Джон Пристли - Добрые друзья
— Значится так, — начал мистер Окройд, но потом передумал, глотнул еще пива и помолчал с минуту. — Что я могу сказать… Ты спрашиваешь, как обстоят дела со столярными работами и мелким ремонтом на югах, верно?
— Верно, Джесс, — глубокомысленно изрек мистер Оглторп.
— Ну, вот что я скажу: может, там и не рай, но получше нашего будет. Смекаешь?
Сэм смекнул, принял совсем уж глубокомысленный вид и уютно задымил короткой глиняной трубкой. Минуту или две они молчали. Мистер Оглторп принялся разжигать очень старую и чадящую керосиновую лампу под потолком, а потом сказал:
— Там совсем по-другому, Джесс. Я б нипочем не приноровился. Но для тебя самое оно.
— Я б не отказался от перемен, Сэм.
— Глядишь, через неделю тебя и след простынет, — хитро проговорил мистер Оглторп, словно наконец раскусил намерения друга.
— Как знать, как знать, — ответил мистер Окройд, не собиравшийся раскрывать карты даже в курятнике Сэма. Однако поздний час и соответствующий настрой развязали ему язык: он сделал мечтательное и одновременно грустное лицо, подался вперед и произнес: — Скажу не тая, Сэм: славно было б повидать мир, покуда я совсем не одряхлел.
— Ты уж повидал, Джесс, — с гордостью ответил мистер Оглторп, как будто дружба с этим необыкновенным человеком и его делала бывалым странником.
— Не так уж много я видел, ежели подумать.
— Ха, ты на меня посмотри! — вскричал мистер Оглторп. — Я дальше Уэгерби нигде не бывал, да и там только на скачках. А, нет, вру: раз поехал в Саутпорт, на море поглядеть. Но моря я не увидал, ни капли. Так что это не считается.
— Да, надо малость развеяться, — продолжал мистер Окройд, — посмотреть, как люди живут, пока ноги слушаются. Браддерсфорд уже в печенках сидит, Сэм. Так и тянет отсюда.
— А куда думаешь поехать, Джесс? Опять на юга? Что хочешь увидеть?
— Даж не знаю, — угрюмо ответил мистер Окройд. — Хочется чего-нибудь новенького. Мож, хоть на Бристоль гляну, а?
— М-м… Бристоль!
— Или съездить, что ли, в Бедфордшир, — наугад добавил мистер Окройд.
Его друг покачал головой.
— Ничего не слыхал про это место, — мрачно заметил он. — На что там смотреть-то, в Бедфордшире, а?
— Знать не знаю, — ответил мистер Окройд с легким нетерпением в голосе. — Но посмотреть все одно стоит. Съездить да глянуть, есть там что али как. И вот еще, Сэм: в Канаду меня тянет, ох тянет!
— Нет, ты туда не поедешь! — Мистер Оглторп, восхищенный безрассудством друга, хлопнул себя по колену. — А если и поедешь, сразу запросишься обратно. Там будто бы и горло промочить нечем, и снег без конца валит. Денег полно, а тратить не на что. Нипочем не поверю, что ты в такую даль собрался.
— У меня ж дочура там, Сэм.
— Эвона как! Запамятовал я. Но вот что я тебе скажу, Джесс: был бы ты закупщиком шерсти, мог бы объездить всю Канаду да еще денег за это отхватить! Вот тогда было б славно.
— Пожалуй, — угрюмо согласился мистер Окройд. — Своя машина, жалованье двадцать фунтов и никаких забот, знай себе разъезжай…
В эту секунду раздалось громкое «Здорово!», и кто-то заглянул в дверь.
— Кто там? А, ты, Тед? Входи, входи. Знаком с моим племяшом, Джесс?
Тед устроился на старой клетке, и мистер Оглторп продолжал:
— Нашему малому есть что рассказать о странствиях, Джесс. Он дома и пяти минут не сидит. На грузовике всю страну исколесил, верно я говорю, Тед?
Тед, совладелец грузовика и крошечной фирмы «Уэбли транспорт», у которой только один грузовик и был, признался, что ему и впрямь есть что порассказать.
— Вот чем тебе надо заняться, Джесс, — заметил мистер Оглторп, зачем-то подмигнув племяннику. — Куда едешь на сей раз, малой?
— Выезжаю завтра, — ответил Тед. Он был немногословен и предпочитал разговаривать, как чревовещатель — не вынимая изо рта сигареты. — Загружаюсь в Браддерсфорде, на фабрике Мэрриуэзера, что на Тапп-стрит. Потом еду в Нанитон. Всю ночь за баранкой просижу.
— Во сколько выезжаешь? — спросил мистер Оглторп тоном адвоката, заранее знающего ответ.
— Часов в десять или в одиннадцать, мож в полночь, — ответил Тед. — Мэрриуэзеру неймется, потому нас и наняли. Ехать всю ночь, выгружаться рано утром. Работенка та еще.
— Слыхал, Джесс? «Работенка та еще»! — возликовал мистер Оглторп.
— Да, мне в самый раз, — пробормотал мистер Окройд.
— Ему в самый раз, — сказал мистер Оглторп племяннику. — Может, найдешь ему работу на грузовике, а?
— Пустая затея, — ответил юноша. — Нет, пусть едет, конечно, мне не жалко. Сам будет не рад. Неча там делать. Я везде был: в Манчестере, Ливерпуле, Ньюкасле, Лестере, Ковентри, даже в Лондоне два раза. Уйму городишек по стране объездил. Неча там делать, уж и тошно от них. Везде один расклад, все города одинаковые, коли приглядеться.
— Чтоб мне пусто было, если оно так! — горячо возразил мистер Окройд. — Может, ты и поболе моего видал, да, знать, не туда смотрел. Разные они, как небо и земля. Я это быстро смекнул, пока на югах жил.
— Дело говоришь, — кивнул мистер Оглторп. — Джесс часто рассказывал: жизнь там другая. Сам я нигде не бывал, но ты брось говорить, будто везде все одно. Сам посуди, даже Уэбли ни капли не похож на остальные городишки под Браддерсфордом. Прямо диву даешься, какие они разные! Если Браддерсфорд похож на Лидс или Галифакс, то я — Билли Бакстер.
— Кто такой Билли Бакстер? — спросил Тед на свое горе.
— Что?! Ты не слыхал про Билли Бакстера? — возликовал его дядя. — Ну и ну! Билли Бакстер — это ж тот самый малый, который каждый раз как встанет, так обязательно на ноги! — С этими словами мистер Оглторп принялся колотить себя по груди, трясти головой, плеваться и кашлять, пока у него не иссякли силы.
— Давно ты таких спектаклей не устраивал, Сэм, — одобрительно сказал мистер Окройд. — А Тед сегодня научился уму-разуму, верно?
Не вынимая сигареты изо рта, Тед покачал головой и громко зацокал. Он ничуть не смутился — столь многоопытному человеку не след обижаться на глупые шутки, — но понял, что на сегодняшний вечер растерял весь свой авторитет. Он сердечно хлопнул дядюшку по спине и поспешно удалился.
Мистер Окройд выкурил еще трубочку и в сопровождении друга отправился в темноту — час был уже поздний, — на конечную остановку трамвая. Трамвай довез его только до окраины Браддерсфорда и со стоном укатил в депо. Остаток пути мистеру Окройду пришлось идти пешком. По воскресеньям он любил ложиться пораньше, но сегодня ему даже думать не хотелось о завтрашнем утре, особенно после разговора со свободным ремесленником и завзятым путешественником. Вечер был приятный, усталости мистер Окройд не чувствовал. Сдвинув на затылок старую коричневую кепку, он отправился в путь, тихонько насвистывая и наблюдая за тенями, которые то расползались, то сходили на нет от фонаря к фонарю. Да, он возвращался в рабство, но впереди его ждал целый вечер, и можно было вообразить себя кем угодно: хоть хозяином вывески «Столярные работы и мелкий ремонт», хоть владельцем грузовика, отправляющегося в Бристоль или Бедфордшир, хоть любящим отцом, уезжающим в Канаду навестить дочку. В таком умиротворенном расположении духа мистер Окройд шагал домой.
Он шел по району Мертон-Парк — самому фешенебельному пригороду Браддерсфорда, где в роскошных особняках жили коммерсанты, фабриканты и банкиры. За заборами садов и между фонарями росли деревья, так что на мостовых лежала кружевная тень. То и дело откуда-нибудь доносились звуки фортепиано, мимо проехало два-три автомобиля. В самых темных закутках шептались и целовались — парочки Браддерсфорда давно облюбовали Мертон-Парк. Впрочем, мистеру Окройду они попадались нечасто: в этот поздний час на Лиройд-авеню, самой длинной и зеленой из здешних улиц, было уже тихо. Однако именно в конце Лиройд-авеню, у поворота на Парк-драйв, начались удивительные приключения мистера Окройда.
Ступив из светлого пятна под фонарем в темноту, он тут же споткнулся и рухнул на мостовую.
— Это еще что… — начал было он, потрясенный и напуганный.
— Ш-ш, ш-ш! — проговорил кто-то прямо ему в ухо. — Негодник эдакий!
Мистер Окройд поднялся на ноги и уставился сквозь мрак на незнакомца.
— Ну-кась, мистер, вставайте.
Мистер захихикал:
— Не могу! Никак не могу!
— Не валяться же вам тут всю ночь, мистер, — урезонил его мистер Окройд, сообразивший, в чем дело. — Теперь смогете?
— Не знай, не знай… — раздумчиво ответил незнакомец. — Смогу или нет, кто знает? — И с великой печалью в голосе добавил: — Никто не знает. И никому, никому на швете нет дела. Никому. — Это пафосное наблюдение окончательно выбило его из колеи.
— Знатно вы нагрузились, мистер! — сказал мистер Окройд, протягивая ему руку. — Вставайте, вставайте. Так не пойдет. Берите руку и поднимайтесь.
