Гарольд Роббинс - Камень для Дэнни Фишера

На лице у него появилась смущенная улыбка. Он благодарно повернулся ко мне.

— Ладно, Дэнни, — сказал он, — попробуем. Иногда я просто забываю, что не все мне теперь приходится делать самому.

Я глянул на часы. Уже смеркалось. Пора уж и появиться этим ребятишкам. Вот уж час, как я сижу на скамейке, глядя на плотный поток пацанов, исчезающих за деревянным настилом.

Я закурил, встал и пошел вниз по каменным ступеням, ведущим на пляж.

Услышав гул голосов, я нырнул под настил и улыбнулся про себя. Быстрее всего разыскать шайку ребят можно было, выяснив, где они играют в азартные игры.

Около двадцати ребят играло на бетонной площадке позади раздевалки.

Только несколько из них было примерно моего возраста и роста, большинство же было меньше. Я протолкался во внутренний круг. Один из них готовился метать. На цементе вокруг валялось много серебра. Я небрежно бросил пятидолларовую бумажку на бетонную плиту.

— Ставлю на любого, — объявил я.

Все повернулись ко мне. Я внимательно оглядел их. В них не было враждебности, только любопытство. Ну что я, неплохо. Ничего страшного.

Только дело в том, что пятерка для этих пацанов — большие деньги.

Паренек с костями в руке встал на ноги. — Кто ты такой? — недовольным тоном спросил он.

Я улыбнулся ему, играя сигаретой во рту. — Любитель поиграть, непринужденно ответил я.

Он глянул на меня, затем на остальных. Повернувшись ко мне, он вежливо произнес: «Возьмите свои бабки, мистер. Мы не играем такими высокими ставками».

Я стал на колено и подобрал пятерку, глядя на него снизу вверх. — А какой у вас предел?

— Полтинник, — ответил он, Я сунул руки в карманы и вынул пригоршню мелочи. — Раскидай их, — сказал я, — я не жмот.

Он снова стал на колени, и кости посыпались у него из пригоршни. Они резко застучали об стенку и, покатившись, замерли. — Прекрасно! — вздохнул он. Протянул руку и собрал с земли несколько монет.

Я сделал несколько ставок и завязал разговор с пареньком, стоявшим рядом со мной.

— Ты торгуешь на пляже? — спросил я. Паренек кивнул, не сводя глаз с костей.

— Зашибаешь деньгу? — дружелюбно продолжал я. Он повернулся и посмотрел на меня. — Шутишь? — спросил он. Я покачал головой. — Не шучу, — серьезно ответил я. — Я знаю, что это дело денежное, интересно, сколько вы с этого имеете?

— О чем ты говоришь? — спросил паренек. — Мы получаем всего двадцать центов с доллара и, если удается получить шесть монет в день, то считай, повезло.

Я оценивающе посмотрел на него. Дело даже лучше, оказывается, чем я думал. — Вас надувают, — просто сказал я. — В Рокавеях дают сорок центов с доллара, и не надо платить задаток.

Он огрызнулся. — Может быть там это и так, но не здесь, на Айленде.

— Я знаю такое место и здесь, — быстро вставил я, не сводя с него глаз. — И там ищут разносчиков.

Это заинтересовало его. Он уставился на меня, забыв об игре. — Где?

— спросил он.

— Думаешь, твоих друзей это заинтересует? — спросил я, уклоняясь от прямого ответа.

Он ухмыльнулся. — А кого не интересуют бабки? — Он повернулся к ребятам. — Эй, пацаны, — объявил он, — вот этот парень говорит, что знает место, где дают сорок с доллара и не надо платить задаток.

На этом игра в кости прекратилась, и все они столпились вокруг меня.

Заговорили все разом.

Я поднял руку, чтобы успокоить их. — Если вы завтра утром придете к Бену Дорфману, то у меня есть для вас двадцать пять коробок. — Я осмотрелся, подсчитывая головы. Их было около двадцати человек. — Приводите друзей, — быстро добавил я. Мне хотелось, чтобы все ящики разошлись. Таким образом, полагал я, придет достаточно ребят, чтобы все ящики пошли в дело.

Я ошибся только в одном. На следующее утро пришло почти пятьдесят пацанов, а к концу недели у нас работало сто пятьдесят человек.

Глава 4

Когда Бен поднял взгляд от стола, на старом облезлом будильнике, стоявшем на полке, было одиннадцать. Свет от единственной лампочки над головой бросал тень на его усталое лицо. Он подвинул сестре небольшую кучку мелочи, оставшуюся на столе.

— Вот, Сара, — устало сказал он, — досчитай остатки. Я уже сдох.

Она молча стала перебирать серебро, а он повернулся ко мне. — Вот это неделька! — изнуренно произнес он. — Никогда я еще не уставал так в воскресенье по вечерам. Эта пацанва доведет до ручки.

Я улыбнулся. — Я же говорил тебе, пахан. Наверное, мы провернули около восьмисот долларов с тех пор, как начали утром в четверг. А за целую неделю, пожалуй, будет добрая тысяча двести. То есть четыре сотни чистых.

Он кивнул, слегка улыбаясь. — Ты прав, малыш, — признал он. — Обязан воздать тебе должное.

Сара закончила закатывать мелочь в бумажную обертку и встала. — Никогда в жизни еще не видала столько мелочи, — сказала она.

Бен многозначительно посмотрел на нее. Она кивнула ему, и он снова повернулся ко мне. Мы с Сарой хотим, чтобы ты знал, как мы признательны тебе за это, Дэнни. Ты сделал для меня очень много, и отныне будешь получать двадцать пять процентов от выручки разносчиков.

Я удивленно посмотрел на него. К горлу у меня подступил комок. Я и не рассчитывал на что-либо подобное. Я беспомощно глядел на него. Говорить я не мог.

Он снова заговорил. — Что случилось, Дэнни? Разве этого не достаточно?

Я, наконец, сумел улыбнуться и покачал головой. — Я, я и не ожидал этого, Бен. Просто и не знаю, как вас благодарить.

— И не благодари, малыш, — сказал он. — Это все Сара. Она посчитала, что ты тоже должен иметь долю, так как, если бы не ты, у нас не было в ничего.

Сара нежно улыбалась мне в тени за столом. — Так будет справедливо, — сказала она.

Наши глаза встретились. Я ничего не сказал. Есть такие вещи, которые нельзя высказать, есть чувства, для которых не найти слов. Я обязан ей многим. Если бы не она, меня, может быть, теперь и вообще не было.

Мысли мои прервал голос Бона. — Жаль, что у нас здесь нет ванной, Сейчас бы выкупаться, а затем поспать в настоящей кровати вместо этой дурацкой старой койки.

Сара глянула на него. — А почему бы вам не поселиться у меня в гостинице? Теперь можно себе и позволить. Там можно взять номер с ванной и комфортно провести ночь.

— Вот это прекраснейшая за весь вечер идея, — радостно сказал Бен и повернулся ко мне. — Что ты скажешь на это, малыш?

Я покачал головой. Гостиница «Полумесяц» — слишком шикарное место.

Там много народу со всего города. Здесь мне гораздо лучше.

— Нет, Бен, — торопливо ответил я, вы с Сарой поезжайте. А одному из нас лучше остаться здесь и присматривать за имуществом.

Он с сомненьем посмотрел на меня, затем на Сару. — Как ты думаешь? — спросил он.

Она бросила взгляд на меня, и я слегка качнул головой. Она сразу поняла. — Я считаю, что Дэнни прав, — медленно сказала она. — Поедем со мной, Бен, а Дэнни останется здесь караулить.

Дверь за ними закрылась, я вернулся на койку и растянулся там.

Закурил, протянул руку вверх и повернул выключатель. В комнате теперь тлел только огонек сигареты.

Я устал. Чувствовалось, как усталость подымается вверх из ноющих ног.

Жаль, что нельзя мне было поехать с ними. Горячая ванна — это почти как дома. Но рисковать было нельзя. Если уж там живет Сара, то там может оказаться еще кто-нибудь из моих знакомых. А здесь, по крайней мере я знаю, что нахожусь в безопасности.

Я потушил сигарету на полу под койкой и, заложив руки за голову, стал смотреть в темноту. Слышно было, как по настилу ходят люди. Они всегда здесь гуляют. Этот монотонный приглушенный деревянный звук со временем как бы сливался с ритмом сердца.

Как все странно получается! Даже теперь трудно поверить в это. Я уже не был дома почти два месяца. Интересно, думают ли обо мне в семье? Мама, наверное думает, а вот об остальных — не знаю. Отец слишком упрям, чтобы признаться в этом даже себе самому, Я повернул лицо себе на руки и закрыл глаза. Глухой стук деревянного настила отдавался у меня в теле и снимал напряженность. Я задремал.

Раздался стук в дверь. Я сел в постели и включил свет. По часам уже был почти час ночи. Постучали снова, я встал с постели и, сонно протирая глаза, пошел к двери. Я и не думал засыпать, просто хотел немного отдохнуть и затем пойти перекусить.

— Кто там? — спросил я.

— Сара, — последовал ответ.

Я открыл дверь и выглянул. Что это ты вернулась вдруг? — удивленно спросил я.

Лицо у нее светилось в отблеске настила. — Не могу уснуть, — ответила она, — пошла прогуляться и проходила мимо. Подумалось, может ты еще не спишь.

Я отступил в двери. — Я тут слегка вздремнул, прежде чем сходить перекусить.

Она вошла в домик, и я закрыл за ней дверь.

— Ну как, принял Бен ванну? — спросил я.

— Она кивнула. — И сразу же уснул. Он очень счастлив, счастлив как никогда, после того несчастного случая.

— Это хорошо, — сказал я, возвращаясь к койке и садясь. Она села в небольшое кресло напротив.