Даниил Хармс - Рассказы, сценки, наброски

Куклов

А у тебя такое выражение лица, будто ты не знаешь, куда сесть.

Богадельнев

А у тебя веретенообразная шея!

Куклов

А ты свинья!

Богадельнев

А я вот сейчас тебе уши оторву.

Куклов

А ты свинья.

Богадельнев

Я вот тебе уши оторву!

Куклов

А ты свинья!

Богадельнев

Свинья? А ты кто же?

Куклов

А я принц.

Богадельнев

Ах ты принц!

Куклов

Ну и что же из того, что я принц?

Богадельнев

А то, что я в тебя сейчас супом плесну!

и т.д.

20 ноября 1933 года

Даниил Иванович Хармс

Володя Зайцев подошел к Васе Пирогову и сказал:

– Вася, где находится Австралия, в Африке или в Америке?

– Не знаю,– сказал Вася,– но кажется в Африке.

1933 год

Даниил Иванович Хармс

– Вот,– сказал Петя,– сейчас я покажу фокус.

– Ну да,– сказал Коля.– Знаем мы эти фокусы!

– Не веришь?– сказал Петя.– А вот смотри. Видишь у меня в этой руке ничего нет, а в этой руке мячик.

– Подожди,– сказал Коля.– Покажи-ка мне этот мячик.

1933 год

Даниил Иванович Хармс

вбегает Рябчиков с кофейником в руке

Рябчиков

Хочу пить кофе. Кто со мной?

Анна

Это настоящий кофе?

Хор

Кофе кофе поднимает

поднимает нашу волю

пьющий кофе понимает

понимает свою долю.

Рябчиков

Где сахар?

Хор

Сахар Сахар

тает от огня

Сахар Сахар

любимая птица коня.

Конь

Я сахаром жить готов. Почему же нет?

Анна

Конь пойди сюда, возьми у меня с ладони кусочек сахара.

конь слизывает сахар с ладони Анны

Конь

Ах как вкусно! Ах как сладко!

Рябчиков

Где молоко?

Хор

Молоко стоит в кувшинах

Молоко забава коз

в снежных ласковых вершинах

молоко трясёт мороз

и молочные ледяшки

наше горло больно режут

Ах морозы больно тяжко

ломят кости, после нежат

от мороза гибнет зверь

запирайте крепче дверь!

чтобы в скважины и щели

не пробрался к нам мороз

мы трясёмся, мы в постели

уж и лампы нам не нужны

тьма кругом во тьме доска

мы стрекозы

гибнем дружно

света нет. кругом тоска.

Анна

Ну садитесь пить душистый

черный, клейкий и густой

кофе ласковый, пушистый

Хор

Мы не можем, мы с тоской.

Рябчиков

А где, хозяйка, чайная серебряная

ложечка?

Хозяйка (все та же Анна)

Ложечка растопилась. Она лежала на плите и растопилась.

Хор

Все серебряные вещи

Туго плавки туго плавки

вы купите воск и клещи

в мелочной дорожной лавке.

1933 год

Даниил Иванович Хармс

одно действие

Кока Брянский

Я сегодня женюсь.

Мать

Что?

Кока Брянский

Я сегодня женюсь.

Мать

Что?

Кока Брянский

Я говорю, что сегодня женюсь.

Мать

Что ты говоришь?

Кока

Се-го-во-дня-же-нюсь!

Мать

Же? что такое же?

Кока

Же-нить-ба!

Мать

Ба? Как это ба?

Кока

Не ба, а же-нить-ба!

Мать

Как это не ба?

Кока

Ну так, не ба и всё тут!

Мать

Что?

Кока

Ну не ба. Понимаешь! Не ба!

Мать

Опять ты мне это ба. Я не знаю, зачем ба.

Кока

Тьфу ты! же да ба! Ну что такое же! Сама-то ты не понимаешь, что сказать просто же – бессмысленно.

Мать

Что ты говоришь?

Кока

Же, говорю, бессмысленно!!!

Мать

Сле?

Кока

Да что это в конце концов! Как ты умудряешься это услыхать только кусок слова, да ещё самый нелепый: сле! Почему именно сле!

Мать

Вот опять сле.

Кока Брянский душит мать | входит невеста Маруся

1933 год

Даниил Иванович Хармс

комедия в 3-х частях

Бабушка Боброва (раскладывает пасьянс)

Ну и карта же идет. Все шиворот навыворот! Король. Ну, куда мне его сунуть? Когда нужно, ни одной пятёрки нет. Вот бы сейчас пятерку! Сейчас будет пятерка. Тьфу ты, опять король!

швыряет карты на стол с такой силой, что со стола падает фарфоровая вазочка и разбивается

Бабушка

Ах! Ах! Батюшки! Вот чортовы карты!

лезет под стол и собирает осколки

Из этого уж не склеишь. А хорошая вазочка была. Такой больше не достать. Вон ведь куда залетел!

тянется за осколком | в комнату входит Бобров

Бобров

Бабушка! Что это вы под стол залезли?

Бабушка

Ну, ладно, ладно. Тебе чего надо?

Бобров

Да вот, пришел спросить: не найдется ли у вас цибика чая?

Бабушка

Ну-ка, помоги мне из-под стола вылезти.

Бобров

Вы что, уронили что-нибудь? Ах, вазочку разбили!

Бабушка (передразнивает)

Ва-азочку разбили?

Бобров помогает бабушке подняться | но как только он ее отпустил, бабушка опять села на пол

Бобров

Ах, опять сели!

Бабушка

Села, ну и что же?

Бобров

Разрешите помочь.

поднимает бабушку

Бабушка

Вот карта плохо шла. Я и так и эдак… Да ты меня за руки не тяни, а возьми под мышки. Всё, знаешь ли, король за королем. Мне пятерка нужна, а тут всё короли идут.

Бобров отпускает бабушку, и бабушка опять садится на пол

Ах!

Бобров

Господи! Вы опять сели.

Бабушка

Да что ты пристал: сели да сели! Чего тебе от меня нужно?

Бобров

Я пришел попросить у вас цибик чая.

Бабушка

Знаю уж. Говорил уже. Не люблю двадцать раз то же самое выслушивать. Только и знаешь: Ах, опять сели! и цибик чая. Ну, чего смотришь! Подними, говорят тебе.

Бобров (поднимая бабушку)

Я уж вас, разрешите, и в кресло посажу.

Бабушка

А ты поменьше разговаривай, а лучше поднимай как следует. Я хотела тебе сказать, да чуть не забыла: ведь дверь-то у меня в спальной опять плохо запирается. Верно, ты всё кое-как сделал.

Бобров

Нет, я скобу на шурупчиках поставил.

Бабушка

А ты думаешь, я понимаю, что это за скобка да шурупчики. Меня это не касается. Мне надо, чтобы дверь запиралась.

Бобров

Она потому и не запирается, что шурупчики в древесине не сидят.

Бабушка

Ну, ладно, ладно, это уж там твое дело. Мне надо только… Ах!

опять садится на пол

Бобров

Господи!

Бабушка

Да ты что, решил меня об пол бросать с умыслом? Издеваться решил? Ах, ты, негодяй. Ну, просто ты негодяй, и лучше уходи!

Бобров

Да я, бабушка, честное слово, хотел вас на кресло посадить.

Бабушка

Я тебе что сказала? Чтобы ты уходил вон. А ты чего не уходишь! Ну, чего же ты не уходишь? Ты слышишь? Уходи вон! Ну? Убирайся вон!

Бобров уходит

Бабушка

Вон! Вон! Вон! Убирайся вон! Скажите, какой мерзавец!

поднимается с пола и садится в кресло

А жена его просто неприличная дама. Дома ходит совершенно голой и даже меня, старуху, не стесняется. Прикроет неприличное место ладонью, так и ходит. А потом этой рукой за обедом хлеб трогает. Просто смотреть противно. Думает, что уж если она молодая да красивая, так уж ей всё можно. А сама, неряха, у себя, где полагается, никогда, как следует, не вымоет. Я, говорит, люблю, чтобы от женщины женщиной пахло! Я, как она придет, так сразу баночку с одеколоном к носу. Может быть, мужчинам это приятно, а меня, уж извините, увольте от этого. Такая бесстыдница! Ходит голой без малейшего стеснения. А когда сидит, то даже ноги, как следует, не сожмет вместе, так что всё напоказ. А там у нее, ну, просто всегда мокро. Так, другой раз, и течет. Скажешь ей: ты бы хоть пошла да вымылась, а она говорит: ну, там не надо часто мыть, и возьмет, платочком просто вытерет. Это ещё хорошо, если платочком, а то и просто рукой. Только еще хуже размажет. Я никогда ей руки не подаю, у нее вечно от рук неприлично пахнет. И грудь у нее неприличная. Правда, очень красивая и упругая, но такая большая, что, по-моему, просто неприлично. Вот уж Фома жену нашел себе! Чем она его окрутила, не понимаю!