Антон Чехов - Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

{01191}

В 1 "Колосьев" есть статья "Юмористические журналы". В чем дело? Кстати... Как-то, беседуя с Вами и с Вашей невестой о молодых писателях, я назвал Вам Короленко. Помните? Если хотите познакомиться с ним, то возьмите "Северный вестник" и прочтите в IV или V книге статью "Бродяги". Рекомендую. Кланяйтесь Роману Романычу. На днях у него был мой посол, московская знаменитость, художник Шехтель, сказавший ему более, чем могло бы сказать самое длинное письмо. Нужно писать, а тем нет и нет... О чем писать? Однако пора спать. Кланяюсь и жму руку. Езжу каждый день за город на практику. Что за овраги, что за виды! Ваш А. Чехов. Что же Вы молчите насчет дачи? Жалуетесь на плохое здоровье, а о лете не думаете... Нет, надо быть очень сухим, жилистым и неподвижным крокодилом, чтобы просидеть лето в городе! Из-за 2-3 хорошо, безмятежно проведенных месяцев, право, можно наплевать и на службу и на что хотите... Пятьдесят пять рублей семьдесят две копейки получил сполна, что подписом и приложением печати удостоверяю. Вольнопрактик(ующий) Врач А. Чехов. Мысль: секретари консисторий наверное не завидуют секретарям редакций. (Прим. А. П. Чехова)

139. Н. А. ЛЕЙКИНУ 3 февраля 1886 г. Москва. 86, I, 3. Добрейший Николай Александрович! Получил я и гонорар и Ваше письмо. Первый пришел как раз вовремя, а на второе отвечаю: 1) На книге я буду не А. Чехов, а А. Чехонте. 2) Как титуловать? Я выдумывал название для

{01192}

своей книги купно с Пальминым и ничего не придумал. Остановился я на: "Пестрые рассказы" А. Чехонте. Очерки, рассказы, наброски и проч. Если это заглавие не годится, то пусть идет Ваше, т. е. "А. Чехонте. Рассказы и очерки". Выбрав одно из двух купно с И. Грэком, которому я послал прошение, поторопитесь уведомить, дабы не задержать виньетиста. 3) С мыслью о последней корректуре расстаюсь. 4) Если бы от меня зависел выбор шрифта, то я остановился бы на том, которым печатались Ваши "Цветы лазоревые". Шлю рассказ... В нем тронуты студиозы, но нелиберального ничего нет. Да и пора бросить церемониться... Кстати: как конкурс на любовное письмо? Есть ли что-нибудь? Было б напечатать вызов в 2-х номерах. В Москве погода великолепная. Кататься можно. Спешу к курьерскому поезду, а посему не гневайтесь на краткость письма. Кланяюсь Вашему дому с чадами, домочадцами, кончая Апелем и Рогулькой. За поклон моя семья благодарит, и тем же концом и Вас по боку. Ваш А. Чехов.

140. Ал. П. ЧЕХОВУ 3 февраля 1886 г. Москва. 86, II, 3. Филинюга, маленькая польза, взяточник, шантажист и всё, что только пакостного может придумать ум мой! Нюхаю табаку, дабы чихнуть тебе на голову 3 раза, и отвечаю на все твои письма, которые я "читал и упрекал в нерадении". 1) Хромому чёрту не верь. Если бес именуется в св. писании отцом лжи, то нашего редахтура можно наименовать по крайней мере дядей ее. Дело в том, что

{01193}

в присланном тобою лейкинском письме нет ни слова правды. Не он потащил меня в Питер; ездил я по доброй воле, вопреки желанию Лейкина, для которого присутствие мое в Питере во многих отношениях невыгодно. Далее, прибавку обещал он тебе с 1-го января (а не с 1-го марта) при свидетелях. Обещал мне, и я на днях напомнил ему об этом обещании. Далее, псевдонимами он дорожит, хотя, где дело касается прибавок, и делает вид, что ему плевать на них. Вообще лгун, лгун и лгун. Наплюй на него и продолжай писать, памятуя, что пишешь не для хромых, а для прямых. 2) Не понимаю, почему ты советуешь беречься Билибина? Это душа человек, и я удивляюсь, как это он, при всей своей меланхолии и наклонности к воплям души, не сошелся с тобой в Питере. Мое знакомство с ним и письма, которые я от него теперь получаю, едва ли обманывают меня... Не обманулся ли ты? Рассказ твой "С иголочки" переделывал при мне Лейкин, а не Билибин, к(ото)рый отродясь не касался твоих рассказов и всегда возмущался, когда видел их опачканными прикосновением болвана. Голике тоже великолепнейший парень... Если ты был знаком с ним, то неужели же ни разу не пьянствовал с ним? Это удивительно... Кстати, делаю выписку из письма Билибина: "Просил у Лейкина прибавку в 10 рублей в месяц, но получил отказ. Стоило срамиться!" Значит, не ты один браниться... Счастье этому Лейкину! По счастливой игре случая все его сотрудники в силу своей воспитанности - тряпки, кислятины, говорящие о гонораре, как о чем-то щекотливом, в то время как сам Л(ейкин) хватает зубами за икры! 3) Худекова еще не видел, но увижу и поговорю о твоем сотрудничестве в "Пет(ербургской) газ(ете)". 4) В "Буд(ильник)" сдано. О высылке журнала говорил. 5) За наречение сына твоего Антонием посылаю тебе презрительную улыбку. Какая смелость! Ты бы еще назвал его Шекспиром! Ведь на этом свете есть только два Антона: я и Рубинштейн. Других я не признаю... Кстати: что если со временем твой Антон Чехов, учинив буйство в трактире, будет пропечатан в газетах? Не пострадает ли от этого мое реноме?.. Впрочем, умиляюсь,

{01194}

архиерейски благословляю моего крестника и дарю ему серебряный рубль, который даю спрятать Маше впредь до его совершеннолетия. Обещаю ему также протекцию (в потолке и в высшем круге), книгу моих сочинений и бесплатное лечение. В случае богатства, может рассчитывать и на плату за учение в учебном заведении... Объясни ему, какого я звания... 6) Твое поздравительное письмо чертовски, анафемски, идольски художественно. Пойми, что если бы ты писал так рассказы, как пишешь письма, то ты давно бы уже был великим, большущим человеком. Мой адрес: Якиманка, д. Клименкова. Я еще не женился. У меня теперь отдельный кабинет, а в кабинете камин, около которого часто сидят Маша и ее Эфрос - Реве-хаве, Нелли и баронесса, девицы Яновы и проч. У нас полон дом консерваторов - музыцирующих, козлогласующих и ухаживающих за Марьей. Прилагаю при сем письмо поэта, одного из симпатичнейших людей... Он тебя любит до безобразия и готов за тебя глаза выцарапать. Николай по-прежнему брендит, фунит и за неимением другой работы оттаптывает штаны... Не будь штанами! Пиши и верь моей преданности. Привет дому и чадам твоим. Спроси: отчего я до сих пор не банкрот? Завтра несу в лавочку 105 р. - это в один м(еся)ц набрали. Прощай... Уверяю тебя, что мы увидимся раньше, чем ты ожидаешь. Я, я ко тать в нощи... Нашивай лубок! Твой А. Чехов.

141. Р. Р. ГОЛИКЕ 5 февраля 1886 г. Москва. Москва, 1886 г. Февраль 5. Уважаемый Роман Романович, Франц Осипович Шехтель, у которого я сейчас сижу, сердится. Он требует у меня размера моей будущей книги, утверждая, что, не зная размера, нельзя делать виньетку. Ранее говорил он мне, что Вы обещали выслать по моему адресу лист бумаги, на которой будет печататься моя

{01195}

книга... Мой адрес: Якиманка, д. Клименкова. За Ваше обещание печатать книгу на отличной бумаге пофранцузистей большое спасибо. Поклон Ивану Грэку - Билибину и Н. А. Лейкину. Уважающий Антон Чехов.

142. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ 8 или 9 февраля 1886 г. Москва. Vive le roi! От Голике получена бумага купно с письмом, которое прилагаю и прошу сохранить для потомства. Заглавие книги "Пестрые рассказы. А. Чехонте". Ни больше, ни меньше. Ах, мне кажется, Николая будет трудно вытащить для виньетки! Лейкин просит, чтобы на виньетке было написано: "Издание редакции журнала (Осколки)", каковая просьба должна быть уважена. Сегодня у нас был Тышко. Хорош поп у Софийского полка! Впрочем, недурно и консоме... Ваш А. Чехов. Очень просто! Во вторник у нас будет Бегичев с Киселевыми. Приезжайте. Скажите об этом Николаю, если увидите его.

143. В. В. БИЛИБИНУ 14 февраля 1886 г. Москва. 14 (26) февраля 86 г. Sire! Умоляю Вас, реставрируйте Ваш ужаснейший почерк! Верьте, он даже хуже моего... Ваши к и з до того богопротивны, что их повесить мало. Удивляюсь правительству: как Вас с таким почерком терпят в департаменте! Ваше последнее письмо так мило, что заслуживает быть написанным гораздо лучшим почерком.

{01196}

Я жив и здоров, что Пальмин объясняет тем, что я себя не лечу. Работы очень много. Некогда даже обедать... Сейчас только что кончил сцену-монолог "О вреде табака", к(ото)рый предназначался в тайнике души моей для комика Градова-Соколова. Имея в своем распоряжении только 2 1/2 часа, я испортил этот монолог и... послал его не к чёрту, а в "Пет(ербургскую) газ(ету)". Намерения были благие, а исполнение вышло плохиссимое... Не слыхали ли Вы чего-нибудь о моей книге? Вы советовали нарещи ее во св. крещении не псевдонимом, а фамилией... Зачем Вы уклонились от мотивировки Вашего совета?.. Вероятно, Вы правы, но я, подумав, предпочел псевдоним и не без основания... Фамилию и свой фамильный герб я отдал медицине, с которой не расстанусь до гробовой доски. С литературой же мне рано или поздно придется расстаться. Во-вторых, медицина, к(ото)рая мнит себя быти серьезной, и игра в литературу должны иметь различные клички... Впрочем, Суворин телеграммой просил позволения подписать под рассказом фамилию. Я милостиво позволил, и таким образом мои рассуждения de facto пошли к чёрту. Не понимаю Вас: почему это для публики Ан. Чехов приятнее, чем А. Чехонте? Не всё ли ей равно? Публике, о к(ото)рой Вы пишете, что она нетерпеливо ждет появления в "Новом вр(емени)" моих рассказов, скажите, что я уже послал туда один рассказ на тему "Старая дева". Григоровичем польщен. Это единственный человек, который оценил меня!! Скажите всем знаменитым писателям, в том числе, конечно, и Лейкину, чтобы они брали с него пример. Пальмин записал Ваш адрес, чтобы выслать Вам свою карточку и медвежью шубу. Стихи на смерть Аксакова действительно хороши, но жаль, что у нашего поэта тратится слишком много точек... Все его стихи состоят из каких-то обрывков, из незаконченных мелодий... Впрочем, подальше критику... Едете в Финляндию! Когда из Вашего медового месяца получится в Ф(инляндии) мороженое, то помяните