Книга самурая - Юкио Мисима
«Хагакурэ» – это и трактат о любви. По мнению Бунсо Хасикавы[12], эта книга, возможно, единственное произведение японской классической литературы, в которой логически рассматривается это проявление человеческого духа. По «Хагакурэ», самая высокая любовь – любовь тайная. Когда чувства не скрывают – это любовь низкого сорта. Настоящая любовь должна быть недоступна для чужих глаз.
Любовь по-американски – любовь напоказ, с ухаживаниями и уговорами. Энергия такой любви излучается не внутрь, а вовне. Однако, как это ни парадоксально, любовный трепет, выйдя наружу, тут же рассеивается. У современных молодых людей такие богатые возможности для романтических и сексуальных отношений, которые в прежние времена и не снились. Но в то же самое время в душах молодежи скрывается гибель этой самой любви. Если родившаяся в сердце любовь идет к цели, никуда не сворачивая, и по достижении ее тут же умирает, и этот процесс повторяется раз за разом, совершенно очевидно, что это оборачивается потерей способности любить и исчерпанием страсти, о чем часто приходится слышать в наши дни. Можно сказать, что молодежь, когда дело касается любви, больше всего страдает от этого противоречия.
В предвоенные годы молодежь умела провести грань между любовью и сексуальным влечением и нормально с этим жила. В университете старшекурсники водили младших в бордели, и они там учились удовлетворять свои сексуальные желания, а к девушкам, в которых были влюблены, боялись прикоснуться.
Таким образом, любовь в довоенной Японии, с одной стороны, основывалась на жертве в форме проституции, а с другой стороны, поддерживала старую пуританскую традицию любви. Если мы принимаем существование любви, надо также признать, что мужчинам требуются жертвенные объекты, с которыми в специально отведенных местах они могли бы удовлетворять свои плотские желания. Настоящая любовь не может существовать без такого рода отдушины. В этом трагическая «вина» мужской физиологии.
Истинная любовь, в понимании «Хагакурэ», не может быть направлена на сохранение альянса двух людей, в котором роли распределены и участники, руководствуясь прагматическими соображениями, приспосабливаются друг к другу. Истинная любовь черпает свою силу в смерти. За любовь надо умереть, смерть добавляет любви волнения, очищает ее. Вот какой автору «Хагакурэ» представляется идеальная любовь.
Как следует из вышесказанного, «Хагакурэ» – это попытка исцелить застойный характер нашей эпохи с помощью лекарства, название которого – смерть. В эпоху воюющих провинций этим лекарством сильно злоупотребляли, оно превратилось в часть повседневности, но с наступлением мира его стали бояться, считая чересчур радикальным. Дзётё Ямамото обнаружил, что именно это сильнодействующее лекарство позволяет эффективно исцелять страждущие души. Великолепный знаток жизни, автор понимал, что человек не живет только своей жизнью. Он знал, какой парадокс несет в себе свобода. Обретя ее, человек тут же начинает тяготиться ею, а получив в дар жизнь, сразу перестает ее ценить.
Мы живем во времена, когда предпосылкой всего является желание продлить свою жизнь как можно дольше. Такой средней продолжительности жизни, как сейчас, в истории еще не было, и перед нами разворачивается картина ожидающего нас на жизненном пути однообразия. Молодежь изо всех сил старается обзавестись собственным жильем, «своим гнездышком». После этого выясняется, что впереди ничего нет. Остается лишь пересчитывать на банковском счете деньги – пособие, полученное при выходе на пенсию, и тихо доживать оставшиеся годы, ведь работать у человека уже нет возможности. Такой образ жизни, получивший распространение в странах с развитой системой социального обеспечения, угрожает душевному состоянию людей. В скандинавских странах дошло до того, что уже можно не работать, беспокоиться, как жить в старости, нужды нет. Общество насильно отправляет людей на «отдых», отчего их охватывает скука и разочарование в жизни. Отсюда ненормальное число самоубийств среди стариков. В Англии, где после войны достигнут идеальный уровень социального обеспечения, у населения теряется стимул к труду, и как следствие мы наблюдаем упадок промышленности.
Рассуждая о том, в каком направлении должно развиваться современное общество, одни видят идеал в социализме, другие ратуют за социальное государство, хотя на деле это одно и то же. Избыток свободы в социальных странах ведет к апатии и усталости в обществе; что уж говорить о социалистических странах, где свобода подавляется. Люди в душе, с одной стороны, поддерживают масштабный социальный проект и движутся к нему шаг за шагом, но как только достигнут этого идеала, им тут же становится скучно. С другой стороны, у каждого человека глубоко в подсознании скрываются слепые импульсы. Они представляют собой динамические проявления противоречий, которыми полна жизнь человека и которые возникают постоянно, что, по сути, не имеет ничего общего с социальными идеалами, связанными с будущим. У молодежи эти проявления выражаются в наиболее откровенной и острой форме. Слепые импульсы вступают в драматические противоречия друг с другом, враждуют между собой. В молодых людях одновременно живут два импульса – сопротивления и подчинения. Можно найти им другое определение – импульс быть свободным и импульс умереть. Эти импульсы, какую бы политическую форму они ни обретали, подобны разряду электрического тока, возникающего из разницы потенциалов, – иными словами, из фундаментальных противоречий человеческого бытия.
Во время войны импульс смерти был высвобожден на сто процентов, зато импульсы к сопротивлению, свободе и вообще к жизни полностью подавлены. После все изменилось с точностью до наоборот: импульсы сопротивления, свободы и жизни реализовались на сто процентов, в то время как импульсы подчинения и смерти проявить себя не в состоянии. Лет десять назад, беседуя с одним политиком консервативного толка, я сказал, что политика послевоенного периода принесла Японии экономическое процветание, благодаря которому, возможно, удалось удовлетворить импульс молодого поколения к жизни. Об импульсе смерти в той беседе я не упомянул. Но, встречаясь с ним в другой раз, я объяснил, что мы живем под постоянной угрозой того, что подавленный в нынешней молодежи импульс смерти может в той или иной форме взорваться.
Я считаю, что борьба против японо-американского договора безопасности[13] стала одним из проявлений
