Уильям Моэм - Сплошные прелести

Олгуд Ньютон снова сделал паузу, подмигнув голубыми глазами.

— Вы чудесны, Олгуд, — сказала миссис Бартон Трэфорд.

— Бесценны, — сказал ее муж.

— Усвоив, что требуется сопереживание, я сказал: «Мой дорогой». Он прервал меня: «Я только что получил письмо. Она убежала с Лордом Джорджем Кемпом».

Я шумно вздохнул, но промолчал. Миссис Трэфорд глянула на меня краем глаза.

— «Кто этот Лорд Джордж Кемп?» — «Он из Блэкстебла», — был ответ. Не располагая временем на раздумье, я принял решение быть откровенным и сказал: «И хорошо, что вы от нее избавились». — «Олгуд!» — вскричал он. Я остановился и взял его под руку. «Так знайте — она обманывала вас со всеми вашими друзьями. О ее поведении судачат на всех перекрестках. Мой уважаемый Эдвард, смиримся с фактом: ваша жена ничем не отличалась от заурядной потаскушки». Он вырвал руку и зарычал, как орангутан в лесах Борнео, когда того насильственно лишают кокосового ореха. И прежде чем я мог остановить его, бросил меня и скрылся. Мне, пораженному, осталось только слушать стенания и торопливые шаги.

— Не надо было его отпускать, — сказала миссис Бартон Трэфорд. — В таком состоянии он мог броситься в Темзу.

— У меня была такая мысль, но я обратил внимание, что бежал он не по направлению к реке, а вглубь улочек того квартала, которым мы шли. Кроме того, я сообразил, что в истории литературы нет прецедента, чтобы писатель совершал самоубийство в период работы над литературным произведением. При любых невзгодах он не пожелал бы оставить потомкам неоконченный опус.

То, что я услышал, потрясло меня, возмутило и привело в уныние; беспокойство усиливала неизвестность: зачем миссис Трэфорд меня позвала? Слишком мало была она со мной знакома, чтобы посчитать событие прямо меня касающимся; не хотела же она просто поделиться новостью…

— Бедный Эдвард, — сказала она. — Конечно, нет худа без добра и отрицать это никто не станет, но боюсь, как бы он не принял событие слишком близко к сердцу. К счастью, он не совершил ничего безрассудного. — Она обратилась ко мне: — Как только мистер Ньютон рассказал нам об этом, я отправилась на Лимпус-род. Эдварда не было, но прислуга сказала, что он сию минуту ушел; значит, он заходил домой в промежутке между тем моментом, когда убежал от Олгуда, и этим утром. Вы удивлены, отчего я просила вас прийти?

Я не отвечал, ожидая, что она скажет дальше.

— Ведь вы познакомились с Дрифилдами именно в Блэкстебле? Вы сможете объяснить, кто такой этот лорд Джордж Кемп. Как сказал Эдвард, он из Блэкстебла.

— Он старше средних лет. У него есть жена и сыновья, оба моего возраста.

— Но я не доискалась, кто он, не нашла его ни в «Кто есть кто», ни у Дебретта.

Я едва не рассмеялся.

— О, не настоящий он лорд, а местный торговец углем. В Блэкстебле его называют лордом за важность. Просто в шутку.

— Соль буколического юмора бывает несколько туманна для непосвященных, — заметил Олгуд Ньютон.

— Мы все должны помочь Эдварду, чем только можем, — сказала миссис Бартон Трэфорд, остановив на мне сосредоточенный взгляд. — Если Кемп убежал с Рози, он должен был бросить жену.

— Полагаю, что так, — проговорил я.

— Не сделаете ли вы доброе дело?

— Если смогу.

— Не съездите ли в Блэкстебл в точности узнать, что произошло? По-моему, нам следует снестись с его женой.

Я никогда не был особым любителем ввязываться в чужие дела.

— Не знаю, как взяться за это, — ответил я.

— Вы не сможете с ней повидаться?

— Да, не смогу.

Если миссис Бартон Трэфорд и нашла мой ответ резким, то не подала виду, лишь чуть улыбнулась.

— В таком случае, от этого откажемся. Вот что срочно надо сделать: поехать туда и разузнать о Кемпе. Я вечером постараюсь увидеться с Эдвардом. Для меня невыносима мысль, что он один в том кошмарном доме. Мы с Бартоном решили взять его к себе; у нас есть свободная комната, и я все подготовлю, чтобы он смог в ней работать. Не правда ли, Олгуд, для него это будет самое лучшее?

— Вне сомнения.

— Почему бы ему не пожить здесь некоторое время, во всяком случае с месяц, а потом он может уехать с нами на лето. Мы собираемся в Бретань. Уверена, ему там понравится, для него это будет полная перемена обстановки.

— Первым делом решим, — сказал Бартон Трэфорд, глядя на меня почти так же ласково, как и его жена, — поедет ли сей юный костоправ в Блэкстебл на разведку. Надо выяснить, что к чему. Это ж немаловажно.

В оправдание своего интереса к археологии Бартон Трэфорд был склонен к задушевности и к шутливой, даже жаргонной манере речи.

— Он не откажется, — сказала его жена, поглядев на меня мягко и просительно. — Ведь не откажетесь? Это так важно, а вы единственный, кто может нам помочь.

Она, понятно, не ведала, сколь мне самому не терпелось выяснить, что произошло; ей в голову не приходило, какая жгучая ревность сжимала мне сердце.

— Я вряд ли смогу освободиться в больнице раньше субботы.

— Это ничего. Очень мило с вашей стороны. Вам будут благодарны все друзья Эдварда. Когда вы вернетесь?

— Мне надо быть в Лондоне рано утром в понедельник.

— Так приходите сюда в тот же день к чаю. Буду ждать вас с нетерпением. Слава богу, это улажено. Теперь мне нужно попытаться отыскать Эдварда.

Я понял, что могу быть свободным. Олгуд Ньютон попрощался и спустился вместе со мной.

— Сегодня наша Изабел отчасти напоминает Екатерину Арагонскую, и это ей, на мой взгляд, очень к лицу, — проговорил он, когда дверь за нами закрылась. — Представляется драгоценный случай, и думаю, можно поверить — наша знакомая его не упустит. Очаровательная женщина с драгоценной душой. Venus toute entière à sa proie attachée.

Не поняв этого замечания (поскольку, как я предупреждал читателя, узнал много позже, кем была миссис Бартон Трэфорд), но догадываясь, что он сказал о ней какую-то замаскированную гадость, притом хлесткую, я издал смешок.

— Полагаю, ваши юные лета склоняют вас к лондонской гондоле, как выразилась в один печальный момент моя милая Диззи.

— Я пойду на автобус, — ответил я.

— Ах так? Пожелай вы ехать экипажем, я попросил бы вас любезно подбросить меня по пути, но раз вы собрались воспользоваться столь скромным средством сообщения, которое я по старинке предпочитаю именовать омнибусом, я размещу свою неповоротливую тушу в извозчичьей карете.

Он подозвал таковую и протянул мне на прощанье два вялых пальца.

— В понедельник приду узнать результаты вашей, как сказал бы уважаемый Генри, предельно деликатной миссии.

Глава двадцатая

Но миновали годы, прежде чем я опять встретился с Олгудом Ньютоном, потому что, приехав в Блэкстебл, получил письмо от миссис Бартон Трэфорд (она предусмотрительно записала мой тамошний адрес) с просьбой не приходить к ней в дом по причинам, которые она изложит при встрече, а увидеться в шесть часов на вокзале Викториа, в зале ожидания первого класса. В понедельник, как только я освободился в больнице, я туда направился и ждал ее прихода совсем недолго. Она подошла ко мне своей расслабленной походкой.

— Ну, что вы мне расскажете? Давайте найдем тихий уголок и присядем.

Мы оглядели зал и нашли такой уголок.

— Я должна объяснить, почему попросила вас прийти сюда, — начала она. — Эдвард у меня. Сначала он не хотел переезжать, тем не менее я его убедила. Но он издерган, слаб и раздражителен, боюсь, ему не пойдет на пользу встреча с вами.

Я передал миссис Трэфорд основное из ставшего известным мне, а она внимательно выслушала, иногда кивая головой. Я, однако, и не надеялся, что она способна понять, в каком смятении застал я Блэкстебл. Город гудел от возбуждения. За много лет тут не знали никаких подобных треволнений, и все разговоры были только об этом событии. Пузатый прогорел! Лорд Джордж Кемп скрылся! Неделей раньше он объявил, будто едет по делам в Лондон, а через два дня стало известно о его банкротстве. Оказалось, строительные операции не имели успеха, попытки сделать Блэкстебл популярным морским курортом не встретили поддержки, и он вынужден был изыскивать средства где только придется. В городе носились всевозможные слухи. Немало людей скромного достатка, вверивших ему свои сбережения, оказались на грани разорения. Подробности были неясны, ибо ни дядя, ни тетя не разбирались в коммерческих делах, а я не умел связать воедино то, что разузнал. Но дом Джорджа Кемпа был взят в заклад, а мебель описана. Его жена осталась без гроша. Оба сына, парни двадцати и двадцати одного года, занимались сбытом угля, но всеобщий крах коснулся и их. Джордж Кемп увез с собой все, что смог прикарманить — как говорили, примерно полторы тысячи фунтов, хоть не знаю, откуда это стало известно; был дан приказ о его аресте. Предполагали, что он уплыл — то ли в Австралию, то ли в Канаду.