Уильям Теккерей - Базар житейской суеты. Часть 1
Поутру на другой день пріѣхалъ изъ четемскихъ казармъ гвардейскій капитанъ, Родонъ Кроли, на своемъ борзомъ конѣ, который остановился у подъѣзда и съ нетерпѣніемъ расчищалъ передними копытами солому, лежавшую густыми слоями передъ окнами больной старухи. Капитанъ распрашивалъ съ величайшимъ усердіемъ обо всемъ, что могло имѣть какое-нибудь отношеніе къ плачевному состоянію возлюбленной тётки. Было множество предметовъ, способныхъ огорчить и взволновать его любящую натуру. Горничгая миссъ Кроли, та самая женщина, что сидѣла на запяткахъ, имѣла теперь чрезвычайно угрюмый и растроенный видъ. Миссъ Бриггсъ, почотная dame de compagnie, утопала въ океанѣ горькихъ слезъ, и Родонъ засталъ ее одну въ парадной гостиной. Она прибѣжала сюда съ быстротою лани, какъ-скоро услышала, что ея добрая покровительница страдаетъ воспаленіемъ въ желудкѣ. Она пламенѣла желаніемъ бодрствовать денно и нощно подлѣ болѣзненного ложа, гдѣ такъ часто, въ былыя времена, ея заботливыя руки разливали сердцекрѣпительную влагу. И что же? ея не допустили въ спалню миссъ Матильды Кроли, и сказали ей, что не нуждаются въ ея услугахъ. какая-то незнакомая дѣвчонка, пріѣхавшая изъ деревни, прдъиняла подъ свое вѣдѣніе докторскіе рецепты, и зовутъ ее… но слезы не позволили неутѣшной миссъ Бриггсъ произнести ненавистное ная, и, раздираемая болѣзненной тоскою, она похоронила свой бѣдный красный носъ въ батистовомъ платочкѣ.
Лишь-только горничная доложила о прибытіи Родона Кроли, новая компаньйонка, выступившая на цыпочкахъ изъ спальни, протянула капитану свою маленькую ручку, и бросивъ искоса презрительный взглядъ на отуманенную миссъ Бриггсъ, повела его внизъ, въ опустѣлую столовую, бывшую нѣкогда великолѣпнымъ центромъ веселыхъ гостей.
Здѣсь говорили они минутъ десять, разсуждая, безъ сомнѣнія, о средствахъ возстановить драгоцѣннле здравіе паціентки. Къ концу этого времени, сверху раздался пронзительный звонокъ, немедленно повторенный внизу мистеромъ Баульсомъ, долговязымъ буфетчикомъ миссъ Кроли (который, какъ намъ заподлигно извѣстно, наблюдалъ изъ корридора черезъ замочную скважину интересное свиданіе молодыхъ людей). Закрутивъ усы и махнувъ рукой, капитанъ немедленно вышолъ изъ печального дома, и возсѣлъ на хребетъ своего борзого коня, продолжавшаго расчищать солому, къ великому удивленію негодныхъ мальчишекъ, собравшихся на улицѣ. Между-тѣмъ какъ борзый конь принялся скокать и выдѣлывать живописные курбеты. Родонъ Кроли еще разъ заглянулъ въ окно столовой, гдѣ промелькнула фигура молодой дѣвицы, и потомъ исчезъ на противоположномъ концѣ Парк-Лена. Молодая дѣвушка побѣжала наверхъ для исправленія своихъ филантропическихъ обязанностей.
Кто жь эта новая компаньнонка. удостоившаяся необыкновенного счастья присутствовать при особѣ больной старушки?
Вечеромъ, въ тотъ же день, въ столовой былъ приготовленъ маленькій обѣдъ для двухъ персонъ. Какъ-скоро раздался обѣденный звонокъ, мистриссъ Фиркинъ, горничная больной леди, вошла въ комнату своей барыни и провозилась тутъ около двадцати минутъ, пока внизу продолжался обѣдъ. Новая компаньйонка и миссъ Бриггсъ сидѣли вдвоемъ за параднымъ столомъ.
Подавляемая внутреннимъ волненіемъ, миссъ Бриггсъ едва дотрогивалась до пищи. Молодая дѣвушка, между тѣмъ, разрѣзала жареную курицу и попросила яичного соуса такимъ звучно-серебристымъ голосомъ, что бѣдная миссъ Бриггсъ, передъ которой стояло это лакомое блюдо, затрепетала всѣми своими членами и, выпустивъ разливательную ложку изъ своихъ рукъ, опрокинулась на сптнку стула со всѣми ужасающими признаками истерического припадка.
— Потрудитесь налить вина для миссъ Бриггсъ, сказала молодая особа мистеру Баульсъ, буфетчику и, вмѣстѣ, довѣренному миссъ Кроли.
Баульсъ повиновался. Миссъ Бриггсъ машинально схватила рюмку, проглотила, и начала выдѣлывать судорожныя эволюціи съ цыпленкомъ на ея блюдѣ.
— Мы, кажется, можемъ остаться вдвоемъ, и для насъ, я думаю, не нужны болѣе обязательныя услуги мистера Баульса, сказала молодая дѣвушка вкрадчивымъ и ласковымъ тономъ. Вы можете идти, мистеръ Баульсъ; я позвоню, когда будетъ нужно.
Буфетчикъ поклонился и ушолъ на кухню, гдѣ, для препровожденія времени, принялся ругать беззащитного лакея, состоявшаго подъ его непосредственной командой.
— Очень жалѣю, миссъ Бриггсъ, что вы принимаете на себя трудъ безпокоиться безъ всякой причины, сказала молодая леди, бросая на свою собесѣдницу холодный саркастическій взглядъ.
— Благодѣтельница мля лежитъ на смертномъ одрѣ, а я… я… я не мо… гу и видѣть ее! захныкала миссъ Бриггсъ въ припадкѣ возобновленной скорби.
— Кто же вамъ сказалъ, что миссъ Кроли на смертномъ одрѣ? Успокойтесь, моя милая, вы дѣлаете изъ мухи слона. Миссъ Кроли объѣлась и больше ничего. Теперь ей легче. Скоро она выздоровѣетъ, и силы ея будутъ возстановлены для вашего блага. Она слаба, конечно, потому-что ей ставили рожки; но можете быть увѣрены, что черезъ нѣсколько дней благодѣтельница ваша будетъ совсѣмъ здорова. Успокойтесь, миссъ Бриггсъ, и выкушайте рюмку вина.
— Но зачѣмъ, ахъ, Боже мой! зачѣмъ она не хочетъ меня видѣть? воскликнула миссъ Бриггсъ. О Матильда, Матильда! Это ли награда твоей бѣдной Арабеллѣ за двадцать три года неизмѣнной нѣжности и дружбы!
— Кчему же вы такъ надрываетесь, бѣдная Арабелла? возразила молодая леди, закусывая слегка свою нижнюю губу; она не хочетъ васъ видѣть потому только, что вы не умѣете за ней ухаживать, какъ я. Неужели вы думаете, что мнѣ черезъ-чуръ пріятно просиживать напролетъ цѣлыя ночи подлѣ ея постели? Я съ удовольствіемъ бы могла вамъ уступить эту обязанность.
— Не я ли ухаживала за ней цѣлые десятки лѣтъ? сказала Арабелла, и вотъ теперь…
— Теперь вздумалось ей выбрать другую, лучшую сидѣлку, какъ она говоритъ. Что тутъ удивительного? У больныхъ всегда бываютъ капризы, это вы знаете. Какъ-скоро она поправится, я уйду, и у васъ все пойдетъ по старому.
— О, никогда никогда! воскликнула Арабелла, неистово обнюхивая хрустальный флакончикъ со спиртомъ.
— Что вы хотите сказать, миссъ Бриггсъ? Никогда она не выздоровѣетъ, или я никогда не уйду? сказала молодая леди съ двусмысленной улыбкой; фи, какъ вамъ нестыдно! Недѣли черезъ двѣ; миссъ Кроли совсѣмъ будетъ здорова, и я должна буду отправиться на «Королевину усадьбу» къ своимъ маленькимъ ученицамъ и къ бѣдной ихъ матери, которая страдаетъ; можетъ-быть, гораздо больше, чѣмъ ваша благотворительница. Вамъ нѣтъ ни малѣйшей надобности ревновать ко мнѣ, милая моя миссъ Бриггсъ. Я дѣвушка бѣдная, безъ роду и безъ племени, и не могу быть опасной для кого бы то ни было. Я слищкомъ далека отъ того, чтобы занять ваше теплое мѣстечко въ сердцѣ миссъ Матильды Кроли. Черезъ два, три дня послѣ моего отъѣзда, она совсѣмъ забудетъ безпріютную сиротку, не спавшую для нея по цѣлымъ суткамъ, между-тѣмъ какъ вы навсегда останетесь ея наперсницей и подругой, потому-что привязанность ея къ вамъ основывается на продолжительной привычкѣ. Какъ вы этого не понимаете, моя милая миссъ Бриггсъ? Нальемъ по рюмкѣ вина, и дайте мнѣ вашу руку въ знакъ дружбы. Мнѣ слишкомъ нужны друзья, миссъ Арабелла.
При этомъ воззваніи, разнѣженная Бриггсъ безмолвно протянула руку; при всемъ томъ еще болѣе она почувствовала свое грустное одиночество, и горько, горько продолжала оплакивать сердечное непостоянство своей Матильды. Съ окончаніемъ обѣденной церемоніи, миссъ Ребекка Шарпъ (потому-что — страшно выговорить! — именно такъ, а не иначе называется счастливая соперница бѣдной миссъ Арабеллы) отправилась опять въ спальню своей паціентки, откуда она, съ обязательной учтивостью, поспѣшила выпроводить горничную Фиркинъ.
— Покорно васъ благодарю, мистриссъ Фиркинъ, сказала Ребекка, все это очень хорошо; вы распорядились какъ-нельзя лучше. Я позвоню, когда здѣсъ нонадобится что-нибудь. Покорно благодарю.
И Фиркинъ отправилась внизъ, волнуемая бурею ревности, тѣмъ болѣе опасной, что она принуждена была затаить это чувство въ своей груди.
Не эта ли буря раздвинула половинки дверей въ гостиной первого этажа, когда мистриссъ Фиркинъ проходила мимо? Нѣтъ, дверь была отворена рукою миссъ Бриггсъ. Бриггсъ стояла на часахъ. Чуткое ухо миссъ Бриггсъ мгновенно разслышало шаги на лѣстничной ступени и звукъ дессертныхъ ложекъ въ рукѣ мистриссъ Фиркинъ.
— Ну, Фиркинъ? сказала она, когда горничная переступила черезъ порогъ отворенной двери. Ну, Дженни?
— Часъ отъ часу нелегче, миссъ Бриггсъ, сказала Фиркинъ, многознаменательно качая головой.
— Не поправляется?
— А почему я знаю? она не удостоила вступить со мною въ разговоръ. Лишь-только я запкнулась спросить: «какъ вы себя чувствуете, сударыня?» миссъ Кроли отвѣчала… что бы вы думали?.. «Придержи свой глупый языкъ, старая хрычовка!»
— Неужьто!
