Владимир Богомолов - Момент истины (В августе сорок четвёртого)
– А Рудницкая пуща? – после некоторого молчания спросил Мохов; он, другие прибывшие и Егоров стояли рядом с Поляковым и сосредоточенно рассматривали листы карты.
– Во-первых, Шиловичский лес со всех сторон обтекается шоссейными дорогами если и не с оживлённым, то, во всяком случае, с достаточным движением, дающим возможность в любом месте максимум в километре от опушки сесть на проходящую попутную машину и без промедления покинуть этот район… Рядом же с Рудницкой пущей проходит всего одна шоссейная дорога, причём это «рядом» – более четырёх километров… Во-вторых, что тоже немаловажно, в Шиловичском лесу лазают малочисленные группки, а Рудницкая пуща – район деятельности крупнейшей банды аковцев… Замечу, что возможная принадлежность Павловского к «Неману», безусловно, также подкрепляет это наше предположение: перед войной он полтора года работал у отца в Шиловичском лесничестве, знает там каждую тропинку, все ходы и выходы. И, с точки зрения разыскиваемых, не использовать в своих действиях такое знание им местности было бы просто неразумно… Надо также заметить, что Шиловичский массив по своему расположению, густоте и наличию нескольких полян представляется нам оптимальным местом и для приёмки груза, который они должны получить в субботу, завтра, или в воскресенье, послезавтра.
– Так… – Мохов, сев на место, взял свой большой служебный блокнот и переворачивал исписанные листы. – Что нового по Николаеву и Сенцову?
– У нас серьёзные сомнения относительно этой версии, – сказал Поляков. – К разговору о Николаеве и Сенцове целесообразно вернуться несколько позже: мы с минуты на минуту ожидаем ответы на срочные запросы… А сейчас я бы хотел закончить с соображениями по реализации.
– Пожалуйста. – Мохов согласно кивнул головой.
– У разыскиваемых есть что передавать, и добытая информация подпирала и будет их подпирать, заставляя при всей очевидной осторожности дважды в неделю выходить в эфир. В то же время у них на исходе питание для рации, им срочно требуется новое. При двух последних пеленгациях зафиксировано нарастающее ослабление сигналов передатчика. Как явствует из текста последнего перехвата, в субботу, то есть завтра, или же в воскресенье – послезавтра – они ждут груз. За несколько часов до этого они должны получить подтверждение о предстоящей выброске. Каковы же будут или могут быть их действия?.. Если рация, как мы убеждены, в предполагаемом тайнике, то в субботу, то есть завтра, во второй половине дня им необходимо появиться там, в лесу, извлечь рацию, чтобы, отойдя по соображениям конспирации для маскировки на несколько километров в сторону – наверняка в пределах массива, – осуществить радиообмен и получить подтверждение. В этом случае, даже если подтверждение будет на воскресенье, что маловероятно, – немцам невыгодно держать их в лесу, в бездействии, целые сутки, – у нас реальный шанс взять их в субботу, то есть завтра. Если же они появятся в Шиловичском массиве в воскресенье, послезавтра, реальная возможность их поимки там, естественно, отдаляется на сутки… В любом случае они должны появиться предположительно от пятнадцати до семнадцати часов, чтобы, получив подтверждение, успеть засветло осмотреть место приёмки и подготовить хворост для сигнальных костров… Безусловно, оптимально: взять их с поличным, с рацией, в начальный период их пребывания в лесу – до выхода в эфир. Безусловно, оптимально перед задержанием прокачать их на засаде с подстраховкой, попытаться заставить проявить свою суть – это уже залог или вероятная предпосылка незамедлительного получения момента истины!..[36] – заключил Поляков и улыбнулся. – Был бы момент истины, а костры мы и сами разложим!
– Ставить себя на место разыскиваемых – это разумно, – заметил Мохов. – А вы не думаете, что и они, в свою очередь, ставят себя на ваше место и стараются предусмотреть ваши действия и рассчитывают соответствующие контрходы?
– Думаем! Мы сегодня с начальником Управления часа полтора только этим и занимались, – с улыбкой сказал Поляков. – Проигрывали все возможные варианты. Естественно, игнорируя, вернее исключая, своё преимущество. Ведь они не знают, что их четырежды пеленговали, что у нас есть дешифровка перехватов и место выхода в эфир, что найден «додж» и жив Гусев. Они не знают, что мы располагаем о них определёнными сведениями, а если и допускают такую возможность, то не в состоянии установить, какими именно.
– У меня вопрос… – проговорил инженер-полковник Никольский. – Вы убеждены и утверждаете, что шестнадцатого вечером после передачи с движения рация была возвращена в предполагаемый тайник в Шиловичском лесу. А вы не допускаете, что за эти двое суток её могли взять оттуда, её могли переправить в другое место?
– Мы исследовали и такую возможность. И пришли к выводу, что если это и произойдёт, то наверняка только после приёмки груза. Следовательно, рацию могут переместить – забрать оттуда совсем – не раньше чем завтра.
– Разрешите… – Майор Кирилюк перевёл взгляд с Полякова на Мохова и обратно. – Вопрос о проведении войсковой операции в Шиловичском массиве вами не рассматривался?
– Нет. – Поляков нервно потянул носом. – В ближайшие двое суток, по крайней мере, он и не должен рассматриваться, даже возникать не должен!
– Это почему же?
– А что нам даст войсковая операция? – живо вступился Егоров.
– Хотя бы тайник, в котором, как вы полагаете, находится рация.
– Сомневаюсь! – Егоров недовольно насупился. – Отыскать тайник в таком лесу, как Шиловичский, очень и очень не просто!.. И потом, тайник сам по себе ещё мало что значит. Нам нужны люди, нужен момент истины – от тайника с рацией его не получишь! Мы хотим при помощи тайника – на подходах к нему – взять ядро группы, и у нас есть реальный шанс завтра или послезавтра сделать это. Нам необходим момент истины, а войсковая операция, к вашему сведению, чаще всего даёт трупы! И говорить о ней сейчас, сегодня просто нелепо! Оставьте эту свою ненужную мысль, майор, – посоветовал Кирилюку Егоров, с властным нахмуренным видом откинувшись на спинку кресла и барабаня массивными пальцами по краю стола, – я не желаю её не то что обсуждать, даже выслушивать, извините, не желаю!
– А это не только моя мысль, – невозмутимо сообщил Кирилюк, уставясь в лицо Егорова большими светло-синими глазами. – О войсковой операции говорил генерал Колыбанов.
– Что говорил?! Конкретно!
– Алексей Николаевич, – вмешался Мохов, – не горячись… Колыбанов и генерал-полковник, когда я был у него перед вылетом, предложили по прибытии к вам изучить вопрос о возможности и целесообразности войсковой операции. Скорее всего эта мысль у них появилась после того, как им стало известно ваше предположение о наличии тайника в Шиловичском лесу.
– Не надо путать! Проводить войсковую операцию или изучать вопрос о её целесообразности – это разные вещи! – Отодвинув кресло, Егоров стремительно поднял своё большое грузное тело и, выйдя из-за стола, двинулся по кабинету. – Могу вам сказать, чего мы достигнем войсковой операцией наверняка: создания перед Ставкой видимости нашей активности!.. Если докладывают, что розыском занимаются десятки человек, это по масштабам высокого начальства выглядит незначительно и может даже быть воспринято как недооценка или хуже того – халатность! Если же доложить, что только в одном месте привлечено несколько тысяч, это, конечно, впечатляет! Но впечатлять это может только людей некомпетентных, а мы-то с вами профессионалы! Так давайте определимся, давайте уясним, что для нас важнее: момент истины и «все концы» или же создание видимости нашей активности?.. Кстати, Николай Фёдорович, – Егоров повернулся к Полякову, – скажи, пожалуйста, чего и сколько нам потребовалось бы для войсковой операции?
– Для хорошей, качественной гребёнки в Шиловичском лесу… с предварительным созданием надёжного оперативного кольца… даже всего с одной цепью прочёсывания нужно не менее четырёх тысяч человек… – медленно, негромко и картавя сильнее обычного проговорил Поляков; от разговора о войсковой операции он нервничал и совсем по-кроличьи часто подёргивал носом. – Чтобы блокировать массив синхронно, необходимо всех обеспечить автотранспортом. Это свыше двухсот грузовых машин… Потребуются также сотни две с половиной служебно-розыскных собак и сто пятьдесят – сто семьдесят минёров.
– Одной обычной цепи прочёсывания недостаточно, – проходя мимо сидевших за столом, убеждённо сказал Егоров. – Учтите, что лес – с чащобными участками, где видимость весьма ограничена. А отыскать надо не человека, а незаметный даже вблизи тайник.
– Какова площадь всего массива? – справился Мохов.
– Примерно шестьдесят квадратных километров.
