Так не бывает - Сергей Данилов
«Жаль, что от Смоленска пошли на восток, а не на запад», – ковырял коротким пальцем пузатый глобус Когановский, чертя гипотетически возможный путь, всё дальше и дальше загибающийся на юго-запад, к Апеннинам, Альпам и Пиренеям.
«Небось, воевать надоело, – предположил потомственный меломан. – Ведь чтоб добраться до приличного музыкального магазина, ну, скажем, в Лондоне или, на худой конец, в Париже, пришлось бы ещё лет триста-четыреста воевать с бриттами, франками, саксами и их многочисленными вассалами».
«А мои оказались по-иудейски мудрее и прозорливее, – констатировал Когановский. – Чем драться и убивать зазря, свернули в дремучую чащу леса, пробрались топкими болотами, где и аборигенов-то никаких не водилось по причине особой суровости климата. Вокруг на сотни вёрст ни одной живой души. Оборёшься – противника не сыщешь. С кем сражаться-то было? Лёгкой жизни захотели, хитрецы», – с плохо скрываемой обидой проскрипел раздосадованный Когановский хорошо сохранившимися, отбеленными на прошлой неделе в «Дента Вита» зубами.
«Эх, трусливые предки! – посетовал он в очередной раз. – Не испугались бы, пошли напролом, помахали ещё мечами, покололи копьями, поборолись пару-другую сотен лет за будущее благополучие потомков, и жил бы я сейчас, к примеру, на Лазурном берегу, и ехать никуда не надо было бы».
«А я-то, я-то хорош! – вдруг осенило его. – Грешу всё на праотцов, ругаю их почём зря, а сам собираюсь проделать обратный путь всего за четыре часа. «One way ticket», посольство, гражданство, Шереметьево-2! А как же исторический процесс, диалектика развития человека и общества? Сюда четыре тысячелетия топали, а обратно за четыре часа, значит? Нет, так нельзя, так не пойдёт! Могу разорвать хрупкую, еле ощутимую связь поколений. Добирались веками, тысячелетиями сами не ведая куда, с трудом одолевая отсутствующие тогда и поныне дороги, но ведь смогли, дошли, а сколько моральных сил потратили на ассимиляцию, слияние с местными племенами, освоение законов и масштабов.
С нашими же нынешними масштабами, а тем более с теперешними законами, назад так резко и вдруг перескакивать нельзя, категорически противопоказано. Пообвыкнуться бы надо в дороге, попривыкнуть к современной западной цивилизации и культуре в иных царствах-государствах».
Дотошный Когановский ещё раз проследил глазами по карте путь, который прошли его «трусливые предки». Несмотря на ошибочно выбранный ими, как ему казалось, в конце пути азимут, последний потомок древнего рода глубоко и искренне проникся к праотцам заслуженным уважением: «Тут пока до Брянска на поезде доедешь, всё здоровье растеряешь. А эти пешкодралом тысячи километров, по диким землям. И ничего, добрались, дошли, выжили, не пропали, не сгинули на восточных задворках Европы, не спились, празднуя достижение намеченной цели. Честь им и хвала!»
Глаза растроганного Когановского наполнились слезами умиления, и он истово перекрестился.
«Ну, в общем, так, – сурово подытожил он свои рассуждения, – если уж отправляться на заслуженный обеспеченный отдых, как того всё настойчивей требует милая Любаня, то нужно двигаться на историческую родину пешком – обратно через болота, леса, поля, степи к заветным оазисам земли обетованной. Но только, чур, не мотаться сорок лет вокруг да около, а сразу в желанную Любане Хайфу. Потому как столько лет скитаний по пустыне без добротной ежемесячной пенсии я уже не потяну. Да и чего полвека слоняться без дела, люмпена из себя изображать!»
– Ладно, – решительно прокряхтел Когановский, – пойду к жене, объясню ей современную диалектическую модель переселения народов. Ну а там будь что будет, пора в путь собираться, назад в Хайфу! – и он удовлетворённо хлопнул ладонью по накренившемуся глобусу.
Примечания
1
Сабра и Шатила – лагеря палестинских беженцев, где в 1982 году, во время оккупации Западного Бейрута израильтянами, была устроена кровавая резня.
Сакко и Ванцетти – рабочие-революционеры, казнённые в США в 1927 году по ложному обвинению в убийстве.
