Книга Иуды - Антология
Но если мы имеем все данные считать евангельский рассказ безусловно достоверным, то, с другой стороны, нельзя не сознаться, что по своей внутренней или психологической стороне измена Иуды представляется одною из не довольно ясных страниц евангельской истории. В самом деле, Иуда был избран Иисусом в число двенадцати приближен-нейших и довереннейших учеников: безусловно он имел сначала веру в Иисуса далеко незаурядную, иначе Господь не отличил бы его в массе Своих последователей; предатель настолько имел веры, любви и самоотвержения, что, как и другие двенадцать, решился оставить родину и следовать за Иисусом; он, без сомнения, был неоднократным свидетелем необычайных дел Господа, знал Его беспредельную любовь к людям и нравственное величие; вместе с другими апостолами участвовал в первоначальной проповеди Евангелия и, быть может, сам творил чудеса; вообще Иуда имел в себе задатки быть истинным апостолом, так как в противном случае было бы непонятно его избрание в число двенадцати: каким, спрашивается, образом такой человек мог сделаться изменником и предателем своего Учителя? Какие внутренние и сокровенные мотивы двигали Иудой? Чем объяснить его быстрое раскаяние и притом столь сильное, что он решается даже покончить с собою? Эти вопросы представляют одну из труднейших проблем новозаветной экзегезы. Рассмотрим различные, выработанные доселе наукою решения их и предложим то, какое кажется нам наиболее вероятным и сообразным с делом.
1) Наименьшею состоятельностью и наибольшею фантастичностью отличается предположение, что Иуда действовал под влиянием честолюбивых фантазий из эгоистических целей.
Известно, что в самом начале почти все апостолы, самоотверженно последовав за Иисусом, надеялись с лихвой вознаградить себя за эти лишения в то время, когда Господь откроет обещанное царство и Сам займет славный трон Давида. Они питали надежду, что лучшие места в этом царстве достанутся им – двенадцати, как приближеннейшим ученикам Господа. Ввиду этого ожидавшегося прославления Иисуса ученики гадали промеж себя: кому из них достанутся самые видные и почетные места в царстве Мессии, кто будет сидеть ближе всех к царскому трону по правую и левую стороны Мессии (Мф. 20:20–28; Лк. 22:24–27 и др.). Первыми кандидатами на эти места в глазах учеников были, конечно, Петр и два сына Зеведея – Иаков и Иоанн: этих троих Господь видимо отличал от прочих из двенадцати, удостоивал их особенного доверия и делал свидетелями наиболее важных минут Своей жизни (Мф. 17:1; Мк. 5:37). Такие гадания вызывали в обществе учеников Христовых иногда маленькие размолвки и взаимные препирательства: когда Соломия попросила однажды у Иисуса для своих сыновей первых мест в мессианском царстве, то эта наивная просьба вызвала сильный ропот и негодование у остальных учеников.
Лелеял эти мечты и Иуда; и ему, как сыновьям Зеведея, конечно, хотелось занять лучшее место в царстве Мессии; поэтому и он завидовал тому предпочтению, какое Учитель явно оказывал Петру и сыновьям Зеведея. Чтобы достигнуть цели и перебить привилегию у этих любимцев Иисуса, Иуда придумал такое средство, которое должно было сразу выдвинуть его из ряда остальных учеников. По прибытии из Ефраимской пустыни в Иерусалим Иуда узнал здесь, что синедрион решил взять Иисуса тайно и после праздника предать Его смерти. Искариот, конечно, понимал слабость синедриона; он видел увлечение толпы, еще так недавно встречавшей галилейского пророка с царскими почестями. Тогда, для достижения своих честолюбивых замыслов, Иуда составляет смелый и решительный план – предать Иисуса Его врагам. Народ, так думалось Иуде, конечно, не позволит синедриону казнить любимого пророка; напротив, взятие Иисуса только ускорит развязку; преданная Пророку толпа разгонит ненавистный синедрион, истребит преторскую стражу и провозгласит Иисуса своим Царем-Мессиею. Мог при этом Иуда рассчитывать и на чудотворную силу, которую, по мнению Иуды, Христос волей-неволей должен бы был употребить, чтобы избежать казни, – чем еще более ускорил бы Свое восшествие на мессианский престол.
В таких-то надеждах Искариот решается на время принять на себя личину предателя. В глухую полночь он таинственно является к первосвященникам и предлагает им свои услуги. Чтобы лучше замаскировать хитрость, Иуда притворяется сребролюбцем, требует денежной награды, торгуется с синедрионом. Своим предложением – выдать Иисуса тайно – Иуда рассчитывал перехитрить хитрых синедристов; соблазн для них был слишком велик, чтобы они отказались воспользоваться услугами Искариота; поэтому свой хотя и медленный, но верный план, по которому Христос должен был бы взят после праздника и казнен без народа, они переменили на другой, более быстрый, но и более рискованный – казнить Иисуса во время праздника в виду многочисленной толпы пилигримов. Может быть, предатель мог уверить первосвященников, что их опасения за народ слишком преувеличены, – что толпа не так сильно увлечена пророком, как то воображает синедрион, что даже в самом обществе Иисусовом и Его ближайших учеников нет полного единодушия и беззаветной преданности Учителю. Может быть, также синедристы нашли для себя поощрительный пример в недавней казни любимого народного пророка Иоанна Крестителя, которого Ирод Антипа обезглавил без всяких демонстраций со стороны народа. Как бы то ни было, но, во всяком случае, предложение Иуды было принято: синедрион решился тайно взять Иисуса во время праздника и подвергнуть его публичной казни. Но в этом-то и заключалась, так сказать, душа всего замысла Иудина: Искариоту думалось, что он предает синедриону его же собственную гибель; как только синедристы решатся на насилие по отношению к Иисусу, народ, как казалось Иуде, поднимет бунт и провозгласит Христа Царем Израильским. За такую услугу Иуда надеялся получить от Иисуса отменную награду: все апостолы должны будут уступить Иуде первое место в
