Элизабет Гаскелл - Крэнфорд (Без указания переводчика)

Распродажа вещей миссъ Мэтти шла безподобно. Она оставила мебель въ гостиной и въ спальнѣ; первую она должна была занимать до-тѣхъ-поръ, пока Марта найдетъ жильца, который можетъ пожелать купить ее; и эту гостиную и спальню она должна была набить разными вещами, которыя (какъ увѣрилъ ее аукціонистъ), были куплены для нея при распродажѣ неизвѣстнымъ другомъ. Я всегда подозрѣвала въ этомъ мистриссъ Фиц-Адамъ; но у ней, должно быть, былъ помощникъ, знавшій, какіе предметы особенно были дороги для миссъ Мэтти по воспоминаніямъ юности. Остальная часть дома казалась нѣсколько-пуста, разумѣется, исключая одной крошечной спальни, которой мебель батюшка позволилъ мнѣ купить для моего собственнаго употребленія, въ случаѣ болѣзни миссъ Мэтти.

Я издержала свой небольшой запасъ денегъ, накупивъ всякаго рода конфектъ и лепешечекъ, чтобъ привлечь малютокъ, которыхъ миссъ Мэтти такъ любила, приходить къ ней. Чай красовался въ яркихъ зеленыхъ цыбикахъ, а конфекты въ банкахъ; мы съ миссъ Мэтти почти возгордились, осматривая все вечеромъ наканунѣ открытія лавки. Марта вымыла досчатый полъ до необыкновенной чистоты; онъ украсился блестящимъ кускомъ клеенки, на которомъ должны были становиться покупатели передъ прилавкомъ. Свѣжій запахъ штукатурки и извести проникъ всю комнату. Мелкія буквы вывѣски: «Матильда Дженкинсъ имѣетъ позволеніе продавать чай» были скрыты подъ косякомъ новой двери и два ящика чаю съ кабалистическими надписями стояли, готовые опорожнить свою внутренность въ чайники покупательницъ.

Миссъ Мэтти, какъ бы мнѣ должно было упомянуть прежде, чувствовала нѣкоторое угрызеніе совѣсти продавать чай, потому-что въ городѣ былъ уже мистеръ Джонсонъ, включавшій и этотъ предметъ въ списокъ своихъ безчисленныхъ товаровъ; и прежде чѣмъ она могла совершенно примириться съ своимъ новымъ занятіемъ, отправилась она въ его лавку, ничего мнѣ не сказавъ, поразсказать ему о замышляемомъ проектѣ и узнать, не можетъ ли это повредить его торговлѣ. Батюшка назвалъ этотъ поступокъ ея «великой глупостью» и пожелалъ узнать, что сталось бы съ торговцами, еслибъ они безпрестанно совѣщались объ интересахъ другъ друга; не остановило ли бы это всякое конкуренцію? Можетъ-быть, это не годилось бы въ Дрёмблѣ, но въ Крэнфордѣ имѣло прекрасныя слѣдствія, потому-что не только мистеръ Джонсонъ ласково уничтожилъ всякое сомнѣніе у миссъ Мэтти о возможности повредить его торговлѣ, но, какъ я знаю навѣрно, постоянно посылалъ къ ней покупателей, говоря, что чай, который онъ держитъ, самаго простаго сорта, а у миссъ Дженкинсъ находятся всевозможные отборные сорты. Дорогой чай составляетъ любимую роскошь торговцовъ и женъ богатыхъ мызниковъ, пренебрегающихъ обыкновеннымъ фамильнымъ чаемъ, который водится у многихъ порядочныхъ людей, и берутъ непремѣнно только цвѣточный и желтый.

Но воротимся къ миссъ Мэтти. Истинно-пріятно было видѣть, какъ ея безкорыстіе и простой здравый смыслъ пробуждали тѣ же самыя качества и въ другихъ. Она никогда не предполагала, чтобъ кто-нибудь вздумалъ обмануть ее, потому-что ей самой было бы такъ прискорбно обмануть другихъ. Я слышала, какъ она остановила клятвенное увѣреніе человѣка, принесшаго ей уголья, сказавъ спокойно:

— Я увѣрена, что тебѣ будетъ жаль, если ты принесъ мнѣ не полную мѣру.

И если въ угольяхъ была утайка на этотъ разъ, я не думаю, чтобъ она случилась въ другой разъ. Всякій стыдился обмануть ея довѣріе, какъ бы стыдился сдѣлать это съ ребенкомъ. Но батюшка говорилъ: «такая простота можетъ существовать въ Крэнфордѣ, но въ свѣтѣ никуда негодится». И я воображаю, какъ долженъ быть дуренъ свѣтъ, когда, при всемъ подозрѣніи батюшки къ каждому, съ кѣмъ онъ имѣетъ дѣло, и несмотря на его многочисленныя предосторожности, онъ потерялъ болѣе тысячи фунтовъ вслѣдствіе чужаго плутовства, не далѣе, какъ въ прошломъ году.

Я оставалась на столько, чтобъ утвердить миссъ Мэтти въ ея новомъ образѣ жизни и уложить библіотеку, купленную пасторомъ. Онъ написалъ любезное письмо къ миссъ Мэтти, говоря о томъ, «какъ онъ радъ имѣть библіотеку, составленную съ такимъ прекраснымъ выборомъ, какая была у покойнаго мистера Дженкинса, за какую бы то ни было цѣну». И когда она согласилась, съ чувствомъ грустной радости, чтобы эти книги опять воротились въ пасторскій домъ и снова стояли на знакомыхъ стѣнахъ, онъ прислалъ сказать, что боится, достанетъ ли у него для нихъ мѣста, и что, можетъ-быть, миссъ Мэтти будетъ такъ добра, оставитъ у себя нѣсколько томовъ. Но миссъ Мэтти сказала, что у ней есть Библія и лексиконъ Джонсона, и что она опасается имѣть мало времени для чтенія. Однако я оставила нѣсколько книгъ, изъ уваженія къ любезности пастора.

Деньги, заплаченныя имъ и вырученныя отъ продажи мебели, частью были издержаны на покупку чая, а частью отложены на черный день, то-есть старость или болѣзнь. Сумма, правда была небольшая и послужила причиною нѣсколькихъ уклоненій отъ правды и невинныхъ обмановъ (которые я считала всегда очень-дурными въ теоріи, и желала бы не употреблять на практикѣ), потому-что мы знали, въ какое миссъ Мэтти прійдетъ недоумѣніе относительно своей обязанности, если узнаетъ, что для нея отложена небольшая сумма, между-тѣмъ какъ долги банка не заплачены. Кромѣ-того, ей никогда не говорили о томъ, что друзья ея платили за наемъ. Мнѣ хотѣлось бы сказать ей объ этомъ; но таинственность придавала интересъ ихъ доброму дѣлу, и дамы не хотѣли бы отъ нея отказаться; сначала Марта должна была уклоняться отъ многихъ вопросовъ относительно ея способовъ и средствъ жить въ такомъ домѣ; но мало-по-малу благоразумное безпокойство миссъ Мэтти перешло въ уступчивость существующему устройству дѣлъ.

Я оставила миссъ Мэтти въ хорошемъ расположеніи духа. Продажа чая въ первые два дня превзошла самыя ревностныя мои ожиданія. Цѣлому городу, казалось, вдругъ показалась нужда въ чаѣ. Я желала бы измѣнить въ миссъ Мэтти только то, чтобъ она не умоляла такъ жалобно нѣкоторыхъ покупателей не брать зеленаго чаю, называя его медленнымъ ядомъ, разстроивающимъ нервы и производящимъ всякаго рода бѣдствія. Упорство ихъ въ покупкѣ его, несмотря на всѣ предостереженія, такъ ее огорчало, что я, право, думала не броситъ ли она продавать его и лишится такимъ-образомъ половины своихъ покупщиковъ; я ломала голову, придумывая примѣры долголѣтія происходившаго отъ постояннаго употребленія зеленаго чаю. Но окончательный аргументъ, рѣшившій вопросъ, была удачная моя ссылка на ворвань и сальныя свѣчи, которыя эскимосы не только любятъ ѣсть, но даже ѣдятъ съ пользой для здоровья. Послѣ этого она созналась, что «пища одного человѣка можетъ быть для другаго ядомъ», и довольствовалась только случайными нравоученіями, когда считала покупателя слишкомъ-молодымъ и невиннымъ, не знакомымъ съ вредными дѣйствіями зеленаго чая на нѣкоторыя организаціи, или привычнымъ вздохомъ, когда люди довольно-пожилые, которые должны бы поступать благоразумнѣе, предпочитали этотъ чай.

Я уѣзжала изъ Дрёмбля разъ въ три мѣсяца, чтобъ пересмотрѣть счеты и дѣловыя письма. Когда я говорю о письмахъ, мнѣ становится очень-стыдно при воспоминаніи о моемъ письмѣ къ Агѣ Дженкинсу, и я рада, что никогда не упоминала никому о моемъ посланіи. Я надѣялась, что письмо затерялось. Отвѣта не являлось, никакихъ признаковъ, что оно дошло по назначенію, не было.

Около года послѣ того, какъ миссъ Мэтти открыла лавку, я получила одно изъ іероглифическихъ посланій Марты, просившей меня пріѣхать въ Крэнфордъ какъ-можно-скорѣе. Я боялась, не занемогла ли миссъ Мэтти, отправилась въ тотъ же день и чрезвычайно удивила своею поспѣшностью Марту, отворившую мнѣ дверь. Мы пошли въ кухню, по обыкновенію, для тайныхъ совѣщаній, и тамъ Марта сказала мнѣ, что она ожидаетъ въ скоромъ времени своихъ родовъ, черезъ недѣлю или двѣ, и не думаетъ, чтобъ миссъ Мэтти это знала и желаетъ, чтобъ я увѣдомила ее объ этомъ.

— Право, миссъ, продолжала Марта съ истерическими слезами: — я боюсь, что ей это не понравится, и не знаю, кто будетъ ухаживать за нею такъ, какъ слѣдуетъ, когда я слягу въ постель.

Я успокоила Марту, сказавъ, что я останусь пока она оправится, и жалѣю только, зачѣмъ она прежде не объяснила мнѣ причины своего внезапнаго вызова, потому-что тогда я привезла бы необходимый запасъ одежды; но Марта была такъ слезлива, чувствительна и непохожа на самоё себя, что я какъ-можно-меньше говорила о себѣ, и старалась только разувѣрить Марту во всѣхъ вѣроятныхъ и возможныхъ несчастіяхъ, которыя толпились въ ея воображеніи.

Я потомъ проскользнула въ главную дверь и явилась, какъ покупательница, въ лавку, чтобъ сдѣлать миссъ Мэтти сюрпризъ и посмотрѣть, какова она въ своемъ новомъ положеніи. Былъ теплый майскій день и потому затворена была только половинка двери; миссъ Мэтти, сидя за прилавкомъ, вязала затѣйливую пару подвязокъ; затѣйливы показались онѣ мнѣ, но трудный узоръ не отягощалъ ея голову, погому-что она тихо пѣла, быстро шевеля спицы. Я назвала это пѣніемъ, но смѣю сказать, что музыкантъ не употребилъ бы такого выраженія для нескладнаго, хотя нѣжнаго жужжанья чуть-слышнаго избитаго голоса. Я поняла скорѣе изъ словъ, нежели изъ покушенія на тонъ, что она пѣла про-себя церковный псаломъ, но спокойный звукъ говорилъ объ удовольствіи и внушилъ мнѣ пріятное чувство, совершенно-гармонировавшее съ этимъ нѣжнымъ майскимъ утромъ. Я вошла. Сначала она не узнала кто это, и встала спросить, что мнѣ нужно; но черезъ минуту бдительная кошка схватила вязанье, выпавшее изъ ея рукъ, отъ радости при моемъ видѣ. Я нашла послѣ небольшаго разговора, что Марта сказала правду: миссъ Мэтти вовсе не подозрѣвала о приближающемся домашнемъ событіи. Я подумала, что лучше предоставить дѣла идти своимъ чередомъ, будучи увѣрена, что когда я прійду къ ней съ малюткой на рукахъ, то легко получу Мартѣ прощеніе, въ которомъ напрасно она сомнѣвалась, полагая, что миссъ Мэтти подумаетъ, будто новорожденный потребуетъ отъ матери попеченіе, которыя будутъ измѣной службѣ миссъ Мэтти.