Оноре Бальзак - Физиология брака

Размышление XV

О таможенном досмотре

— О нет, сударыня, нет...

— Ибо, сударь, в этом было бы нечто настолько непристойное...

— Неужели, сударыня, вы могли подумать, что мы собираемся подвергать гостей, входящих в ваш дом или крадучись из него уходящих, досмотру, как на заставе, дабы убедиться, что они не имеют при себе какой-нибудь контрабанды? Да, это было бы отвратительно, но будьте уверены, сударыня, мы ничем не погрешим против пристойности, а следственно, ни в чем не уподобимся государственным чиновникам.

Из всех ухищрений, о которых идет речь во второй части нашей книги, супружеский досмотр есть, пожалуй, та мера, которая потребует от вас, сударь, наибольшей деликатности, хитрости и познаний, приобретенных a priori, то есть еще до брака. Дабы ввести свои умения в оборот, муж должен внимательнейшим образом проштудировать книгу Лафатера и проникнуться всеми принципами великого физиогномиста; он должен приучить свой взор и разум мгновенно подмечать мельчайшие оттенки внешнего облика, выдающие чувства и мысли человека.

Лафатер[233] создал подлинную науку, которая в конце концов заняла свое место в ряду других наук о человеке. Поначалу появление его «Физиогномики» вызвало сомнения и насмешки, но затем прославленный доктор Галь[233] своим прекрасным учением о формах черепа подкрепил систему швейцарца и подвел солидную основу под его тонкие и блистательные наблюдения. Люди острого ума, дипломаты, женщины — все те, кто принадлежит к числу редких и ревностных учеников этих двух знаменитостей, часто имели случай заметить многие другие несомнительные воплощения человеческой мысли. Походка, манеры, почерк, тембр голоса не одиножды помогали влюбленной женщине, хитрому дипломату, ловкому чиновнику или государю с первого взгляда распознавать в чужих сердцах любовь, измену или скрытые достоинства. Человек, наделенный могучей душой, подобен бедному светлячку, который помимо воли излучает яркое сияние. Он пребывает внутри сверкающей сферы, и, куда бы он ни пошел, повсюду за ним тянется длинный огненный след.

Итак, мы исчислили вам те познания, без которых невозможно осуществлять брачный таможенный досмотр, под досмотром же этим мы разумеем не что иное, как быстрое, но глубокое исследование нравственного и физического состояния всех гостей вашей жены, входящих в дом либо из него выходящих. Долг мужа — затаиться, подобно пауку, в центре невидимой паутины и следить за малейшими движениями запутывающихся в ней глупых мошек; не покидая засады, прислушиваться и приглядываться, выбирая себе жертву или готовясь отразить нападение врага.

Говоря короче, поставьте дело таким образом, чтобы вы могли наблюдать гостя-холостяка в двух совершенно различных положениях: перед тем как он войдет в дом, и после того как он оттуда выйдет.

О скольких вещах поведает он вам при входе, даже не раскрыв рта!..

Значения исполнено все:

приглаживает он волосы или, запустив пальцы в шевелюру, взбивает модный кок;

напевает он арию итальянскую или французскую, веселую или грустную, поет тенором, контральто, сопрано или баритоном;

проверяет ли он, насколько изящно повязан его галстук — предмет туалета из числа самых выразительных;

приходит в ночной сорочке или в дневной и расправляет ли перед тем, как войти, кружевное жабо;

удостоверяется ли украдкой, хорошо ли сидит парик, и каков этот самый парик — светлый или темный, завитой или гладкий;

бросает ли он взгляд на свои ногти, дабы убедиться, что они чисты и аккуратно обстрижены;

холеные ли у него руки, хороши ли на нем перчатки и предпочитает ли он накручивать усы или бакенбарды на палец или же расчесывать их черепаховым гребешком;

любит ли он то и дело легонько наклонять голову, трогая подбородком узел галстука;

ходит ли он вразвалку, засунув руки в карманы;

часто ли ему случается, вперив взор в собственные сапоги, рассматривать их, словно желая сказать: «Да, нога-то, пожалуй, недурна!..»;

ходит он пешком или ездит в экипаже и старается ли перед тем, как войти в дом, удалить с обуви малейшие пылинки;

хранит ли он невозмутимость и бесстрастность, словно голландец, курящий сигару;

пожирает ли он глазами вашу дверь, словно душа, выходящая из чистилища и алчущая узреть святого Петра с ключами от рая;

медлит ли он перед тем, как позвонить, или же дергает за шнурок сразу, быстро, небрежно, с бесконечной уверенностью в себе;

как он звонит — робко, так что звук колокольчика тотчас замирает, словно первый удар колокола, зимним утром сзывающего на молитву монахов-францисканцев, или резко, несколько раз подряд, гневаясь на медлительность лакея;

жует ли он пастилку, дабы уста его благоухали смолистым соком акации катеху;

берет ли он с важным видом понюшку табаку, тщательно сдувая крошки, дабы они не осквернили снежную белизну его белья;

разглядывает ли он лампы, освещающие вход, ковер, перила лестницы с видом знатока, больше подобающим торговцу мебелью или строительному подрядчику;

наконец, молод этот холостяк или стар, холоден или горяч, скор в движениях или нетороплив, улыбчив или печален и проч., и проч.

Одним словом, не успеет гость ступить на порог вашего дома, а вы уже сделаете поразительное множество важных замет.

Даже те слабые наброски, которые мы предложили вашему вниманию, показывают, что характер вашего гостя — настоящий нравственный калейдоскоп, чьи стеклышки могут складываться в миллионы различных картин. А ведь мы нарочно выбрали для примера существо мужского пола: имей мы дело с женщиной, вышло бы, что наблюдениям нашим, и без того весьма пространным, несть числа, словно песчинкам на морском берегу.

Отчего же мужчина на пороге чужого дома выбалтывает внимательному наблюдателю столько секретов? Оттого, что он чувствует себя перед входной дверью в полной безопасности и, если ему приходится немного подождать, начинает произносить некий безмолвный монолог, заводит непостижимый разговор с самим собой и выдает всем своим видом и даже походкой свои надежды, желания, намерения, тайны, достоинства, изъяны, добродетели и проч.; одним словом, мужчина на чужом крыльце уподобляется пятнадцатилетней девочке в исповедальне накануне первого причастия.

Вам нужны доказательства?.. Проследите за теми стремительными изменениями, какие претерпят лицо и манеры холостяка, лишь только он переступит порог вашего дома. Рабочий сцены не переменяет так быстро вид театра, а туча — погоду на улице.

Стоит ноге гостя коснуться первой половицы вашей прихожей, и лицо его, на котором вы сумели прочесть столько мыслей, пока он всходил на крыльцо, становится непроницаемым. Условленные ужимки, предписываемые обществом, укрывают истинное лицо человека густой пеленой, что, однако, не должно мешать проницательному мужу отгадывать с первого взгляда цель прихода любого из гостей и читать в его душе, как в книге.

Следите за тем, как он подходит к вашей жене, как говорит с ней, как смотрит на нее, как прощается и раскланивается... — поле для наблюдений здесь бесконечное.

Тембр голоса, манера себя держать, смущение, улыбка, даже молчание, грусть, предупредительность по отношению к вам — все имеет особый смысл: научитесь же угадывать его быстро и без труда. Пусть даже выводы окажутся самые неблагоприятные, умейте скрыть тревогу за непринужденной светской болтовней. Не имея возможности входить здесь во все бесчисленные подробности рассматриваемой темы, мы всецело полагаемся на мудрость читателя, которому надлежит самостоятельно оценить могущество науки, позволяющей читать мысли не только по глазам, но и по движениям пальцев ноги, обутой в сатиновую туфельку или в кожаный сапог.

А уход гостя!.. Если вы не успели подвергнуть пришлеца самому строгому осмотру до его прихода, наверстайте упущенное, когда он будет уходить; присмотритесь к тем деталям, что мы перечислили, только в обратном порядке.

Особенно важен тот миг, когда враг окончательно покинет вашу территорию и преисполнится уверенности, что вы его уже не видите. Умному человеку довольно бросить на визитера, выходящего из ворот, один-единственный взгляд, чтобы угадать все обстоятельства его визита. Примет в этом случае меньше, но зато как они красноречивы! Уход — развязка драмы, и по лицу героя ясно видно, чем кончилось дело — удачей или неудачей, радостью или огорчением.

В уходящем человеке знаменательно все: бросает ли он взгляд на дом или окна квартиры, откуда вышел, идет ли он медленной походкой праздношатающегося гуляки, потирает ли руки с глупым видом, фатовато подпрыгивает или, напротив, невольно застывает, как человек, глубоко взволнованный; одним словом, если, глядя, как ваш гость стоит перед дверью, вы могли с четкостью провинциальной академии, учреждающей премию в сто экю за удачное рассуждение, сформулировать интересующие вас вопросы, то, глядя, как ваш гость удаляется, вы можете получить на свои вопросы столь же четкие и ясные ответы. Исчислить многообразные способы, какими люди выдают свои чувства, — задача поистине непосильная: тут все дело в такте и чувстве.