Д. Дегтев - Цель - корабли. Противостояние Люфтваффе и советского Балтийского флота
На сей раз уже прослывший везучим ночным асом инспектор Алексеев вылетел на И-16. В 01.15 истребитель пробил облака верхнего яруса и продолжил полет на высоте 3500 метров, являвшейся потолком для изношенных «ишаков». Надсадно ревя мотором, тупоносый маленький истребитель рассекал холодный воздух. ВВС флота снабжались новыми машинами по остаточному принципу, а посему, хотя на дворе была середина 1942 г., морским летчикам приходилось по-прежнему мерзнуть в открытых кабинах.
Вскоре Алексеев заметил противника. Сам он потом вспоминал: «Вот тут, на вираже, я обнаружил Ю-88. Мне удалось выйти в атаку сзади и дать очереди из пулеметов сверху по фюзеляжу и по правому мотору. Противник увеличил скорость и пытался скрыться в облаках. Я выпустил два реактивных снаряда. Один из них взорвался у правой плоскости „Юнкерса“, и немец врезался в воду залива между Котлином и фортом „Краснофлотский“». В ту же ночь Алексеев совершил еще один вылет, который завершился безрезультатно.
Создавшаяся обстановка заставила командира 71-го ИАП увеличить интенсивность боевых вылетов. Было решено иметь в полку на каждого летчика-ночника по две боеготовых машины. Это позволяло исключить время на дозаправку и перевооружение самолета. Поэтому в последующие ночи славная когорта: подполковник Корешков, полковой комиссар Сербин, капитан Шаров, старший лейтенант Батурин, инспектор Алексеев – после возвращения с боевого задания пересаживались на заранее подготовленные истребители и снова поднимались в воздух. Правда, такая компенсация численной нехватки ночников приводила к неизбежному переутомлению летчиков.
Следующий налет немцы выполнили в ночь на 8 июня. По данным постов ВНОС, самолеты сбросили 45 донных мин и в придачу 21 осколочную бомбу на позиции зенитчиков и прожектористов.
Тем временем тральщики Балтфлота пытались обезвредить выставленные мины. Как оказалось, с 5 июня германские бомбардировщики минировали уже основной фарватер и Большой Кронштадтский рейд. Это заставило командира ОВРа капитана 1-го ранга Ла-динского расширить зону траления. Поскольку вице-адмирал Трибуц постоянно торопил, то уже 8 июня отчитались в расчистке главной трассы – Морского канала. Утром катера МО-201 и ЗК-38 прошли по основному фарватеру, сбросив с интервалами 38 глубинных бомб. Мин обнаружено не было.
Невзирая на минную опасность, командование решило выслать в поход первые подводные лодки. В ночь на 10 июня под эскортом катеров «МО» субмарины Щ-304 и Щ-317 направились в открытое море. Во время следования по створу кронштадтских маяков матросы отчетливо увидели немецкие самолеты, сбрасывавшие очередную партию донных мин. С катеров по ним открыли огонь. Моряки наблюдали, как внушавшие ужас огромные цилиндры с небольшим всплеском падали в воду и погружались. В то же время с острова послышались взрывы очередных бомб, сброшенных на зенитные батареи.
Днем 10 июня попутно с минными постановками был совершен налет на саму военно-морскую базу. Шесть Ju-87D и четыре Ju-88A, летевшие в сопровождении истребителей, атаковали корабли в бухте Батарейная. Вероятно, целью атаки были тральщики, производившие разминирование фарватеров. Так жителям Кронштадта и морякам напомнили о событиях восьмимесячной давности. Вой сирен пикировщиков, надрывная пальба зениток, взрывы и огромные столбы воды снова сотрясали петровские форты. Правда, на сей раз все 33 бомбы взорвались в воде.
На перехват вылетели флотские истребители, и затем старший лейтенант К. П. Присяжнюк и младший лейтенант В. И. Ткачев заявили об одной сбитой «Штуке» и одном истребителе. При этом собственные потери ВВС КБФ составили один ЛаГГ-3.
В ночь на 11 июня немецкие самолеты совершили уже десятый налет с целью минирования фарватеров, сбросив 35 мин разных типов. А поутру, в 11.35, в небе появились четыре Ju-87. Зайдя со стороны солнца, они спикировали на стоянку боевых катеров в бухте Батарейной. Три мощных взрыва прогремели за кормой катера МО-103. Корма «морского охотника» была разворочена, и вскоре он затонул на мелководье. Зенитные батареи на сей раз выпустили около 1700 снарядов и заявили о двух сбитых «Штуках». Пилоты 4-го Гв. ИАП и 21-го ИАП ВВС КБФ произвели в тот день 77 боевых вылетов, но все они завершились безрезультатно.
После небольшой паузы самолеты Люфтваффе в ночь на 14 июня сбросили последние мины в районе Кронштадта. Всего с 29 мая по 14 июня бомбардировщики 1-го воздушного флота в рамках операции «Лягушачья икра» выполнили 11 ночных минно-постановочных налетов на район Кронштадта, совершив 316 самолето-вылетов. Советские посты ВНОС зафиксировали падение 413 донных мин, из которых примерно треть взорвалась при падении на береговые отмели. При этом русские летчики и зенитчики «скромно» заявили в общей сложности о 75 сбитых самолетах, из которых 51 приходился на долю зенитной артиллерии и 24 – на истребительную авиацию! Получалось, что они должны были уничтожить аж две немецкие авиагруппы в полном составе.
Понятно, что командование ПВО страны расценило действия зенитчиков как особенно успешные. 18 июня 6-й ЗенАП подполковника Ермолаева был переименован во 2-й Гвардейский зенитно-артиллерийский полк. Став, таким образом, всего лишь вторым по счету артполком в войсках ПВО, носившим звание «Гвардейский». Получили награды и офицеры. Так, командир 42-й батареи 1-го ЗенАП лейтенант К. П. Трифонов был удостоен ордена Ленина.
Траление мин, выставленных немцами за 11 ночей в конце мая – начале июня, впоследствии велось до конца 1942 г. Однако успехи оказались весьма скромными. Тралами и взрывами глубинных бомб удалось обезвредить только 59 «адских машин». В то же время дивизион деревянных тральщиков потерял два корабля – «Воронин» и «Пикша», подорвавшихся на минах. Все это окончательно сделало невозможным выход в море крупных надводных кораблей Балтийского флота.
В соседнем Ленинграде июнь прошел более или менее спокойно. Авиация 1-го воздушного флота произвела всего три беспокоящих налета одиночными машинами. Сброшенные ими пять фугасных бомб убили 10 и ранили 46 жителей города. После этого в течение четырех месяцев в небе Кронштадта и Ленинграда царило затишье.
В конце июля было нанесено несколько точечных ударов по кораблям Балтфлота и местам их стоянок. Так, 28 июля была повреждена канонерская лодка «Сестрорецк», обстреливавшая германские войска в районе Ленинграда.
Днем 28 октября три немецких самолета сбросили бомбы на завод «Электросила».[120] При этом, несмотря на своевременное обнаружение их РЛС «Редут», истребители ПВО в воздух не поднялись, а огонь зенитной артиллерии оказался неточным и беспорядочным. Затем в ночь на 31 октября одиночный бомбардировщик на высоте около 5000 метров беспрепятственно пролетел над позициями 115-го и 189-го ЗенАП и сбросил бомбы на Малую Охту. Прожектористы «частично» осветили самолет, но наблюдатели приняли его за «свой». В итоге стрельба велась уже вслед уходящему противнику.
По этому поводу 31 октября командующий войсками Ленинградского фронта генерал-полковник Л. А. Говоров и секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов писали командующему Ленинградской армией ПВО: «За период с 21 по 30.10 части армии, израсходовав 3279 снарядов, не сбили и не подбили ни одного самолета противника, дав ему возможность безнаказанно производить разведку боевых порядков средств ПВО и бомбометание по объектам города».
Между тем беспокоящие налеты продолжались. Всего с 28 октября по 11 ноября 1942 г. бомбардировщики Люфтваффе совершили на южную окраину и центр Ленинграда 12 налетов, в том числе пять в дневное время. Было сброшено в общей сложности около 100 фугасных и 190 различных зажигательных бомб. В результате были частично разрушены заводы «Красный нефтяник», «Сало-нин», «Электросила», ГЭС № 5, завод № 222. По советским данным, при бомбежках погибли 40 человек, еще 275 получили ранения.
20 ноября 1942 г. приказом № 0251, подписанным все теми же товарищем Ждановым и командующим войсками Ленинградского фронта Говоровым, была установлена единая система управления и наведения истребительной авиации Ленинградской армии ПВО, ВВС КБФ и ВВС Ленинградского фронта. Отныне для отражения налетов на Ленинград и Кронштадт должна была применяться вся авиация с аэродромов, расположенных не только вокруг города, но и на островах Финского залива и даже с восточного берега Ладожского озера!
Невыполнимость и нереальность данного распоряжения видна при беглом изучении географии. Даже новые истребители Ла-5 и поступавшие по ленд-лизу американские Р-40 «Киттихаук» вряд ли бы успели, поднявшись с аэродромов в районе Новой Ладоги, вовремя достичь Ленинграда, не говоря уже о старых бипланах И-15 и поношенных «ишаках» И-16.
Тем временем самолеты-разведчики Люфтваффе продолжали полеты над Ленинградом. Так, в 16.00 26 декабря, несмотря на отличную погоду, благоприятствовавшую действиям ПВО, над западной частью города пролетела «четверка» Bf-109F. Затем в 18.55 появился уже одиночный «Мессершмитт», который, сделав круг над устьем Невы, спокойно удалился.
