Шарлотта Бронте - Эмма Браун
Но у меня нет другой одежды, – сказала Эмма. – Что же я тогда надену? Мне даже сейчас холодно.
Нацепишь на себя такие же лохмотья, как и все остальные попрошайки, – рассердившись, сказала девочка. Казалось, ее злило нарядное одеяние Эммы, как будто им та позорила представителей этой достойной профессии.
На одном из домов Эмма увидела вывеску «Галантерейные товары» и, с тоской вспомнив о мыле и теплой воде, пошла в сторону Оранж-стрит. Тут в одном из домов находилась общественная баня. Но за то, чтобы помыться, нужно было заплатить один пенс, а у нее в карманах было совершенно пусто. Она пошла дальше и оказалась на огромной площади с двумя фонтанами. Вся Трафальгарская площадь была усеяна нищими и попрошайками, казалось, что кто-то взял и вытряхнул их сюда, как картофель из пыльного мешка. Ей так захотелось освежиться, что она прошла сквозь эту толпу прямо к фонтану, но кто-то вдруг сказал ей, что в фонтане грязная вода.
Незаметно наступила ночь, положив конец этому длинному и безрадостному дню. Она все еще надеялась на то, что ей удастся отдохнуть, ведь на улице стало еще холоднее, да и бродить среди ночи по городу было страшно. Эмма уселась на ступеньки лестницы, находившейся рядом с площадью, как вдруг на нее налетело какое-то дикое существо, от которого разило винными парами, и схватило ее за волосы. – Давай сюда свои деньги, или я перережу тебе горло, – свирепо зашипело оно прямо ей на ухо.
– У меня нет денег, – задыхаясь от страха, сказала Эмма.
Его страшные глаза с удивлением посмотрели на нее. В ее же глазах он увидел только унижение и боль. Все еще держа ее за волосы, он швырнул девочку на землю.
– Не стану пачкать о тебя свой нож. Ты просто ничтожное существо. Нечистый приберет тебя к себе, – пробормотал он.
Она пробралась в церковь. Это было огромное здание, увенчанное острым шпилем. Но когда она села на церковную скамью, к ней подошел привратник и сказал, что он должен на ночь закрыть церковь. Лишившись последней надежды, она бесцельно бродила по городу и вдруг, к своему удивлению, оказалась на большой и красивой улице. «Здесь наверняка живут хорошие люди, и они сжалятся надо мной, – решила Эмма. – Я постучу в какой-нибудь дом и попрошу о помощи». Она так и сделала. Все закончилось тем, что какой-то злой лакей прогнал ее, угрожая метлой.
Уличные фонари освещали все это великолепие, в то время как бедные бездомные люди продолжали слоняться по городу в поисках приюта. Эмма же окончательно разуверилась в людской доброте. К ней подошла молодая женщина, одетая в лохмотья. К своей груди она прижимала ребенка.
– Где обычно ночуют такие бедняки, как вы? – спросила у нее Эмма.
– Возле реки, мисс, – прошептала девушка.
Несчастной девочке пришлось еще долго идти, пока она не оказалась возле огромного моста. В лунном свете белели паруса кораблей, а на ступеньках лестницы, ведущей к реке, свернувшись калачиком, спали нищие и бездомные люди. Она села на ступеньки, выбрав место подальше от них, и обхватила себя руками, чтобы согреться. И только тут Эмма окончательно поняла, в каком ужасном положении оказалась. Без денег она не сможет вернуться туда, откуда приехала. Она не сможет ни помыться, ни найти себе пропитание. Она даже не имеет возможности купить листок бумаги и марку для того, чтобы написать тем, кто смог бы ей помочь. Она не сможет выжить в этом жутком холоде и умрет, как и предсказывал ей тот ужасный человек, который напал на нее. Она просто исчезнет, как в лучах солнечного света исчезает предрассветный туман. Сначала исчезло ее прошлое, потом ее опекун, затем исчезла ее одежда, ее деньги и вот настала очередь исчезнуть и ей самой. Кто она такая, кем была раньше и что совершила, уже не имеет никакого значения. Она слышала, что умирать от холода не так уж и страшно. Несколько раз ей казалось, что она уже умирает, но каждый раз тревожные мысли отгоняли от нее эту приятную смерть. Первой ей в голову пришла мысль о том, что смертью она не сможет искупить своего греха, – ей все равно предстоит предстать перед судом Божьим. «Господи, прости мне мои прегрешения, – шептала она. – Убереги и сохрани тех, кто был добр ко мне». Теперь ей казалось, что она уже почти не чувствует холода. Возле реки воздух был влажным и морозным, и края ее шляпы покрылись толстым слоем инея, но она этого даже не заметила.
Ее разбудил грубый голос, кричавший ей что-то на ухо.
– Я твоя мать! – произнес этот голос.
Сначала она до смерти испугалась, но потом постепенно пришла в себя. «Мама! Не может быть», – подумала она. С трудом подняв голову, она увидела какое-то существо, от которого исходила сильная вонь. Это существо уселось прямо рядом с ней. Внимательно осмотрев эту странную и грубую женщину, она немного успокоилась, но в то же время ей было грустно оттого, что ее обманули.
– Я не знаю вас, – сказала Эмма. – Вы не моя мама.
– Нет, конечно, но я специально сказала, что я твоя мать, – прошептала эта женщина. – Посмотри туда – видишь мужчин? Они уже давно наблюдают за тобой. Я знаю их, они – бандиты.
– Что они могут мне сделать?
Женщина пожала плечами:
– Здесь все покупается и продается. Таков этот город. Уголь, дрова или живой человек – все можно продать и купить. Хочешь чего-нибудь выпить?
– Я бы выпила воды, – сказала Эмма.
Женщина вытащила из-под своих лохмотьев флягу.
– Попробуй вот это. Ну же, давай. Это поможет тебе согреться. Я спасу тебя от смерти.
Эмма заставила себя сделать один глоток. Это был просто жуткий напиток. Ей показалось, что она обожгла себе язык, но после этого, как ни странно, ей стало немного теплее. Сейчас наступило самое ужасное время. Девочке казалось, что острые и холодные ножи вонзаются глубоко в ее тело. У нее замерзло лицо. Она не могла пошевелить губами. Руки и ноги стали тяжелыми и непослушными. Но ее мысли унеслись далеко от ее несчастного тела.
– Почему вы так добры ко мне? – спросила она эту старую женщину.
– Я подумала, что мы с тобой могли бы работать вместе. Ты кажешься таким несчастным ребенком. На этом можно неплохо заработать.
Каким же это образом?
– Мы могли бы придумать какую-нибудь трагическую историю о том, что с тобой случилось ужасное несчастье. Это заставит народ раскошелиться.
В другой ситуации Эмма от одной только мысли об этом содрогнулась бы от ужаса, но сейчас она не могла даже пошевелиться, чтобы как-нибудь согреться.
– Мне кажется, что это нечестно, – сказала она.
Старуха злобно взглянула на нее:
– Женщине в этом мире приходится тяжело. Все, что люди болтают о добродетелях и чести, для женщины лишь красивые слова. Так, театральная пьеска. Будь она хоть невеста, хоть нищая попрошайка, все равно ей придется стиснуть зубы и, спрятав подальше свои истинные чувства, разыгрывать грандиозные спектакли перед тем, кто проявил к ней милость.
Эмма хотела возразить, но у нее от холода так сильно стучали зубы, что она не могла говорить. Ей самой не раз приходилось видеть, как совсем еще юных девушек обучали лицемерию. И все же, если женщины не находят в этом ничего предосудительного, то делают они это не без тайного умысла.
Ты что-то подозрительно притихла, – закряхтела старая дама. – Ты там еще жива?
Жива, – ответила Эмма, наблюдая за тем, как огромное грузовое судно складывает свои чаруса, чтобы проплыть под мостом. Ей стало интересно, как долго она еще сможет противостоять холоду и нужде, оставаясь честным человеком. Ее сердце сжималось от ужаса, когда она видела, как страдают все эти незнакомые ей люди – эти души человеческие, оказавшиеся в зловонной клоаке, именуемой общественным дном. Никто их не любит, никому их не жаль. Никому нет дела до того, как они живут и от чего умирают. Кто напишет истории их жизней?
Вы были замужем? – спросила она у старой женщины. – У вас есть дети?
– Я была замужем за человеком, который чаще пускал в ход свои кулаки, чем находил работу для своих рук. У меня был маленький мальчик – самый прекрасный парнишка на всем белом свете. Он умер.
Так они и сидели в грустном молчании, пока Эмма не заметила, что уже начало светать. Наступало утро. Она была крайне удивлена, что ей удалось пережить эту ночь.
– Ну, так как насчет того, чтобы провернуть несколько делишек? – наконец спросила старая нищенка.
– Я приехала в этот город с определенной целью, – решительно заявила Эмма. – Я должна попытаться довести свое дело до конца.
Значит, мне придется работать самой. Но вам нельзя здесь оставаться, мисс. Вы должны найти какое-нибудь безопасное место.
– Но где же мне найти такое место?
– Да где угодно. Если хотите, я могу вам показать.
Старая женщина тяжело поднялась со ступенек. Эмма хотела последовать за ней, но оказалось, что она не может сдвинуться с места. Ночной холод так сковал ее руки и ноги, что они уже не шевелились. Она отчаянно пыталась разогреть свои ноги, но скатилась со ступенек и упала в реку. Ее несчастная соседка вытащила девочку на берег, но она тут же снова упала. Старуха огляделась вокруг, обхватила руками свое лицо и пронзительно закричала:
