Джин Уэбстер - Загадка «Четырех Прудов»
– Смотрите, вот огарок свечи полковника. Наверное, он уронил его, когда человек на него набросился, и в темноте он не понял, кто или что его атаковало. Неистово пытаясь зажечь свет, он выхватил из кармана спичечный коробок, – коробок Рэднора – который также потерялся во время потасовки.
– Теперь, даже если исходным мотивом преступления было не ограбление, а месть, – а я предполагаю, что так и было, – убийца, будучи бродягой и вором, по меньшей мере ограбил бы труп. Однако он этого не сделал. Почему? Потому что увидел или услышал нечто, напугавшее его, и кто бы это мог быть, как не Моисей, который бежал на помощь своему хозяину?
Терри шагнул на ступеньки, ведущие вниз, и, сделав знак следовать за ним, показал на какие-то отпечатки на пологом берегу рядом с тропинкой.
– Видите, это следы Моисея. Он так торопился, что не стал подниматься по ступенькам, а попытался пойти напрямик. Он так быстро карабкался по скользкому склону, что в этом месте упал на четвереньки и соскользнул обратно. Вот чем объясняются эти длинные, протяжные следы, которые, судя по всему, никто из вас не заметил. Моисей приложил все усилия, но не смог добраться до хозяина вовремя. Убийца, который увидел – или, скорее, услышал его, так как, наверное, было темно, – охваченный внезапным страхом, сделал судорожное усилие и отшвырнул старика к скалистой стене вот сюда, где тот ударился головой об этот обломок сталактита. Если вы внимательно посмотрите, то заметите следы крови. После чего сбросил его в пруд и был таков.
– Звучит довольно правдоподобно, – протянул шериф, – однако имеется парочка вопросов, которые, боюсь, не пройдут проверки. Положим, ваш человек действительно скинул полковника в воду и сбежал, тогда, позвольте узнать, что сталось с Моисеем-Кошачьим-Глазом?
– А это, – произнес Терри, нахмурив брови, – остается тайной, и весьма глубокой. В этих следах с нижних берегов пруда есть нечто необычайно странное, и, признаюсь, они меня озадачивают. Сейчас мне приходит в голову только одно объяснение, и о нем неприятно думать. Тем не менее у нас имеется несколько улик, с которыми нужно работать, и мы не откладывая должны докопаться до правды. Будь у меня, как у вас, возможность осмотреть пещеру в день убийства, – прибавил он, – то, думаю, я бы ее знал.
– Может, да, а может, и нет, – сказал Мэттисон. – Для вас, ребята, не составляет труда приезжать сюда и выдумывать истории о множестве людей, которых вы никогда не видели, но вот что я вам скажу: похоже, истина будет установлена не вами, а теми парнями, которые выросли в деревне. Во-первых, для негров отведать кнута – в порядке вещей, они вовсе не против. Во-вторых, если ваш бродяга и впрямь хотел сорвать зло на полковнике, то почему он должен был испугаться Моисея, коротышки, с которым я мог справиться одной рукой? Возможно, мистер Пэттен, берцовой костью и коркой сыра вы сможете впечатлить нью-йоркских присяжных, но могу сказать вам, сэр, что присяжным Виргинии нужны свидетели.
– Мы приложим все усилия, чтобы предоставить таковых, – спокойно ответил Терри.
– А, может, вы расскажете, – добавил Мэттисон с таким победоносным видом, словно окончательно ставил точку, – что случилось с облигациями на пять тысяч долларов? Вы ни за что не заставите меня поверить, что какой-то негр…
– О, они вернулись на свое место в сейфе в «Четырех Прудах». Сегодня утром я нашел их в родниковой впадине, где парень их выбросил. А сейчас, джентльмены, – прибавил он несколько нетерпеливо, – прежде чем мы покинем пещеру, я хотел бы провести маленький эксперимент. Погасите, пожалуйста, свои светильники. Я хочу посмотреть, насколько здесь действительно темно.
Мы задули свечи и молча остановились. Сначала вокруг нас был сплошной мрак, но когда наши глаза привыкли к темноте, мы заметили, что откуда-то сверху, с потолка, просачивается слабый свет. Мы могли различить бледные очертания белой скалистой стены сбоку и мерцающую гладь пруда внизу.
– Нет, – начал Терри, – он ничего не видел, должно быть, он… – Внезапно он умолк и, схватив меня за руку, выдохнул: – Что это?
– Где? – спросил я.
– Вон там, впереди.
Я поднял голову и увидел, что из темноты на нас пристально смотрят два круглых глаза, сверкающих, как у хищного зверя. У меня побежали по спине мурашки, и я инстинктивно придвинулся поближе к остальным. Никто не издал ни звука, а я услыхал щелчок взводимого курка на револьвере Терри. Внезапно меня осенило, я выкрикнул:
– Это же Моисей-Кошачий-Глаз!
– Боже правый, он видит в темноте! Кто-нибудь, зажгите свет, – вымолвил Терри хрипло.
Шериф зажег спичку. Дрожащими руками мы засветили свечи и все как один шагнули к тому месту, где появились глаза.
Перед нами, скорчившись в углу небольшого углубления в центре неровной стены, сидел Моисей, который дрожал от страха и смотрел на нас сверху вниз бессмысленным, нечеловеческим взглядом. Нам пришлось вытащить его оттуда силой. Бедняга чуть не умер от голода и так ослаб, что едва стоял на ногах. Очевидно, он лишился и того скудного разума, которым обладал прежде, и что-то быстро и невнятно бормотал на языке, не похожем на английский.
Взбодрив его несколькими каплями виски из фляжки Мэттисона, мы вынесли его на свет божий. Проводник побежал вперед за повозкой, на бегу сообщая новость о том, что Моисей-Кошачий-Глаз нашелся. Половина населения городка Люрэй собралась у пещеры, чтобы сопровождать нас в обратный путь и мне показалось, все сожалели, что у них не было достаточно времени для сбора духового оркестра.
Глава XXIII
Моисей рассказывает, как все было
Мы отвезли Моисея в гостиницу, заперли двери от любопытных и принесли ему поесть. Он был явно не в себе, и лишь в результате терпеливых расспросов нам удалось наконец узнать его историю. Она, по сути, соответствовала тому, что вкратце поведал нам Терри в пещере.
Повинуясь моей просьбе, Моисей вернулся за пальто, не зная, что полковник опередил его. Подойдя к пруду, он вдруг услыхал пронзительный вопль и, подняв голову, успел заметить, как большой негр, – тот, которого мой дядя вытянул кнутом, – прыгнул на полковника с криком: «Теперь моя очередь, полковник Гейлорд. Ты выпорол меня, и я покажу тебе, каково это».
Полковник обернулся, сцепился с напавшим на него человеком и во время драки выронил фонарь. Закричав, Моисей ринулся на помощь хозяину, но, когда негр увидел, что он ползет вверх по склону, неожиданно взвизгнул, сбросил с себя старика, повернулся и дал деру.
– Должно быть, увидев эти глаза, парень принял его за дьявола, и не удивительно! – вставил тут Терри.
После гибели полковника Моисей, судя по всему, помешавшийся от горя и ужаса, видел, как мы унесли тело, и остался на том месте, где умер его хозяин. Это подтверждалось следами на берегу пруда. Знакомый со всеми запутанными переходами и тайниками, ему не составило труда скрыться от группы, разыскивавшей его останки. Он питался едой, оставленной убийцей, а когда запасы должны были закончиться, несомненно, умер бы сам, проявив безрассудную собачью преданность.
Когда он окончил свой бессвязный, местами маловразумительный рассказ, мы некоторое время не могли оторвать взгляда от его лица, завороженные его обликом. Испытываемое мною отвращение к нему бесследно исчезло, осталось лишь чувство жалости. Щеки Моисея ввалились, черты заострились сильнее прежнего, в лице не было ни кровинки. Из-под прямых черных косматых волос возбужденно блестели глаза, их выражение непонимающей муки заслуживало сострадания. Он был похож на бессловесное животное, которое впервые в жизни столкнулось со смертью и спрашивает: «За что?».
Оторвавшись от лица Моисея, Терри, сжав челюсти, перевел взгляд на стол. Подозреваю, что это зрелище не доставило ему ожидаемого удовольствия. Когда в дверях появился доктор, мы все испытали облегчение. Мы вверили Моисея его заботам с указаниями сделать для бедняги все, что в его силах, и отвезти его обратно в «Четыре Пруда».
Когда дверь за ними закрылась, шериф (наверное, со вздохом) заметил:
– Это доказывает лишь одно: нельзя линчевать человека, не разобравшись в фактах.
– Это доказывает совсем другое, – сухо сказал Терри, – а именно то, что вы, ребята, судя по всему, не поняли: негры – тоже люди и у них, как у всех остальных, есть чувства. Бедный старый полковник Гейлорд заплатил страшную цену за то, что не узнал этого раньше.
Некоторое время мы молча обдумывали эти слова, после чего шериф озвучил мысль, которая, вопреки испытанному мною облегчению в связи с развязкой, щекотала мое собственное подсознание.
– Досадно, когда ломаешь голову над чем-то грандиозным, а вконце выясняется, что за всей этой загадкой стоит просто случайный негр. Попахивает разочарованием.
Терри посмотрел на него с видом мрачной иронии, затем склонился над столом и заговорил с убежденностью, заставлявшей услышать то, что он хочет сказать.
