Алоизиюс Бертран - Гаспар из тьмы. Фантазии в манере Рембрандта и Калло
[73] Эпиграф носит иронический характер. Жан Монморанси, сир де Нивель (1422 – 1477), французский политический и военный деятель; во время междоусобной войны между Францией и Бургундией (1465 – 1477) изменил Людовику XI и перешел на сторону бургундского герцога Карла Смелого. За это отец проклял де Нивеля, лишил наследства и обозвал псом.
[74] Стихотворение отмечено непосредственным интересом Бертрана к итальянской комедии дель арте и французскому народному театру. В то же время в нем очевидно влияние рисунков и гравюр Жака Калло.
[75] Эпиграф взят из сборника повестей французского писателя-романтика Теофиля Готье «Молодая Франция» (1833). Прототипом героя повести «Онуфрий, или Фантастические невзгоды некоего поклонника Гофмана» является сам Алоизиюс Бертран. Готье нарисовал весьма достоверный портрет своего друга и единомышленника и дал характеристику его душевного мира: «Это был молодой человек лет двадцати-двадцати двух, хотя на первый взгляд ему можно было дать куда больше. Но, всматриваясь в черты его бледного и усталого лица, вы начинали замечать, что в них сквозит нечто неопределенное, нечто детское, какое-то неуловимое сочетание ребячества и дряхлости. Чело серьезного и задумчивого старца никак не соответствовало окаймленному едва заметным пушком рту с голубоватыми тенями в уголках розовых губ, а бродившая по ним юная улыбка не уживалась со странной бледностью щек и всего лица…». «Онуфрий, как я уже говорил, был не только поэтом, но и живописцем… Единственное его чтение составляли сборники таинственных легенд, старые рыцарские романы, мистические поэмы, трактаты по кабалистике, немецкие баллады, колдовские книги и демонологические сочинения. Находясь в самой гуще реальной и кипучей действительности, он умудрялся с помощью этих книг создавать свой собственный мир, полный экстатических видений, куда нелегко было проникнуть непосвященному. В самых обычных вещах он привык искать их сверхъестественную сущность, и нередко какая-нибудь банальная и незначительная деталь обретала под его пером фантастический смысл.» (Gautier Th. Les Jeunes-France. Paris, 1875, p. 30, 32).
[76]Регент (от лат. Regens chori) – лицо, ведающее церковным хором.
[77]Барбара, Пьеро, Кассандр, Арлекин, Коломбина – персонажи ренессансного народного театра. Барбара – наперсница Коломбины. Пьеро первоначально изображал крестьянского парня – простофилю, глупого и незадачливого. Позже, в XVIII в., его образ видоизменяется: Пьеро становится трагикомическим персонажем, мужем Коломбины, вечно страдающим от ее измен. Кассандр – отец Коломбины, глупый, упрямый и вздорный старик, которому достается от выходок Арлекина. Арлекин – любовник Коломбины, озорной и насмешливый проныра, полная противоположность своему другу Пьеро. Любопытно отметить, что итальянское слово «Арлекино» происходит от старофранцузского «Эллекен» (Haillequin). Эллекен – предводитель «адской охоты», неистовый демон бурь и гроз. Коломбина поначалу воплощала в себе тип веселой и предприимчивой крестьянской девушки, впоследствии превратилась в изящную, лукавую и остроумную субретку.
[78] Стихотворение свидетельствует об интересе Бертрана к «тайным наукам» вообще и алхимии в частности. Говоря о библиотеке Бертрана, его биограф Г. Спритсма упоминает среди прочих книг «Смятение философов» («Turba philosophorum»), сборник алхимических трактатов различных авторов, вышедший в XVIII в., а также рукописную копию одного из сочинений знаменитого французского алхимика Никола Фламеля (XV в.), заглавие, которой небезынтересно привести целиком: «Сия книга есть подлинная книга Никола Фламеля, плод его мудрости и опыта, каковая книга изведена и переписана с пергаменного подлинника, запечатлевшего его собственную руку, относительно подлинной науки алхимии, а также эликсира мудрых».
Стихотворение Бертрана является поэтической парафразой картины Д. Тенирса, известной под названием «Мастерская алхимика», около двадцати реплик которой хранится в музеях Дрездена, Гааги, Лондона, Мадрида и других городов. Изображенный на ней алхимик сидит в своей лаборатории, заставленной диковинными приборами; в одной руке он держит ветхую книгу, другой раздувает с помощью мехов огонь в алхимической печи, «атаноре». И картина Тенирса, и миниатюра Бертрана носят иронический характер, ибо живописуют злоключения искателя-одиночки, не прошедшего «учения у мастера» и не получившего «откровения и внушения свыше». Он вынужден пробираться к цели с помощью «зело темных и запутанных книг», беспрестанно раздувая гаснущее пламя «атанора». Таких алхимиков-эмпириков презрительно именовали «суфлерами» (от франц. глагола souffler, одно из значений которого – «раздувать мехи») в отличие от «адептов», озаренных «откровением и внушением свыше».
[79] Эпиграф, по всей вероятности, является плодом фантазии Бертрана. Нам неизвестен алхимик, носивший имя Пьера Вико.
[80]Раймонд Луллий (ок. 1223 – ок. 1315) – испанский философ, богослов, поэт, знаток иудейской и мусульманской теологии, проповедник христианства в Северной Африке, где, по преданию, претерпел мученическую смерть. Основное его сочинение – «Ars Magna» («Великое искусство») – не имеет ни малейшего отношения к алхимии, как впрочем, и остальные его труды. Но поскольку в средние века выражение «Ars Magna» употреблялось для обозначения алхимического процесса, «великого дела», Раймонд Луллий обрел посмертную славу алхимика. До нас дошло немало приписываемых ему трактатов.
[81] Здесь саламандра является символом не столько огненной стихии, сколько «творческого горения». См. также примечание к стихотворению «Саламандра».
[82] Святой Элигий (ок. 588 – 658) – святитель Фландрии, был по профессии золотых дел мастером; обычно изображается с молотком и клещами в руках.
[83] Это стихотворение также является поэтической парафразой одноименной картины Д. Тенирса (известно более десятка реплик и вариантов). Вариант, хранящийся в музее г. Дуэ (Франция, деп. Нор), изображает сцену у камина, вокруг которого расположились нечистые духи и колдуньи. Одна из них помешивает костью варево, бурлящее в котле, другая натирает волшебным составом спину своей товарки, третья слушает чтение служивого, который «дьявольски развернул на столе колдовскую книгу», четвертая, оседлав помело, уносится в каминную трубу. На заднем плане через раскрытую дверь видна сцена шабаша. Сходным образом трактует этот сюжет Франц Франкен Младший (1581 – 1642) в картине «Сборище ведьм» (Вена).
[84] Эпиграф взят из Жана Бодена (1529 – 1596) – французского юриста, профессора прав в Тулузе. Главное его сочинение – «О бесовской одержимости колдуний» (1580, перевод на латынь – 1581) выдержало к концу XVI в. десять изданий. В нем Боден, несмотря на свои кальвинистские симпатии, выказывает себя прямым преемником инквизиторов Инсисториса и Шпрангера, авторов печально знаменитого «Молота ведьм». Пафос его книги – в оправдании самых жестоких методов расследования во время ведовских процессов. «Ни одна ведьма из миллиона, – пишет он, – не была бы обвинена и наказана, если бы к пей применялась обычная судебная процедура; подозрение является достаточным оправданием для пытки, ибо слухи никогда не возникают на пустом месте».
[85] Стихотворение навеяно легендами, окружавшими Нельскую башню, входившую некогда в систему оборонительных укреплений Парижа. Она была возведена в ХШ в. на левом берегу Сены, напротив Лувра, по указу короля Филиппа 11 Августа. Несколько позже рядом с ней построил себе особняк Амори де Нель, именем которого она была со временем названа. В 1308 г. король Филипп Красивый купил у него особняк и вместе с башней подарил своей жене Жанне Бургундской. Согласно легендам, получившим распространение с XV в., башня была местом оргий невесток короля или самой его жены, которые заманивали туда приглянувшихся им прохожих, а потом топили их в Сене. Говорили даже, что одним из незадачливых посетителей Нельской башни был французский философ Жан Буридан (ок. 1300 – ок. 1358). В своей «Балладе о дамах былых времен» Франсуа Вийон меланхолически вопрошает:
«Где королева, чьим веленьем Злосчастный Буридан казнен, Зашит в мешок, утоплен в Сене?… Но где снега былых времен?»
(Пер. Ф. Мендельсона)
В 1660 г. башня была срыта, но перед тем Жак Кал-ло успел увековечить ее в нескольких своих рисунках и гравюрах.
[86] Эпиграф взят из Пьера Брантома (1540 – 1614) – французского политического деятеля и писателя.
[87] Эпиграф взят из «Стихотворений» Поля Скарроиа (1610 – 1660) – французского поэта, романиста и драматурга, выступавшего против догм классицистической Эстетики, создателя бурлескной поэмы «Перелицованный Вергилий» (1648 – 1652), в которой он пародировал прециозных поэтов, переносивших галантные нравы светских салонов в эпоху античности.
