона Скофилд на Гавайских островах, а в одном из военных городков на территории США, где автор служил в армии, эти события действительно имели место — автор своими глазами видел описанные им сцены и на собственном опыте познал многое из того, о чем пишет.
