Жорж Санд - Маленькая Фадета

— Да, у меня есть отличное доказательство на этот счет, — ответила она — признаюсь вам, что через три дня после смерти бабушки Ландри приходил ко мне и клялся, что я буду его женой или он умрет с горя.

— А что вы ответили ему, Фадета?

— Этого, дядюшка Барбо, я не обязана вам говорить; но я сделаю это ради вас. Я ему ответила, что у нас еще есть время подумать о женитьбе, да я и не хотела итти замуж за человека, который ухаживает за мной против воли родителей.

Маленькая Фадета говорила гордо и непринужденно, и дядя Барбо стал беспокоиться.

— Я не имею права задавать вам вопросы, Фаншона Фадэ, — сказал он, — и я не знаю, намерены ли вы сделать моего сына счастливым или несчастным на всю жизнь. Но я знаю, что он вас сильно любит. Если бы я был на вашем месте и желал, чтобы меня любили ради меня, я бы сказал себе: Ландри Барбо любил меня в лохмотьях, когда все отворачивались от меня, и даже его родители были неправы и считали это большим грехом. Он находил меня красивой, когда все отрицали эту возможность даже в будущем; он любил меня, несмотря на все неприятности, которые ему доставляла эта любовь; он любил меня вблизи и издалека; и я не могу не верить ему и хочу, чтобы он был моим мужем.

— Все это я уже давно говорила себе, дядя Барбо, — ответила Маленькая Фадета, — но, повторяю, мне было бы противно вступить в семью, которая краснела бы за меня и только из слабости и сожаления согласилась бы на этот брак.

— Если только это вас удерживает, Фаншона, то вы можете успокоиться, — сказал дядя Барбо — семья Ландри уважает вас и желает вас принять. Не думайте, что мы к вам изменились из-за вашего богатства. Не бедность ваша нас отталкивала, а дурные слухи, которые ходили про вас. Если бы они были основательны, ни за что бы я не согласился на ваш брак, хотя бы Ландри должен был умереть. Но я хотел разузнать подробнее об этих слухах и нарочно отправился в Шато-Мейлан и справлялся о вас повсюду, где мог. Теперь я вижу, что мне говорили о вас неправду, так как вы девушка разумная и честная, что Ландри всегда с жаром старался мне доказать. Итак, Фаншона Фадэ, я прошу вашей руки для моего сына, и если вы окажете «да», — он будет здесь через неделю.

Это открытие, которое Фаншона предвидела, доставило ей большую радость. Но она не хотела этого показать, чтобы сохранить уважение своей будущей семьи, и потому ответила очень сдержанно.

Тогда дядя Барбо сказал ей:

— Я вижу, мое дитя, что в вас таится враждебное чувство против меня и моей семьи. Но не требуйте от пожилого человека извинений, удовольствуйтесь добрым словом. Я говорю вам, что вас будут любить и уважать, и вы можете положиться на дядю Барбо, потому что он никогда никого не обманывал. Поэтому поцелуйте меня в знак примирения, как опекуна, которого вы сами избрали, и как отца, который хочет вас принять.

Маленькая Фадета не могла дольше противиться. Она обняла обеими руками дядю Барбо, от чего старик совсем расчувствовался.

XXXVII

Вскоре после того был сговор. Свадьба была назначена по окончании траура Фаншоны; теперь надо было призвать Ландри. Вечером в день сговора тетушка Барбо пришла благословить и обнять Фаншону и рассказала, что при известии о предстоящей женитьбе брата Сильвинэ снова захворал; потому она просила, чтобы подождали еще несколько дней и не вызывали Ландри, пока не удастся вылечить Сильвинэ или утешить его.

— Вы сделали ошибку, тетушка Барбо, — сказала Маленькая Фадета, — подтвердив Сильвинэ, что он видел меня наяву у своей кровати при выздоровлении. Теперь его мысль будет бороться с моей, и я не смогу лечить его во время сна. Возможно даже, что он меня прогонит, и мое присутствие только ухудшит его болезнь.

— Этого я не думаю, — сказала тетушка Барбо. — Как только он себя почувствовал дурно, он лег и сказал: «Где же эта Фадета? Мне кажется, что она может мне помочь. Разве она не придет?» Я ему сказала, что пойду за вами, и он был, кажется, очень доволен и в большом нетерпении.

— Я иду, — ответила Фадета, — но теперь я должна иначе взяться за дело. Повторяю, то, что мне удалось, когда он не знал о моем присутствии, не подействует теперь.

— Разве вы не берете с собой каких-нибудь снадобий или лекарств? — спросила тетушка Барбо.

— Нет, — сказала Фадета, — его тело здорово, я занята только его духом. Я попробую заставить мой дух войти в него, но за успех я не ручаюсь. Я только могу вам обещать, что я терпеливо буду ждать возвращения Ландри и не буду просить вас вызывать его, пока мы не сделаем все возможное, чтобы излечить его брата. Ландри сумел так внушить мне это, что он одобрит мое поведение, хотя это и отдаляет его приезд и его радость.

Когда Сильвинэ увидал около своей постели маленькую Фадету, он сделал недовольное лицо и не хотел ответить ей, как он себя чувствует. Девушка хотела пощупать его пульс, но он отнял руку и отвернулся от нее. Тогда Фадета сделала знак, чтобы их оставили одних. Когда все вышли, она потушила лампу. В комнату падал только свет полной луны. Фадета подошла к Сильвинэ и повелительным тоном, которого он послушался, как ребенок, сказала:

— Сильвинэ, дайте мне ваши руки и ответьте мне правду; я пришла сюда не ради денег; если я взяла на себя труд ухаживать за вами, то не ради такого дурного приема и неблагодарного отношения. Обратите внимание на то, что я у вас спрошу, и на то, что вы мне скажете, потому что вы не можете меня обмануть.

— Спрашивайте, что вы находите нужным, Фадета, — ответил близнец, совершенно подавленный строгим тоном насмешницы Фадеты, которой он, в былые времена, отвечал камнями.

— Сильвинэ Барбо, — продолжала Фаншона, — вы, кажется, желаете смерти?

Сильвинэ колебался, прежде чем ответить. Но Фадета сильно сжимала ему руку и давала ему чувствовать свою волю. Тогда он ответил в большом смущении:

— Разве это не самое лучшее, что могло бы со мной случиться? Ведь я служу только помехой моей семье и приношу столько огорчений из-за болезни и из-за…

— Говорите все, Сильвинэ, вы не должны ничего скрывать от меня.

— И из-за моего беспокойного духа, который я не могу изменить, — удрученно ответил близнец.

— А также из-за вашего недоброго сердца, — сказала Фадета так сурово, что Сильвинэ и рассердился и испугался.

XXXVIII

— Почему вы обвиняете меня в том, что у меня злое сердце? — спросил он. — Вы меня оскорбляете, зная в то же время, что у меня нет сил защищаться.

— Я говорю вам правду, Сильвинэ, — отвечала Фадета, — и скажу вам еще. У меня нет к вам никакой жалости из-за вашей болезни. Я отлично понимаю в этом толк и вижу, что это несерьезная болезнь. Для вас существует только одна опасность — это сойти с ума, и вы всеми силами стремитесь к этому и даже не знаете, куда вас влекут злость и слабость духа.

— Вы можете упрекать меня в слабости, — сказал Сильвинэ, — но что касается злости, то это упрек незаслуженный.

— Не старайтесь защищаться, — ответила Маленькая Фадета, — я вас знаю лучше, чем вы сами себя, Сильвинэ, и я вам говорю, что слабость порождает ложь, и вы просто неблагодарный эгоист.

— Если вы так дурно обо мне думаете, Фаншона Фадэ, то это, конечно, из-за Ландри; он, верно, хулил меня и не скрыл от вас, как мало в нем привязанности ко мне; ведь все, что вы обо мне знаете, вы знаете от него.

— Этого я ждала, Сильвинэ. Я знала, что вы не можете сказать двух слов, не жалуясь на вашего близнеца и не обвиняя его; ваша любовь к нему так безумна и беспорядочна, что она скоро превратится, кажется, в недовольство и злобу. Поэтому я вижу, что вы полусумасшедший и совсем не добрый человек. Ну, так я вам скажу, что Ландри любит вас в тысячу раз больше, нежели вы его. Вот вам доказательство: он вас никогда не упрекает за все страдания, которые вы ему причиняете. А вы его упрекаете за все, хотя он вам всегда уступает и старается услужить. Разве я могу не видеть разницы между ним и вами? И чем больше хорошего Ландри говорил мне о вас, тем худшего мнения я была о вас. Я нахожу, что только несправедливый человек может ошибиться в таком хорошем брате.

— И вы меня ненавидите, Фадета? Значит, я не ошибся! Я знал, что вы отнимаете у меня любовь брата тем, что дурно говорите обо мне.

— Я этого ждала, господин Сильвинэ, и очень рада, что наконец дошел черед и до меня. Ну, что же, я вам отвечу, что вы — злое и лживое существо. Вы не знаете и обвиняете человека, который всегда старался помочь вам и прощал вас в душе, хотя и знал, что вы к нему враждебно относитесь. Этот человек сотни раз лишал себя самого величайшей и единственной радости в мире — радости видеть Ландри и быть с ним; а он отсылал Ландри к вам, чтобы доставить вам то счастье, которого он себя лишал. Ведь вам я ничем не была обязана. Вы всегда были моим врагом; насколько я себя помню, я никогда не встречала более жестокого и высокомерного мальчика, чем вы были со мной. Я бы могла при желании отомстить вам, и случаев к тому у меня было достаточно. Но я этого не сделала и без вашего ведома отплатила вам добром за зло. Я думаю, что истинный христианин должен прощать своему ближнему, чтобы быть угодным богу. Но, когда я говорю о боге, вы меня, конечно, не понимаете; ведь вы враг бога и своего собственного спасения.