Айн Рэнд - Атлант расправил плечи. Книга 3
Первым делом надо объявить в прессе, что ты вернулась к своим обязанностям, сообщить, почему ты отсутствовала и где… Да, кстати, где ты была?
– Эдди, – сказала она, – займись журналистами. Сообщи, что, когда я летела над Скалистыми горами к тоннелю Таггарта, у меня отказал двигатель. Я сбилась с маршрута, отыскивая место для посадки, и потерпела аварию в безлюдном горном районе…. Вайоминга. Меня подобрали старый пастух с женой, они перенесли меня в свою хижину, расположенную в пустынном месте, в пятидесяти милях от ближайшего населенного пункта. Я сильно пострадала и почти две недели находилась без сознания. У стариков не было ни телефона, ни радио, никакой связи или транспорта, кроме старого грузовичка, который окончательно развалился, когда они попытались воспользоваться им. Мне пришлось оставаться с ними, пока я не набралась сил и не смогла ходить. Я прошла пятьдесят миль до подножия гор, потом добралась на попутных машинах до железнодорожной станции в Небраске.
– Ах вот что, – сказал Таггарт. – Ну и отлично. Когда ты дашь интервью…
– Я не собираюсь давать никаких интервью.
– Как так? Меня весь день осаждают! Ждут! Это же необходимо! – Он был в панике. – Невероятно важно!
– Кто тебя осаждает весь день?
– Из Вашингтона и… и другие. Ждут твоего заявления. Она показала на то, что Эдди записал в своем блокноте:
– Вот мое заявление.
– Но этого недостаточно! Ты должна объявить, что не уходишь со своей должности.
– Это и так понятно. Я вернулась.
– Надо так и объявить.
– Как еще?
– Сказать что-то от себя.
– Кому?
– Стране, народу. Люди тревожатся из-за тебя. Их надо успокоить.
– Сообщение их успокоит, если только кто-то переживал из-за меня.
– Я не это имею в виду.
– Тогда что же?
– Я имею в виду… – Он поперхнулся, избегая смотреть ей в глаза. – Я имею в виду… – Он сел, ломая пальцы в поисках слов.
Джим разваливается на глазах, подумала она; это возбуждение, дерганье, нетерпение, визгливый голос, панический вид – этого раньше за ним не водилось. Обычно осторожное ровное поведение сменилось несдержанными всплесками эмоций, скрытой, беспомощной злобой.
– Я имею в виду…
Он подыскивает слова, чтобы передать смысл, не выражая его, подумала Дэгни. Хочет, чтобы она поняла то, чего он не предназначал для понимания.
– Я имею в виду, что общественность…
– Я знаю, что ты имеешь в виду. Нет, Джим, я не собираюсь успокаивать людей относительно состояния нашей экономики.
– Но ты…
– Пусть у людей будет столько волнений, сколько у них ума. Теперь к делу.
– Я…
– Джим, говори о деле.
Он взглянул на мистера Мейгса. Тот сидел молча, скрестив ноги и покуривая сигарету. Он был в куртке, не форменной, но выглядевшей как военная форма. Мясистая шея выпирала из ворота, а живот вываливался из приталенной куртки, призванной скрыть его. На руке сверкало кольцо с большим желтым бриллиантом, который переливался, когда Мейгс шевелил толстыми пальцами.
– Ты уже познакомилась с мистером Мейгсом, – полууточнил Таггарт. – Я так рад, что у вас будут хорошие отношения. – Он выжидающе помолчал, но не получил отклика ни от нее, ни от него. – Мистер Мейгс представляет Комитет по координации железнодорожных перевозок. Ты будешь часто сотрудничать с ним.
– Что это за Комитет по координации?
– Это новая федеральная структура, образованная три недели назад. Ты ее оценишь, одобришь и увидишь, что она чрезвычайно эффективна. – Ее поражала примитивность его приемов: он полагал, что, высказав за нее авансом ее мнение, тем самым отрежет ей возможность изменить его. – Это чрезвычайный комитет, который спас транспортную систему страны от развала.
– В чем его смысл?
Тебе, конечно, не надо объяснять, что при нынешнем кризисе всякое новое строительство сталкивается с непредвиденными трудностями. Временно оказалась невозможной прокладка новых дорог. Поэтому главная проблема, стоящая перед страной, – сохранить существующую систему путей сообщения со всеми ее возможностями как единое целое. Выживание нации требует…
– В чем его конкретный смысл?
– В целях самосохранения нации железные дороги страны объединены в единую систему с общими резервами. Их совокупный доход передан Управлению пула железных дорог в Вашингтоне, который осуществляет функции доверенного лица всей системы дорог и распределяет доходы по дорогам в соответствии с… более современным принципом распределения.
– Что это за принцип?
Не надо волноваться, права на собственность полностью сохраняются и защищены государством, им просто придана новая форма. Каждая дорога сохраняет независимость и ответственность за свою деятельность: движение поездов, расписание, поддержание в порядке путей и оборудования. В качестве своего вклада в общенациональный пул каждая дорога разрешает любой другой при необходимости бесплатно использовать свои пути и прочие возможности. В конце года Управление пула распределяет совокупный до ход, и каждая конкретная дорога получает свою долю не на основе старомодных случайных расчетов в зависимости от числа составов, тоннажа перевезенного груза и прочего, а на основе ее потребностей, а именно, поскольку поддержание путей в порядке является главной потребностью, каждая дорога получает свою долю доходов соответственно длине путей, которыми она владеет и которые содержит в рабочем состоянии.
Слова она слышала, значение их поняла, но поверить в них не могла, поэтому она не удостоила их чести выказать гнев, озабоченность, сопротивление против этого очевидного и кошмарного случая массового безумия, которое стало возможно только благодаря готовности людей притворно верить, что это разумно. Она ощущала тупую пустоту, она чувствовала, что ее забросило туда, где нравственное негодование бессмысленно.
– Чьи пути мы используем для трансконтинентальных перевозок? – спросила она бесцветным, сухим тоном.
– Ну, наши, конечно, – торопливо ответил Таггарт, – то есть от Нью-Йорка до Бедфорда, Иллинойс. Оттуда – по путям «Атлантик саузерн».
– До Сан-Франциско?
– Это будет быстрее, чем по тому обходному пути, который ты хотела обеспечить.
– И мы ничего за это не платим?
– Кроме того, твой обходной путь долго бы не про держался: «Канзас вестерн» обанкротилась и к тому же…
– Никакой платы за использование путей «Атлантик саузерн»?
– Но и мы ничего не берем с них за пользование нашим мостом через Миссисипи.
Спустя минуту она спросила:
– Вы на карту смотрели?
Конечно, – вмешался вдруг Мейгс. – У вашей дороги самая большая протяженность путей в стране. Так что вам не о чем волноваться.
Эдди Виллерс расхохотался.
– Мейгс непонимающе уставился на него:
– Что с вами?
– Ничего, – устало сказал Эдди, – ничего.
– Мистер Мейгс, – сказала она, – если вы посмотрите на карту, то увидите, что две трети расходов на поддержание путей для наших трансконтинентальных перевозок несет наш конкурент, а нам они ничего не стоят.
– Конечно. Ну и что из этого? – спросил Мейгс, но зрачки его сузились. Он подозрительно смотрел на нее, вероятно, не понимая, что толкает ее на такое откровенное заявление.
– В то же время нам платят за то, что мы владеем милями и милями бесполезных путей, движения по которым нет, – сказала она.
До Мейгса дошло. Он откинулся на спинку стула, явно потеряв всякий интерес к спору.
– Это неправда! – взорвался Таггарт. – У нас на ходу множество местных поездов, которые обслуживают участки и целые регионы нашей бывшей трансконтинентальной магистрали – Айову, Небраску, Колорадо, а по другую сторону тоннеля – вся Калифорния, Невада, Юта.
– Два местных поезда в сутки, – сказал Эдди Виллерс сухим, бесстрастным тоном деловой справки. – Кое-где и того меньше.
– Чем определяется количество поездов, которые данная дорога обязана иметь на ходу? – спросила она.
– Потребностями общества, – ответил Таггарт.
– Управлением пула в Вашингтоне, – сказал Эдди.
– Сколько поездов снято по стране за последние три недели?
– Вообще-то надо иметь в виду, – затараторил Таггарт, – что программа комитета помогла наладить сотрудничество на транспорте и покончила с хищнической конкуренцией.
Она покончила с тридцатью процентами поездов, которые раньше ходили по стране, – сказал Эдди. – Остался только один вид конкуренции – все наперебой просят Управление пула разрешить им закрыть очередные маршруты. Выживет та дорога, которая ухитрится вообще не пускать поезда.
Кто-нибудь подсчитал, как долго в таких условиях сможет удержаться на плаву «Атлантик саузерн»?
– А с вас-то от этого что убудет?.. – встрял было Мейгс.
– Пожалуйста, Каффи!!! – прервал его Таггарт.
– Президент «Атлантик саузерн», – бесстрастно сообщил Эдди, – покончил жизнь самоубийством.
