Пэлем Вудхауз - Том 13. Салли и другие
Иногда после обеда он находил у себя на столе коротенькие записки ученическим почерком, примерно такие: �Он гордится своими руками. На самом деле они костлявые, он думает, что они � само совершенство. Лучше, чтобы в одной из сцен он их смог показать�, или: �Он думает, что у него хороший профиль. Сделай так, чтобы его партнерша где-нибудь невзначай упомянула об этом�.
Были и другие, не менее полезные упоминания �его� особенностей и пристрастий: �Он очень любит гольф�; �Он гордится тем, что может подделывать французский акцент�.
Когда она говорила �Он�, она имела в виду Уинфреда Найта.
Мало-помалу характер главного героя из журнала стал удивительно напоминать характер Уинфреда Найта, естественно � с некоторыми улучшениями. Сам процесс завораживал автора, словно он готовил сюрприз ребенку. �Ему это точно должно понравиться�,�� говорил он иногда сам себе, когда писал очередную реплику. Пегги читала новые части и одобряла. Именно она предложила написать монолог героя о его любовных делах в терминах гольфа. От нее же приходили сведения о таких тонкостях мужского характера, о которых человеку со стороны и в голову не пришло бы подумать.
Резерфорд уже и сам удивлялся, насколько полный и живой характер получается у главного героя. Уилли из журнала мог быть кем угодно, он просто подходил для сюжета, но вы его не видели. Уилли в пьесе был настоящей личностью! Макси казалось, что он бы смог узнать его на улице. Конечно, было в сюжете кое-что натянутое, были персонажи, довольно топорные, но даже в самые черные часы о характере главного героя автор мог не волноваться. В нем сходились настоящие живые противоречия: юмор и тяготение к пафосу; тщеславие, скрывающее застенчивость; сила и слабость, борющиеся одна с другой.
��Ну, милый, да ты совсем как живой!�� с восхищением заметил Макси, просматривая готовые листки.�� Жаль только, не я тебя создал.
Наконец настал тот день, когда пьеса была закончена, последняя строчка написана и сделано последнее исправление. В этот день, держа рукопись под мышкой, автор отправился в клуб, где ему назначил встречу Уинфред Найт.
С самого начала Резерфорду показалось, что он уже встречался с этим человеком. Со временем их общения,�� а Уинфред оказался на редкость общительным,�� это чувство только усилилось. И тут он понял. Это � его Вилли, и никто другой. Сходство было просто невероятным. Все его позы, все ужимки содержались в пьесе.
Актер, повествовавший о том, как он чуть не выиграл у чемпиона по гольфу, вдруг остановился, вопросительно глядя на сверток:
��Это и есть пьеса?
��Да,�� ответил автор.�� Прочитать ее вам?
��Давайте, я сам посмотрю. Где тут первый акт? Ага! Вот он. Закуривайте, а я пока почитаю.
Резерфорд устроился поудобней в кресле и принялся следить за реакцией собеседника. Во время чтения первых страниц, где были вводящие диалоги второстепенных персонажей, лицо Уинфреда оставалось непроницаемым.
