Редьярд Киплинг - Собрание сочинений. Том 6. Индийские рассказы. История Гедсбая. Самая удивительная повесть в мире и другие рассказы
Доктор. Узнает перед… Позволите ли вы мне попробовать…
Кап. Г. Делайте что угодно, только бы она меня узнала! Ведь вопрос нескольких часов. Правда?
Доктор (профессиональным тоном). Пока человек жив, надежда не потеряна, вы это знаете. Но… не слишком надейтесь.
Кап. Г. Я не надеюсь. Если возможно, приведите её в чувства. (В сторону.) Чем я заслужил все это?
Доктор (наклоняясь над постелью). Миссис Гедсбай, завтра мы с вами будем в порядке. Примите вот это, или я не позволю Филю повидаться с вами. Ведь это не противно.
Голос. Лекарство! Вечно новые лекарства! Разве вы не можете меня оставить в покое?
Кап. Г. Ах, оставьте её в покое, доктор.
Доктор (отступая в сторону). Да простит меня Бог, если я поступил неправильно. (Громко.) Через несколько минут она должна прийти в себя, но я не решаюсь обнадёживать вас. Это только…
Кап. Г. Что? Продолжайте же.
Доктор (шёпотом). Вспышка последних сил.
Кап. Г. В таком случае, оставьте нас одних.
Доктор. Постарайтесь не обращать внимания на то, что она скажет в самом начале. Больные… часто ожесточаются против самых любимых людей. Это очень тяжело, но…
Кап. Г. Скажите, я её муж или вы? Оставьте нас вдвоём. Уйдите. В последние минуты нам нужно побыть наедине.
Голос (как бы поверяя тайну). И он совсем внезапно сделал мне предложение, Эмма. Уверяю тебя, я не ждала этого. Но бедная я! Не знаю, что бы я сделала, если бы он не предложил мне руку!
Кап. Г. Она думает об этой Диркоурт, а не обо мне. (Громко.) Минни!..
Голос. Нет, дорогая мамуля, не надо из лавок. Ты можешь достать настоящие листья в Кенту и… (слабо смеётся) важное ли дело цветы? Мёртвый белый шёлк годится только для вдов. Я не хочу его. Он все равно, что саван. (Долгое молчание.)
Кап. Г. Я никогда ещё ничего не просил. Но если на небе есть Тот, Кто может меня услышать, пусть Он сделает, чтобы она меня узнала, даже если мне суждено умереть из-за этого.
Голос (очень слабо). Филь, Филь, дорогой!
Кап. Г. Я здесь, моя любимая!
Голос. Что случилось? Мне так надоедали микстурами и разными разностями, и тебя не пускали ко мне, не позволяли тебе говорить со мной. Я ещё никогда не болела. А теперь я больна?
Кап. Г. Да, ты… ты не вполне здорова…
Голос. Как смешно. И давно я больна?
Кап. Г. Несколько дней, но ты скоро поправишься.
Голос. Ты думаешь, Филь? А я не чувствую себя здоровой и… О, что сделали с моими волосами?
Кап. Г. Н-н-не знаю.
Голос. Их обрезали?.. Какая гадость.
Кап. Г. Это, вероятно, сделали для того, чтобы твоей голове было прохладнее.
Голос. Точно голова мальчика. Вероятно, я ужасна?
Кап. Г. Ты никогда не была красивее, милочка. (В сторону.) Как мне попросить её проститься со мной?
Голос. А я не чувствую себя хорошенькой. У меня ощущение, что я очень больна. Сердце отказывается работать. Все внутри меня точно умерло, и с глазами случилось что-то странное. Мне все кажется на одинаковом расстоянии: и ты, и стол, и стул, все это точно внутри моих глаз или очень далеко от меня. Что это значит?
Кап. Г. У тебя лёгкая лихорадка, моя любимая. У тебя сильная лихорадка. (Потеряв самообладание.) Моя любовь, моя любовь! Как могу я расстаться с тобой?
Голос. Я так и думала. Почему ты с самого начала не сказал мне этого?
Кап. Г. Чего?
Голос. Что я… умру.
Кап. Г. Нет! Ты не умрёшь!
Айя (обращаясь к кули, который дёргает за верёвку пунки). Перестань раскачивать пунку!
Голос. Это тяжело, Филь. Так, так тяжело… Только год, один год. (Жалобно.) И мне всего двадцать лет. Большая часть молодых девушек в двадцать лет ещё не замужем. Разве мне нельзя помочь? Я не хочу умирать.
Кап. Г. Молчи, дорогая. Этого не будет.
Голос. Зачем говорить? Какая в этом польза? Помоги мне. До сих пор ты ещё никогда не отказывался мне помочь. О Филь, помоги мне остаться живой. (Лихорадочно.) Я не верю, что ты хочешь, чтобы я жила. Ты совсем не горевал, когда этот ужасный ребёнок умер. Мне надо было убить его.
Кап. Г. (проводя рукой по лбу). Человек не может выносить этого, это несправедливо. (Громко.) Минни, любовь моя, если бы моя смерть могла тебе помочь, я тотчас же умер бы за тебя.
Голос. Не надо новой смерти. Достаточно смертей, Филь, не умирай.
Кап. Г. Мне хотелось бы решиться умереть.
Голос. Сказано: «Пока смерть не разлучит». После смерти — ничего нет, значит, не стоит стараться. Смерть прерывает все. Почему так коротка жизнь? Филь, как жаль, что мы обвенчались!
Кап. Г. О нет! Говори что угодно, только не это, Минни!
Голос. Ведь ты забудешь, и я забуду. О Филь, не забывай… Я всегда любила тебя, хотя иногда сердилась. Если я когда-нибудь делала то, что тебе не нравилось, скажи, что ты прощаешь меня.
Кап. Г. Ты никогда не делала ничего, что было бы неприятно мне! Клянусь душой и честью, никогда! Мне решительно нечего тебе прощать.
Голос. Я целую неделю дулась на тебя из-за грядки петуний. (Со смехом.) Какая я была капризная, и как ты горевал. Прости меня за это, Филь.
Кап. Г. Мне нечего тебе прощать. Я был виноват. Действительно, петуньи были посажены слишком близко к проезжей дороге. Ради Господа, не говори так, Минни! Нам нужно сказать много, а у нас так мало времени.
Голос. Скажи, что ты будешь всегда любить меня… до конца.
Кап. Г. До конца! (Увлечённый.) Это ложь! Конца не может быть, потому что мы любили друг друга. Это не конец.
Голос (впадая в полубред). На корешке моего молитвенника — костяной крест, и в книжке это говорится; значит, так должно быть. Пока смерть не разлучит нас. Но это ложь. (Подражая манере выражаться Г.) Проклятая ложь! (Беспечно.) Да, я умею браниться, как настоящий солдат, Филь. Но заставить свою голову думать не могу. А все потому, что меня остригли. Ну можно ли думать, когда на голове растёт щетинка? (Умоляющим тоном.) Держи меня, Филь! Не отпускай никогда, никогда! (В бреду.) Но если после моей смерти ты женишься на этой Торнис, я буду возвращаться и стану кричать под окном вашей спальни. Ах досада! Ведь ты подумаешь, что я шакал. Который час, Филь?
Кап. Г. Скоро начнёт светать, дорогая.
Голос. Где-то я буду в это время завтра?
Кап. Г. Не хочешь ли поговорить с падре?
Голос. Зачем? Он станет уверять меня, что я иду на небо, а это неправда, потому что ты остаёшься здесь. Помнишь, как во время партии тенниса в доме семьи Гассер он уронил к себе на колени всю порцию сливочного мороженого?
Кап. Г. Да, дорогая.
Голос. Я часто раздумывала: пришлось ли ему купить новые невыразимые? Ведь они у него всегда так лоснятся, что невозможно догадаться, новое это платье или старое. Давай позовём его, спросим.
Кап. Г. (серьёзно). Нет. Вряд ли ему это будет приятно. Удобно ли лежать твоей головке, моя любимая?
Голос. Да. (Слабо, со вздохом удовольствия.) Да, Боже мой, Филь, когда ты брился в последний раз? Твой подбородок хуже вала шарманки. Нет, не поднимай головы. Мне это нравится. (Молчание.) Ты говорил, что никогда не плачешь. А вот теперь твои слезы текут прямо на мою щеку.
Кап. Г. Это… это… это невольно.
Голос. Как смешно: даже ради спасения жизни я не могла бы заплакать. (Г. вздрагивает.) Я хочу петь.
Кап. Г. Не утомит ли это тебя? Лучше не надо.
Голос. Почему? Это мне не будет вредно. (Хриплым дрожащим голосом поёт весёлую песенку, потом восклицает с раздражением.) Я так и знала, что не возьму последней высокой ноты. Как звучит бас? (Играет на воображаемых клавишах рояля на своей простыне.)
Кап. Г. (хватая её руки). Ах, не делай этого, киса, не делай, если любишь меня.
Голос. Люблю ли я тебя? Конечно, люблю. Кого же иначе любить? (Пауза.)
Голос (очень отчётливо). Филь, я умираю. Что-то жестоко душит меня. (Невнятно.) В темноту… без тебя, моё сердце… Но это ложь, дорогой… мы не должны верить ей. На веки вечные вместе, в жизни или в смерти. Не отпускай меня, мой муж… крепко держи меня… Что бы ни случилось, нас не могут разлучить… (Кашляет.) Филь, мой Филь. Не навеки… и… так… скоро. (Голос прерывается.)
