Фредерик Стендаль - Любовный напиток
Какое безумие! Какая испорченность! — вскричала Леонора, прерывая свой рассказ.
— Надо признать, — сказал Льевен, — что вы умирали от скуки со своим старым мужем: ведь он держал вас взаперти. В моих глазах это во многом вас оправдывает Вам всего девятнадцать лет, а ему пятьдесят девять. Сколько женщин на моей родине пользуются уважением в обществе и не испытывают ваших благородных угрызений совести, совершая куда более серьезные проступки!
Несколько фраз в этом роде, видимо, сняли с души Леоноры тяжелое бремя.
— Сударь, — продолжала она, — я провела с Майралем три дня. По вечерам он уходил от меня в свой театр. Вчера вечером он сказал мне:
— Полиция может сделать у меня обыск, поэтому я спрячу ваши бриллианты и деньги у верного друга.
В час ночи, после того как я прождала его гораздо дольше обычного, терзаясь мыслью, что он, может быть, упал с лошади, он явился, поцеловал меня и снова вышел из комнаты. К счастью, я оставила свет, хотя он дважды запрещал мне это и хотел даже погасить ночник. Спустя долгое время — я уже спала — какой-то мужчина лег ко мне в постель, и я сразу почувствовала, что это не Майраль.
Я схватила кинжал. Негодяй испугался; он упал к моим ногам и стал умолять о пощаде. Я бросилась к нему, чтобы убить его.
— Только троньте меня, и вы попадете на гильотину, — сказал он.
Низость этой угрозы вызвала у меня отвращение.
«Вот с какими людьми я опозорила себя!» — подумала я.
У меня хватило присутствия духа сказать этому человеку, что в Бордо у меня есть покровители и что генеральный прокурор арестует его, если он не откроет мне всю правду.
— Хорошо, — ответил он, — знайте же, что я не принимал участия в краже вашего золота и бриллиантов. Майраль только что выехал из Бордо. Он отправился в Париж со своей добычей. Он уехал с женой нашего директора: двадцать пять из ваших кругленьких луидоров он отдал директору за то, что тот уступил ему свою жену. Мне он дал два луидора. Вот они, я готов возвратить их вам, но, может быть, вы будете настолько великодушны и оставите их мне? Когда Майраль давал мне эти деньги, он приказал продержать вас здесь как можно дольше: ему хотелось выиграть часов двадцать или тридцать.
— Он испанец? — спросила я.
— Испанец? Какое там! Он родом из Сан-Доминго и бежал оттуда после того, как обокрал или убил своего хозяина.
— Зачем он приходил сюда сегодня вечером? — спросила я. — Отвечай, или мой дядя отправит тебя на галеры.
— Я не решался идти сюда сторожить вас. Тогда Майраль сказал мне, что вы очень красивая женщина. «Нет ничего легче, — добавил он, — как занять мое место рядом с ней. Это будет забавно: когда-то ей вздумалось одурачить меня, теперь я одурачу ее». Услыхав это, я согласился. Однако у меня все еще не хватало смелости. Тогда он остановил почтовую карету у самых дверей, вошел в дом и поцеловал вас на моих глазах; меня он спрятал возле постели.
Тут рыдания снова заглушили голос Леоноры.
— Говоривший со мной молодой прыгун, — продолжала она, — был напуган и сообщил мне самые правдивые и самые позорные подробности о Майрале. Я была в отчаянии.
«Уж не опоил ли он меня каким-нибудь любовным зельем? — думала я. — Я не в силах ненавидеть его».
— Да, несмотря на все эти низости, сударь, я не в силах его ненавидеть; я чувствую, что обожаю его.
Тут донья Леонора умолкла.
«Странное ослепление! — подумал Льевен. — Такая умная и такая молодая женщина способна верить в колдовство!»
— Когда этот человек увидел, что я задумалась, — продолжала Леонора, — страх его начал проходить. Внезапно он вышел из комнаты и через час вернулся с одним из своих приятелей. Мне пришлось защищаться. Борьба была нелегкой. Быть может, они хотели лишить меня жизни, хотя и делали вид, что добиваются другого. Они отняли у меня несколько ценных безделушек и кошелек. Наконец мне удалось добраться до наружной двери, но если бы не вы, сударь, они бы, наверно, продолжали преследовать меня даже на улице.
Чем яснее видел Льевен неистовую любовь Леоноры к Майралю, тем сильнее становилась его страсть. Она много плакала; он целовал ее руки.
— Знаете ли вы, мой истинный друг, — сказала она ему через несколько дней, когда он в туманных выражениях говорил ей о своей любви, — мне кажется, сумей я доказать Майралю, что никогда не пыталась высмеять и одурачить его, быть может, он и полюбил бы меня!
— У меня очень мало денег, — ответил Льевен, — от скуки я сделался игроком. Но, быть может, бордоский банкир, которому меня рекомендовал мой отец, не откажет выдать мне пятнадцать или двадцать луидоров, если я буду умолять его об этом. Я готов на все, даже на подлость; с этими деньгами вы сможете поехать в Париж.
Леонора бросилась к нему на шею.
— Боже великий! Почему я не могу полюбить вас? Как! Вы прощаете мне мои ужасные безумства?
— До такой степени, что я бы с восторгом женился на вас, прожил с вами всю жизнь и считал бы себя счастливейшим из смертных.
— Но если я снова встречу Майраля, я буду настолько безумна и преступна, что покину вас, моего благодетеля, и упаду к его ногам, я это чувствую.
Льевен покраснел от гнева.
— Мне остается лишь одно средство, чтобы излечиться, — сказал он, покрывая ее поцелуями, — убить себя.
— Ах, нет, не делай этого, друг мой! — говорила она.
После этого никто больше его не видел. Леонора стала монахиней в монастыре урсулинок.
Примечания
Напечатано в «Revue de Paris» за 1830 год, т. XV. Перепечатано в «Chroniques et nouvelles», 1855 год. В подзаголовке Стендаль сообщает, что новелла является подражанием некоей Сильвии Малаперта. Однако до сих пор источник повести остался неизвестен. В этой новелле впервые у Стендаля появляется имя Льевен, которым он в слегка измененном виде назовет впоследствии героя своего большого романа.
Перевод сделан с издания «Le Divan», подготовленного Анри Мартино: «Chroniques italiennes», т. 2 и «Romans et nuvelles», т. 2.
1
Иисусе Мария! (исп.)
2
Это один из тех несчастных испанцев, которые два года тому назад нашли приют во Франции. — В 1823 году французские войска вступили на территорию Испании и уничтожили конституционный образ правления. Тотчас же по восстановлении абсолютизма в Испании начался сильнейший террор, и многие испанцы, придерживавшиеся либеральных взглядов, бежали во Францию. Судя по этим словам, действие новеллы происходит приблизительно в 1825 году.
3
Революция кортесов — то есть революция 1820 года, в результате которой было учреждено представительное правление.
