Джером Джером - Миссис Корнер расплачивается
– Постараюсь запомнить, мой дорогой, – промолвила миссис Корнер.
– Я виж-жу о-дно, – воскликнул мистер Корнер в промежутках между глотками: – ты не такая хозяйка, ка-к-кая мне нужна!
– Я… я постараюсь исправиться, мой дорогой, – умоляюще произнесла миссис Корнер.
– Г-где твои книги? – вдруг спросил мистер Корнер.
– Мои книги? – повторила миссис Корнер в изумлении.
Мистер Корнер с такой силой стукнул по краю стола кулаком, что большинство вещей в комнате, включая миссис Корнер, подпрыгнуло.
– Лучше не раздражай меня, ж-ж-на, – пригрозил мистер Корнер. – Ты отлично понимаешь, ч-во я хочу: твои расходные книги.
Они оказались в ящике комода. Миссис Корнер вытащила их и дрожащими руками передала своему супругу. Мистер Корнер наугад раскрыл одну из них и, склонившись над ней, нахмурил чело.
– Я вижу, ж-ж-на, что ты не знаешь простого сложения! – воскликнул он.
– Я… я в школе всегда хорошо шла по арифметике… – заикаясь, пробормотала миссис Корнер.
– Мало ли чем ты была в школе и что… Сколько будет двадцать семь и девять? – свирепо спросил мистер Корнер.
– Тридцать семь, – нет, тридцать восемь… – начала путаться запуганная миссис Корнер.
– А таблицу умножения на девять ты знаешь или нет? – прогремел мистер Корнер.
– Когда-то знала, – всхлипнула миссис Корпер.
– Говори, я слушаю, – приказал мистер Корнер.
– Девятью один – девять, – сквозь слезы залепетала бедняжка, – девятью два…
– Не останавливайтесь! – строго прикрикнул мистер Корнер.
Она повиновалась, произнося цифры монотонным голосом, прерывающимся от сдерживаемых рыданий. Заунывный ритм таблицы, возможно, оказал свое действие. Когда она робко упомянула, что девятью одиннадцать равно девяноста девяти, мисс Грин украдкой показала ей на стол. Миссис Корнер подняла испуганный взгляд и увидела, что голова ее лорда и повелителя покоится на столе между пустой пивной кружкой и судком для специй, а грозные очи закрыты. Раздался храп.
– Оставьте его тут, – посоветовала мисс Грин. – Идите спать и закройтесь на ключ. Гарриэта и я позаботимся утром о его завтраке. Самое важное для вас – не попадаться ему на глаза.
И миссис Корнер, преисполненная благодарности за благой совет, выполнила всё, что было ей сказано.
Около семи часов утра солнечные лучи, хлынув в комнату, заставили мистера Корнера сначала моргнуть, потом зевнуть и наконец приоткрыть один глаз.
– Встречай улыбкой наступающий день, – сонно пробормотал мистер Корнер, – и он…
Тут он порывисто выпрямился и посмотрел вокруг себя. Он был не в постели. У его ног валялись осколки пивной кружки и стакана. Яркий узор на скатерти говорил о том, что горчица из опрокинутого судка смешалась с раздавленным яйцом. Непонятная тяжесть и шум в голове заставляли искать объяснения. Вывод напрашивался такой, что кто-то пытался приготовить из мистера Корнера салат и этот кто-то сильно приналег на горчицу. Тут какой-то шум за дверью приковал внимание мистера Корнера.
В дверях показалось лицо мисс Грин. Оно хранило зловеще строгое выражение.
Мистер Корнер поднялся. Мисс Грин бесшумно вошла и, притворив за собой дверь, прислонилась к ней спиной.
– Я полагаю, что вы знаете всё, – всё, что вы натворили, – произнесла мисс Грин в виде вступления.
Она говорила замогильным тоном, от которого у бедного мистера Корнера мурашки пошли по телу.
– Я начинаю кое-что вспоминать, но не… не вполне ясно, – признался мистер Корнер.
– Вы вернулись домой пьяным, совсем пьяным, – сообщила ему мисс Грин. – Было уже два часа ночи. Вы шумели так, что, наверное, разбудили полквартала.
Жалобный стон сорвался с его запекшихся губ.
– Вы потребовали, чтобы Эми приготовила вам горячий ужин.
– Я потребовал! – Мистер Корнер начал разглядывать стол. – И… она приготовила его?
– Вы были такой буйный, – объяснила мисс Грин, – что мы все трое перепугались.
Глядя на жалкую фигуру мистера Корнера, мисс Грин с трудом могла себе представить, что всего несколько часов тому назад он был страшен и она сама его боялась. Только приличие удержало ее от того, чтобы не рассмеяться ему прямо в лицо.
– Пока вы здесь сидели, ужиная, – продолжала безжалостно мисс Грин, – вы заставили ее принести вам все расходные книги.
Мистер Корнер уже перешел ту грань, когда что-либо могло удивить его.
– Вы отчитали ее за неумелое ведение хозяйства.
Тут в глазах подруги миссис Корнер мелькнул лукавый огонек. Но в данную минуту перед глазами мистера Корнера могла сверкнуть молния, и он бы ее не заметил.
– Вы сказали, что она делает ошибки в сложении, и заставили ее повторить вслух таблицу умножения.
– Я заставил ее… – Мистер Корнер говорил бесстраст ным тоном человека, заинтересованного исключительно в получении нужной информации. – Я заставил Эми повторять таблицу умножения?
– Да, умножение на девять, – подтвердила мисс Грин.
Мистер Корнер опустился на стул. Его остановившемуся взору представилось самое мрачное будущее.
– Что же теперь делать? – произнес он. – Она меня никогда не простит, я знаю ее. А вы не шутите?! – вскричал он с внезапным проблеском надежды. – Я действительно всё это проделал?
– Вы сидели на том же стуле, где сидите сейчас, и ели яичницу, а она стояла перед вами и повторяла вслух таблицу умножения. Наконец, увидев, что вы заснули, я уговорила ее пойти спать. Было уже три часа ночи, и мы думали, что вы не рассердитесь.
Мисс Грин придвинула стул, села и, облокотившись на стол, в упор посмотрела на мистера Корнера. Сомнений не было, в глазах подруги миссис Корнер играл лукавый огонек.
– Ну как, больше этого с вами не будет? – уколола его мисс Грин.
– Вы считаете возможным, – закричал мистер Корнер, – что она меня простит?!
– Нет, не думаю, – ответила мисс Грин, и настроение мистера Корнера мгновенно упало до нуля градусов. – Я думаю, что лучшим выходом из положения будет, если вы простите ее.
Эта мысль не показалась ему даже забавной. Мисс Грии оглянулась, чтобы удостовериться, что дверь еще заперта, и прислушалась, по-прежнему ли в доме тихо.
– Разве вы не помните, – мисс Грин в порядке сверхпредосторожности прибегла к шепоту, – о нашем разговоре за завтраком в первое утро после моего приезда, когда Эми сказала, что вы только выиграете, если иногда позволите себе что-нибудь лишнее?
Да, мистер Корнер начал смутно припоминать этот разговор. Но, к своему ужасу, он вспомнил, что его жена ничего, кроме «что-нибудь лишнее», не говорила.
– Вот это «лишнее» вы себе и позволили, – настаивала мисс Грин. – При этом, уверяю вас, она имела в виду не лишнюю рюмочку, а что-то такое, настоящее: ей только не хотелось называть вещи своими именами. Мы еще поговорили об этом после вашего ухода, и она сказала, что отдала бы всё на свете, чтобы вы были таким же, как все обыкновенные мужчины. А обыкновенный мужчина представляется ей как раз таким, каким вы были вчера.
Медлительность, с которой мистер Корнер соображал, сердила мисс Грин. Она перегнулась через стол и встряхнула его за плечо:
– Неужели вы не понимаете, что произошло? Вы сделали всё это нарочно, чтобы проучить ее. И за это она должна просить у вас прощения.
– Вы думаете, что…
– Я думаю, что, если вы проделаете всё как следует, Это будет самым удачным днем всей вашей жизни. Уйдите из дому прежде, чем она проснется. Я ничего ей не скажу. У меня даже не будет для этого времени, потому что я должна поспеть на десятичасовой поезд (из Паддингтона). А когда вы сегодня вечером вернетесь домой, не давайте ей открыть рта, говорите первым. Вот всё, что вам надо сделать.
И восхищенный мистер Корнер поцеловал задушевную подругу своей жены прежде, чем понял, что он делает.
Вечером миссис Корнер, сидя в гостиной, с нетерпением ждала мужа. Она была в дорожном костюме, и в углах ее рта легли складки, хорошо знакомые Кристоферу, сердце которого при виде их ушло в пятки. К счастью, он вернул себе самообладание и вовремя приветствовал ее улыбкой. Это, правда, была не та улыбка, которую он репетировал чуть не полдня, но всё же это была улыбка, и миссис Корнер от удивления не смогла вымолвить ни слова, благодаря чему он получил неоценимое преимущество заговорить первым.
– Ну что, – весело начал мистер Корнер, – как тебе єто понравилось?
На мгновение миссис Корнер испугалась, что новое поведение мистера Корнера стало его хроническим состоянием, но улыбающееся лицо мужа несколько ободрило ее.
– Скоро ли тебе захочется, чтобы я снова позволил себе что-нибудь лишнее?… Послушай, – продолжал мистер Корнер в ответ на изумление, написанное на лице жены, – не забыла же ты нашего разговора в первое утро после приезда Мильдред. Ты дала мне понять, что я буду гораздо привлекательнее, если иногда перешагну некоторые границы.
