Духовидец. Гений. Абеллино, великий разбойник - Фридрих Шиллер
— Кого я посылал? — спросил принц. — И когда это было? Я ничего не знаю.
— Сегодня вечером, после восьми часов. Вы приказали передать нам, чтобы мы о вас не беспокоились, если вы вернетесь домой несколько позже.
Принц посмотрел на меня:
— Может быть, вы без моего ведома приняли эту предосторожность?
Но я решительно ничего не знал.
— Какое может быть сомнение, ваша светлость? — сказал камер-юнкер. — Вот ваши часы, посланные в качестве подтверждения.
Принц схватился за карман. Карман был пуст, да и принц сразу признал свои часы.
— Кто их принес? — спросил он в недоумении.
— Незнакомец в маске и армянском платье, который тотчас же удалился.
Мы стояли и смотрели друг на друга.
— Что скажете? — спросил принц после долгого молчания. — Видно, здесь, в Венеции, за мной тайно следят.
Страшные события той ночи вызвали у принца горячку, уложившую его в постель на целую неделю. В течение этих дней нашу гостиницу наводняли и местные жители, и чужестранцы, которых привлекла новость о высоком сане принца. Соперничая друг с другом, они наперебой предлагали свои услуги, и каждый изо всех сил старался привлечь к себе внимание. О происшествии в священной инквизиции больше никто не упоминал. Так как двор *** выразил желание, чтобы возвращение принца было отложено, некоторые венецианские менялы получили распоряжение выплатить ему значительные суммы. Таким образом, он, сам того не желая, получил возможность продлить свое пребывание в Италии, и по его просьбе я также решил отложить свой отъезд.
Когда здоровье принца позволило ему выходить из дому, врач уговорил его совершить прогулку по Бренте[23], чтобы подышать свежим воздухом. Погода стояла ясная, и принц согласился. Только мы собрались сесть в гондолу, как он хватился ключика от небольшой шкатулки, где лежали важные бумаги. Мы немедленно вернулись и стали искать ключ. Принц ясно помнил, что вчера сам запер шкатулку и с той поры не выходил из комнаты. Но все поиски оказались напрасными, и нам пришлось отложить их, чтобы не терять времени. Принц, чья высокая душа никогда не таила подозрений, сказал, что ключ, очевидно, потерян, и попросил нас больше об этом не говорить.
Прогулка выдалась отличная. При каждом изгибе реки перед нами открывались все новые и новые виды живописнейших берегов, один богаче и красивее другого; ослепительное небо напоминало в середине февраля о майских днях. Прелестные сады и множество очаровательных вилл украшали берега Бренты, а за нами расстилалась величественная Венеция с встававшими из воды бесчисленными башнями и мачтами кораблей. Несравненное зрелище. Мы без раздумья отдались очарованию волшебницы-природы и пришли в превосходное расположение духа, и даже принц, оставив свою обычную серьезность, состязался с нами в остроумных шутках. Сойдя на берег в нескольких итальянских милях[24] от города, мы услышали веселую музыку. Она доносилась из маленькой деревушки, где шла ярмарка. Здесь собралось много разного народу. Группа юношей и девушек в театральных костюмах встретила нас балетной пантомимой[25]. Это было совсем новое искусство, движения танцующих отличались легкостью и грацией. Но танец еще не успел окончиться, как вдруг главная исполнительница, изображавшая королеву, застыла на месте, словно ее остановила невидимая рука. Вокруг нее тоже все замерло. Музыка смолкла. Все ждали затаив дыхание, а девушка стояла в оцепенении, потупив глаза в землю. Внезапно она выпрямилась, словно в порыве восторга, обвела всех пламенным взором. «Меж нами король!» — крикнула она и, сорвав с себя корону, положила ее... к ногам принца. Все присутствующие обратили на него взгляды, недоумевая: не таится ли в этой выходке какое-либо истинное значение — настолько зрители поддались искренней и страстной игре девушки. Наконец тишину прервали громкие рукоплескания. Я посмотрел на принца. Он тоже, как я заметил, был немало поражен и старался избежать пытливых взглядов любопытных зрителей. Бросив юным артистам несколько монет, он поспешил выбраться из толпы.
Не успели мы пройти и двух шагов, как, расталкивая народ, к нам пробился почтенный монах, из тех, кого называют босоногими[26].
— Господин, — проговорил монах, — удели Пресвятой Деве от своих богатств, тебе понадобится ее заступничество.
Он сказал это таким голосом, что мы растерялись, но толпа тут же оттеснила его.
Тем временем наша свита увеличилась: к нам присоединился английский лорд, знакомый принцу еще по Ницце, несколько купцов из Ливорно, немецкий пастор, французский аббат, с ним несколько дам и русский офицер[27]. В лице последнего было нечто примечательное[28], и он сразу привлек наше внимание. Никогда в жизни мне не приходилось видеть лицо столь характерное и вместе с тем безвольное, столь чарующе-привлекательное и в то же время отталкивающе-холодное. Как будто все страсти избороздили его, а затем покинули, и остался только бесстрастный и проницательный взгляд глубочайшего знатока человеческой души — взгляд, при встрече с которым каждый в испуге отводит глаза. Этот странный человек издали следовал за нами, но, казалось, почти не принимал участия во всем, что происходило.
Мы остановились у палатки, где продавали лотерейные билетики. Дамы стали играть. Мы последовали их примеру. Даже принц спросил себе билетик. Он выиграл табакерку. Открыв ее, он вздрогнул и побледнел: в ней лежал ключ от шкатулки.
— Что же это такое? — спросил меня принц, когда мы ненадолго остались одни. — Меня преследуют какие-то высшие силы. Всеведущий парит надо мной. Какое-то незримое существо, от которого я не могу уйти, следит за каждым моим шагом. Нет, я должен отыскать этого армянина, я должен получить у него объяснение.
Солнце клонилось к закату, когда мы подошли к загородной ресторации, где ждал нас ужин. Имя принца привлекло к нам еще несколько человек, — теперь нас было шестнадцать. Кроме вышеупомянутых лиц, к нам присоединился музыкант из Рима, несколько швейцарцев и какой-то авантюрист из Палермо[29], в военной форме, выдававший себя за капитана. Было решено провести тут весь вечер и вернуться домой при свете факелов. За столом шла оживленная беседа, и принц, не утерпев, рассказал случай с ключиком, что вызвало всеобщее изумление. Поднялся жестокий спор. Почти все гости решительно утверждали, что таинственные явления чаще всего сводятся к простым фокусам; аббат, поглотивший немалую толику вина, вызывал весь мир духов на поединок; англичанин произносил богохульные речи; музыкант осенял себя крестным знамением в защиту
