Марк Твен - Том 4. Приключения Тома Сойера. Жизнь на Миссисипи
– Кто бы это мог принести сюда мотыгу с лопатой? Как по-твоему, может, они еще наверху?
Том и Гек чуть не умерли от страха. Индеец Джо схватился за нож, постоял минутку в нерешимости, потом двинулся к лестнице. Мальчики вспомнили про чулан, но не в силах были пошевельнуться. Заскрипели ступеньки. Положение было такое отчаянное, что мальчики мигом очнулись от столбняка, но только хотели броситься в чулан, как затрещало гнилое дерево и индеец Джо вместе с подломившейся лестницей рухнул вниз. Он поднялся с земли, ругаясь на чем свет стоит, а его спутник заметил:
– Ну чего ты туда полез? Если тут есть кто-нибудь и сидит там наверху, то и пусть сидит, – нам-то что? Коли им хочется, пускай прыгают вниз и ломают ноги, какое нам дело? Через четверть часа стемнеет, тогда пускай догоняют нас, если угодно. На здоровье! По-моему, тот, кто принес сюда эти лопаты, должно быть, увидел нас и принял за нечистых духов или призраков. Надо полагать, и сейчас еще бежит без оглядки.
Индеец поворчал немного, потом согласился с приятелем, что надо пользоваться временем, пока еще не совсем стемнело, и собираться в путь. Довольно скоро они потихоньку выбрались из дома среди густеющих сумерек и потащили к реке свой драгоценный сундук.
Том с Геком поднялись на ноги едва живые, зато вздохнули с облегчением и стали смотреть им вслед сквозь щели в бревенчатых стенах. Бежать за ними? Ну нет! Мальчики были довольны уже и тем, что слезли вниз, не сломав себе шеи. Они пошли обратно в город по другой дороге, через гору. Разговаривали они мало, потому что всю дорогу были заняты тем, что ругали сами себя – ругали за неудачную мысль отнести туда мотыгу с лопатой. Если бы не это, индеец Джо не почуял бы ничего неладного, спрятал бы серебро вместе с золотом и оставил бы здесь, пока не «отомстит», а потом оказалось бы, к его сожалению, что деньги пропали. Надо бы хуже, да некуда! И зачем только им вздумалось тащить сюда лопаты!
Они решили не спускать глаз с испанца, когда он появится в городе, ища случая «отомстить», и проследить за ним до «номера второго», где бы это ни было. Вдруг у Тома мелькнула страшная мысль:
– Отомстить? А что, если это он про нас, Гек?
– Ох, молчи! – сказал Гек, чуть не падая от страха.
Они разговаривали об этом до самого города и решили, что индеец, может быть, имел в виду и кого-нибудь другого, – может быть, одного только Тома, потому что только он один давал показания на суде.
Для Тома было очень и очень слабым утешением, что опасность грозит ему одному. «В компании все-таки было бы легче», – думал он.
Глава XXVII
События этого дня продолжали мучить Тома и во сне. Четыре раза он протягивал руки к сокровищу, и четыре раза оно превращалось в ничто, уплывая из рук; сон бежал от его глаз, и вместе с явью к нему возвращалось сознание горькой действительности и беды. Ранним утром, лежа в постели и припоминая подробности вчерашнего приключения, он с удивлением заметил, что все они как-то отошли от него и заволоклись туманом, – словно все это было где-то в другом мире и очень давно. Тогда ему пришло в голову, что, может быть, и самое приключение только приснилось ему! В пользу этого был один очень убедительный довод, а именно, что такой кучи серебра и золота, какую он вчера видел наяву, просто быть не могло. До сих пор он никогда не видел даже пятидесяти долларов сразу и, так же как и другие мальчики его лет и небольших достатков, полагал, что все разговоры насчет «сотен» и «тысяч» – это только так, для красного словца, а на самом деле таких денег не бывает. Он никогда не думал, что у кого-нибудь в кармане может найтись такое богатство, как сотня долларов наличными. Если бы спросить его, как он представляет себе клад, то оказалось бы, что для него это горсть настоящих серебряных монеток и целая гора волшебных, блестящих, не дающихся в руки долларов. Однако подробности приключения выступали тем яснее и резче, чем больше он о них думал, и скоро он начал склоняться к мысли, что в конце концов, пожалуй, это был и не сон. Надо было как-нибудь выйти из тупика. Он наскоро позавтракал, а потом пошел разыскивать Гека.
Гек сидел на борту большой плоскодонки, равнодушно болтал ногами в воде, и вид у него был мрачный. Том решил, что надо дать Геку первому заговорить насчет вчерашнего. Если же он не заговорит, значит, все это только приснилось Тому.
– Здравствуй, Гек!
– Здравствуй.
Минута молчания.
– Том, если бы мы оставили эту чертову лопату под сухим деревом, денежки были бы наши. Вот не повезло!
– Так это не во сне, значит. А мне даже хотелось бы, чтобы это был сон. Право, хотелось бы, Гек!
– Какой еще сон?
– Да вот, все вчерашнее. Я начал уж думать, что это был сон.
– Сон! Если бы лестница не подломилась, узнал бы ты, какой это сон. Я тоже всю ночь видел сны – и все этот кривоглазый испанский дьявол за мной гонялся, чтоб ему провалиться!
– Нет, зачем ему проваливаться! А вот найти бы его! Выследить, где деньги.
– Том, никогда нам его не найти. Это только раз в жизни бывает, чтобы человеку сами давались в руки такие деньги, и то мы их упустили. Я-то, должно быть, и на ногах не устою, если опять его увижу.
– Ну, и я тоже, только мне все-таки хочется его увидеть и проследить за ним до номера второго.
– Номер второй – вот в том-то и загвоздка! Я уж об этом думал. Да что-то ничего не разберу. Как по-твоему, что это такое?
– Не знаю. Дело темное. Послушай, Гек, а может, это номер дома?
– Еще чего!.. Нет, Том, это вряд ли. Только не в нашем городишке. Какие тут номера!
– Да, это верно. Дай-ка подумать. Ну, а если это номер комнаты в каком-нибудь трактире?
– Вот, вот, оно самое! И трактиров у нас всего два. Живо разыщем.
– Ты посиди здесь, Гек, пока я не приду.
Том мигом исчез. Ему не хотелось, чтобы его видели вместе с Геком на улице. Через полчаса он вернулся. Оказалось, что в трактире получше номер второй с давних пор занят молодым адвокатом, занят и сейчас. В другом трактире, похуже, номер второй был какой-то таинственный; хозяйский сын сказал, что этот номер все время на замке и он ни разу не видел, чтобы оттуда кто-нибудь выходил или входил туда, кроме как ночью; он не знал, почему это так, никаких особенных причин как будто не было: ему это даже показалось любопытным, но не очень, и он решил, что в этой комнате должно быть «нечисто». Накануне ночью он видел, что там горел свет.
– Вот что я узнал, Гек. Думаю, это и есть тот самый номер второй, который нам нужен.
– Я тоже так думаю, Том. Что же мы теперь будем делать?
– Дай подумать.
Том думал довольно долго. Потом заговорил:
– Вот что я тебе скажу. Задняя дверь этого номера второго выходит в маленький переулок между трактиром и старым кирпичным складом, который похож на крысоловку. Ты раздобудь побольше ключей – ну сколько можешь, а я стащу все тетины ключи, и в первую же темную ночь мы пойдем туда и попробуем, не подойдет ли который-нибудь. Да гляди в оба, не появится ли индеец Джо, он же хотел побывать в городе и посмотреть еще раз, не подвернется ли удобный случай отомстить. Если увидишь, ступай за ним следом; если он не пойдет в этот номер второй, значит, это не тот.
– Ей-богу, не хочется мне идти за ним одному!
– Да ведь это же будет ночью. Он тебя, может, и не увидит; а если и увидит, то ничего особенного не подумает.
– Ну, если будет очень темно, я, так и быть, пойду за НИМ. Не знаю, не знаю. Попробую.
– Можешь быть уверен, что я бы за ним пошел, если б ночь была темная. Почем ты знаешь, может, он сразу увидит, что отомстить не удастся, и тогда пойдет прямо за деньгами.
– Верно, Том, верно. Я за ним пойду, честное слово, пойду.
– Ну вот, это дело! Так смотри же, Гек, не подведи, а я-то уж не подведу.
Глава XXVIII
В тот вечер Том с Геком приготовились ко всему. Они до девяти часов вечера слонялись возле трактира: один из них, стоя поодаль, сторожил переулок, а другой – дверь трактира. Никто не входил в переулок и не выходил из него; и в трактир не заходил никто, похожий на испанца. Ночь обещала быть светлой, и Том отправился домой, уговорившись, что, если будет очень темно, Гек прибежит и мяукнет, а он тогда вылезет в окно и попробует подобрать ключи. Но было все так же светло, и Гек, постояв на страже до двенадцати, залег спать в пустую бочку из-под сахара.
Во вторник мальчикам опять не повезло. В среду тоже. Зато в четверг ночь выдалась темная. Том заблаговременно вылез в окно, захватив теткин жестяной фонарь и широкое полотенце, чтобы закрывать свет. Он спрятал фонарь в бочку из-под сахара, где ночевал Гек, и стал на стражу. За час до полуночи трактир закрылся и все огни в нем погасли, а других поблизости не было. Испанец так и не показывался. Никто не входил в переулок и не выходил из него. Все как будто бы складывалось отлично. Темень была непроглядная, и полная тишина нарушалась лишь изредка воркотней далекого грома.
