Шолом-Алейхем - В маленьком мире маленьких людей

История гласит: за несколько дней до свадьбы Сора Мойше-Пурима подумала: зачем ей иметь врагов? Недаром говорят: лучше иметь десять друзей, чем одного врага. И Сора Мойше-Пурима направилась к Наслаждательнице и, предав забвению все ссоры и перепалки, обратилась к ней со следующей речью:

— Доброе утро вам, дорогая Алта, у меня к вам имеется просьба.

— Какая, например, милая Сора?

— Вы, дорогая Алта, вероятно, знаете, что я выдаю замуж свою Эстерл.

— В добрый час, в счастливый час! Вы же знаете, милая Сора, что я ваш лучший друг. Дай Бог мне того, чего я вам желаю.

— Аминь! Так вот, я пришла просить вас, дорогая Алта, вашего мужа и детей ваших оказать нам честь и присутствовать у нас на свадьбе.

— О, с превеликим удовольствием, милая Сора. Мы разве когда-либо ссорились, упаси Бог? Мы обязательно придем к вам и вместе с вами будем веселиться. Пусть Бог пошлет вам счастье и радость. Мне бы такая удача, какая выпала на долю вашей дочери, жених одно утешение, и только!

— Аминь! Чтобы и ваши дети имели таких женихов, не хуже, а лучшее не знает границ.

На радостях женщины расцеловались и уже стали выжидать ту минуту, когда они сумеют после венца взяться за руки и сплясать фрейлехс…

А пока велик шум в «Раю», кто-то кричит, что солнце уже садится, пора к венцу! Правда, жених и невеста не постятся. Ни он, ни она не придерживаются традиции «еврейских забабон» — какого-то поста!

Но уже вечереет. Двор полон гостей, все дачники «Эрец Исроэла» пришли в «Рай». Местные жители, которые хотели посмотреть еврейскую свадьбу, заполонили прилегающую к «Раю» улицу. Парни острили, девушки прыскали со смеху. Великая радость охватила «Эрец Исроэл».

Начался обряд бракосочетания: установили свадебный балдахин, музыканты заиграли печально-сладкий мотив, шаферы с зажженными свечами в руках подхватили жениха и невесту. Одним словом, церемония началась. Древняя красивая церемония венчания. Раввин уже хотел взять бокал с вином, кантор уже прочистил глотку, чтобы спеть «Возрадуйся, ликуй!». Шамес уже держал наготове обручальное кольцо, как вдруг с улицы донесся крик и к «Раю» с грохотом приблизилась колейка Авремла. Из нее выскочили две женщины и с протянутыми руками бросились прямо к балдахину, выкрикивая:

— Подождите!

— Не венчайте его!

— Будь он проклят!

— Порази его гром!

— Шарлатан, выродок, наглец!

— Смотрите, в цилиндре! Он же мой муж!

— А у меня от него ребенок!

— На мне он женился в прошлую Пасху, забрав восемьсот рублей, восемьсот болячек ему, Боже милостивый, чтобы они появились у него на теле, языке и на лице, чтобы ему больше никогда не захотелось губить еврейских девушек!

— Дайте мне его, я разорву его на части, выцарапаю ему глаза.

— В кандалы его! Мои восемьсот рублей, восемьсот болячек на его голову, Бог наш милостивый!

Для касриловских газет, для «Котелка» и «Ермолки», эта трагическая история, разыгравшаяся на даче в «Раю», была настоящим праздником. Несколько дней подряд они только о ней и писали. Строгие публицисты, нравоучители не переставали обучать уму-разуму читающую публику, писали о том, что в современных условиях надо быть очень осторожными в выборе жениха, особенно если у человека русская фамилия — Тишебов… А кончилось тем, что прогрессивный «Котелок» и ортодоксальная «Ермолка» крупными буквами уведомили своих читателей, что вскоре они преподнесут им новый, занимательный и поучительный роман с моралью о современной еврейской жизни.

«Котелок» объявил, что роман будет называться: «Муж трех жен», захватывающий роман в четырех частях с эпилогом.

«Ермолка» объявила, что роман будет называться: «Троеженец», необычайный роман в четырех частях с прологом и эпилогом.

Жаль! Взять такой красивый материал и размазюкать его на целых триста страниц, и совсем уже обидно за героиню, за доченьку Соры Мойше-Пурима, то есть за Эстерл. После того как касриловские газеты разрисуют ее, она о замужестве только мечтать может. Никогда в жизни не найти ей жениха. Разве только если покинет «Эрец Исроэл» и Касриловку и переберется в Америку.

Дай Бог! Мы желаем ей счастья и всего наилучшего. Аминь!

В жаркий летний день, в разгар дачного сезона, из Касриловки в «Палестину» через «Эрец Исроэл» шла знакомая нам колейка. Она была почти пустая, потому что было это не в пятницу, а в обычный день, то есть тогда, когда касриловские дачники, проживающие в «Эрец Исроэле», не хворы ходить пешком.

В колейке сидели две женщины: мать с дочкой. Им было душно, они часто зевали. Авремл дремал. Коняги с трудом передвигали ноги, и колейка медленно тащилась.

Вдруг появился франтоватый молодой человек из аристократов лет двадцати двух, с черными усиками и в белой шляпе. Махнув своей тросточкой кондуктору, он изящно, ловко и аристократично вскочил в колейку и уселся на скамейку напротив дамы и ее дочери. Левую руку он засунул в карман, а правой стал гладить свои усы. Одновременно он бросил такой «аристократический» взгляд на красивую мадемуазель, что, будь красавица из железа, она бы его не выдержала и должна была бы влюбиться в бравого молодого человека.

Для мадам эта неожиданная встреча была указующим перстом Божьим, и ее материнское сердце почуяло, что эта встреча не случайна, что она по велению самого Бога…

И хотя ее доченька уже почти невеста, она была просватана за двоюродного брата, все же мадам была очень довольна, что этот аристократический молодой человек не отрывает глаз от ее доченьки и внимательно ее разглядывает… Но как же их познакомить, когда она сама с ним еще не знакома? Мадам нашла выход (материнское сердце!): она начала обмахиваться веером, сказав при этом: «Ах, какой горячий день сегодня!»

Доченька посмотрела на аристократического молодого человека и поправила ошибку матери:

— Да, очень жаркий день!

Тогда у молодого человека появилась возможность вмешаться в разговор, и он тоже по-русски обратился к мадемуазель:

— А у вас на даче хороший воздух?

Мадам не позволила дочери ответить (все-таки мать!) и обратилась к молодому человеку снова по-русски:

— На что нам воздух, когда у нас есть деньги?

Этим, очевидно, она хотела предупредить его, чтобы он не задавался.

Молодой человек и мадемуазель так прыснули со смеху, что кондуктор колейки, Авремл-возница, повернулся к ним лицом, чтобы взглянуть: почему смеются аристократы, язва на их голову!

Когда подъехали к одной из самых красивых дач «Палестины», молодые люди тепло попрощались и крепко-прекрепко пожали друг другу руки, а мадам полуофициально пригласила аристократического молодого человека к себе:

— Пожалуйста, без церемоний!

Красивая мадемуазель мило улыбнулась и овеяла кавалера таким теплом, что если он имел бы каменное сердце, то и оно должно было бы растаять, как воск.

Теперь нам надо рассказать, кто был этот молодой аристократ и почему так обрадовалась мадам его знакомству с ее доченькой.

Большой город Егупец ошибается. Он думает, что только у него живут аристократы-миллионеры. Большой город Париж думает, что только он обладает аристократами-миллионерами. Оказывается, что и в Касриловке имеются свои аристократы, свои миллионеры, свои Бродские и Ротшильды. Разница в том, что Касриловка имеет все это в меньших масштабах. Наши Бродские — маленькие Бродские, наши Ротшильды — маленькие Ротшильды, но и они достойны быть описаны с их биографиями, точно так, как описаны все миллионеры во всем мире.

Широко известно (об этом знает даже младенец), что все большие люди мира когда-то были маленькими, затем они вырастали и возвышались. Американские миллионеры, к примеру, любят хвастать десять раз на день, какими они были когда-то маленькими. Американским аристократам приятно с гордостью рассказывать интервьюерам, будто в молодости они таскали мешки на плечах, продавали газеты или торговали спичками.

Наши касриловские аристократы не придерживаются этого правила. Наоборот, спросите касриловского миллионера о его родословной, и он вам начнет рассказывать небылицы, будто дед его был раввином, а прадед — великим талмудистом и вся его семья состоит из одних раввинов, талмудистов и богачей. Одним словом, он вам так заморочит голову досужими вымыслами, так напугает вас своим аристократизмом, что вы со страху подумаете: «А кто его знает, может быть, он действительно происходит черт знает от кого?..»

Наши аристократы-миллионеры, то есть наши касриловские Бродские и Ротшильды, были, вероятно, думаю я, когда-то маленькими людишками… В похвалу им надо сказать, что они сами, своими собственными силами выбились «в люди» и со временем взобрались на высокую лестницу, стали друг друга перегонять в богатстве, стремясь перещеголять в подачках на благотворительные дела и в выборе себе женихов и невест… И кто знает, кого они еще выделят из своей среды!