Теодор Драйзер - Золотой мираж
— Чудной какой, верно? — сказала Джейн. — Чего это ему надо от папаши?
Старик Квидер, увидав, что приближается чужой человек, взялся было снова за плуг, а теперь выпрямился и подозрительно уставился на него.
Перекупщик приветливо поздоровался, порассуждал минуту-другую о погоде и наконец спросил:
— Вы, случайно, не знаете, не продается тут поблизости хороший участок под пашню?
— А вам земля нужна под пашню? — ехидно спросил Квидер, испытующе глядя на незнакомца, и приезжий сразу понял, что фермер знает больше, чем его жена. — Я-то слыхал, ее нынче покупают больше из-за руды. — Он сбоку, по-птичьи, взглянул на собеседника, стараясь уловить, как принят этот выпад.
Агент хитро, понимающе улыбнулся.
— Ясно, — сказал он. — Так, по-вашему, здесь можно добывать руду? А во сколько вы оценили бы свою землю, если бы могли продать ее под разработки?
Квидер призадумался. Пара лесных голубей печально ворковала в отдалении, резко прокричал черный дрозд. Наконец старик заговорил:
— Да я еще не знаю, стану ли продавать-то. — Он давно сообразил, что хорошо бы придержать землю и набить цену, когда найдется побольше охотников ее купить; но его мучила мысль, что тем временем жена и дети обо всем узнают и потом заставят его разделить с ними барыши. А он хотел поездить по свету, повидать новые места, уехать от семьи, стать свободным и счастливым — такие мечты неотступно преследовали его.
— А рядом с вашей чья земля? — спросил незнакомец, поняв, что этот участок за гроши не купишь.
Квидера передернуло. Ведь и соседний участок был богат рудой, и старик это хорошо знал.
— Вон та, стало быть… — проворчал он словно бы равнодушно, силясь скрыть досаду. — Это земля Мэрродью, — нехотя сказал он наконец. Конечно, если он откажется продать свою землю, этот приезжий или еще кто-нибудь может купить участок у другого фермера. А все-таки тут вся земля богатая, и его участок не хуже других. Раз уж Данк Портер получил три тысячи…
— Если вы не хотите продавать, так, может быть, сосед ваш продаст, — вкрадчиво заметил приезжий. Он высказал это предположение рассеянно, спокойно, почти равнодушно.
Наступило молчание; Квидер размышлял, опираясь на рукоятки плуга. Ужасно было бы упустить долгожданное счастье. И, однако, несмотря на всю свою жадность, он не растерялся. Арнолд сказал, что одна только руда — вот эти камни — стоит два цента фунт, но Квидер не мог себе представить, что сам по себе участок, сама земля, не считая скрытой в ней руды, ничего не стоит. Как же так? Кое-какой урожай она все-таки дает.
— Не знаю, — сказал он с вызовом, хоть и чувствовал себя не слишком уверенно. — Спросите его сами. Я-то не слыхал, чтоб он собирался продавать.
Квидер решил пойти на риск, даже если придется потом бежать за этим человеком и упрашивать его, — впрочем, может, и не придется. Найдутся и другие покупатели.
— Не уверен, что мне подойдет ваш участок, — лениво, с отлично разыгранным равнодушием сказал агент, — но если бы вы надумали продать вашу землю, я составил бы запродажную. Сколько вы возьмете за все семьдесят акров? Мы могли бы составить запродажную сроком на два месяца.
Несчастный фермер не имел ни малейшего понятия о том, что такое «запродажная», но решил в этом не признаваться.
— А сколько вы дадите? — спросил он наконец, сам не зная, сколько запросить.
— Ну, скажем, двести долларов сейчас и пять тысяч через два месяца, если мы к тому времени окончательно сойдемся. — Зная, какие сделки заключались в этот день по соседству, агент предлагал наименьшую сумму, на которую, по его предположениям, мог согласиться Квидер.
Старик не понимал, что такое «запродажная», и не знал, что сказать. Пять тысяч — он с самого начала думал, что предложат эту сумму, — но через два месяца! Что бы это значило? Если этот человек хочет купить участок, почему он не платит сразу наличными, как заплатили, по словам Арнолда, Данку Портеру? Квидер лихорадочно следил за лицом незнакомца, сжимая рукоятки плуга, и наконец почти наобум сказал:
— Я и семь тыщ запросто получу, коли захочу ждать. Вот мой сосед получил три тысячи, а у него на тридцать акров меньше моего. Тут приходил один, давал мне шесть тыщ.
— Что ж, может, и я дам шесть, если земля окажется подходящая.
— Наличными? — в изумлении спросил Квидер и отшвырнул ногой камень.
— Самое позднее через два месяца, — ответил агент.
— А-а! — хмуро протянул Квидер. — Я думал, вы хотите купить теперь.
— Ну, нет, — сказал тот. — Я говорю о запродажной. Если столкуемся, я вернусь с деньгами через два месяца или даже раньше, и мы покончим с этим делом: шесть тысяч наличными, за вычетом задатка. Понятно, я не обязуюсь непременно купить вашу землю, только получаю преимущественное право купить ее в любой день в течение двух месяцев, а если я за это время не вернусь, деньги, которые я вам дам сегодня, — ваши, понятно? И тогда вы можете продать участок кому-нибудь другому.
— Гм! — буркнул Квидер. Он мечтал о том, чтобы получить деньги сейчас же и уйти от своих, а тут непонятный разговор про какие-то два месяца.
— Ладно, — сказал агент; видя недовольство Квидера, он решил накинуть немного, чтобы не упустить выгодную сделку. — А если семь тысяч и сейчас пятьсот наличными? Ну, как? Семь тысяч через два месяца и пятьсот сейчас. По рукам, что ли?
Он полез в карман и вытащил туго набитый бумажник, что привело Квидера в большое волнение. Никогда он не видывал столько денег, да притом — таких денег, которые могли сейчас же перейти в его руки, стоит ему только захотеть. В конце концов и пятьсот долларов наличными — деньги нешуточные. С ними чего только не сделаешь! А потом, через два месяца, еще шесть тысяч с половиной! Но вот задача — жена и дети. Если он хочет, чтоб сбылась его мечта — убежать от своих, надо сохранить все в строжайшей тайне. Что будет, если они узнают про эти деньги, хотя бы про пятьсот долларов? Вдруг Дод, или жена, или Джейн, или все втроем отнимут их… украдут, пока он будет спать? С них станется! Он стоял молча, с таким растерянным видом, что агент начал опасаться отказа.
— Вот что я вам скажу, — заявил он, словно делая фермеру величайшую уступку. — Даю восемь тысяч и сейчас выложу восемьсот. Ну как? Это мое последнее слово, больше я дать не могу. — И с этими словами он сунул бумажник в карман.
Но Квидер только немо смотрел на него, ошарашенный и своим неожиданным счастьем и теми препятствиями, которые он предвидел. Восемь тысяч! Восемьсот наличными! Уму непостижимо.
— Нынче? — спросил он наконец.
— Да, только вам надо съездить со мной в Арно. Я хочу посмотреть ваши бумаги. Но, может быть, акт на владение землей у вас дома?
Квидер кивнул.
— Ну, тогда, если он в порядке, я заплачу вам сейчас же. У меня есть с собой бланк соглашения — наверно тут можно найти кого-нибудь, кто его засвидетельствует. Только надо, чтобы и ваша жена подписала.
Лицо Квидера вытянулось. Вот тут-то и загвоздка: жена и дети!
— И она тоже должна подписывать? — спросил он мрачно, в полном унынии. Он был вне себя от отчаяния и негодования. Столько лет он работал как лошадь, как раб! А теперь привалило счастье — и вот, видно, все пойдет прахом!
— Да, — перекупщик понял по лицу и тону Квидера, что тому вовсе не хочется посвящать в дело жену, — ее подпись тоже нужна. Жаль, если это вам неприятно, но таков закон. Может, вы как-нибудь между собой столкуетесь? Давайте попробуем с нею поговорить.
Квидер замялся. Делиться с женой и сыном… даже подумать тошно! Он, пожалуй, не против Джейн. Но если они обо всем узнают, они станут приставать к нему и требовать себе большую часть. Надо будет отбиваться, отстаивать свои права. А когда у него будут деньги — если будут! — придется сторожить их, прятать, скрывать от всех.
— Ну, в чем же дело? — спросил перекупщик, заметив смятение старика. — Жена не хочет, чтобы вы продавали землю?
— Да нет. Еще как захочет, когда узнает. Только я никогда не говорил ей про это. Они с Додом станут требовать себе бóльшую половину, а ведь это не их земля, а моя. Это я ее купил. Я тогда еще и женат-то не был. А жена никогда ничего не делала, только знай суетилась да ругалась со мной.
— Давайте пойдем и поговорим с нею. Может быть, она не будет упрямиться? Видите ли, по закону ей полагается только третья часть, разве что вы сами захотите дать больше. Так что у вас останется около пяти тысяч. Если хотите, я устрою так, чтобы вам достались те же пять тысяч, сколько бы ни получила ваша жена. — Перекупщик решил, что Квидеру почему-то необходимо получить именно пять тысяч для себя лично.
И в самом деле, при этих его словах лицо старого фермера немного посветлело. Пять тысяч? Да ведь это больше, чем он рассчитывал получить еще час назад. Допустим, и жене достанутся три тысячи. Так что же? Ведь его-то мечта сбудется!
Он сразу согласился и направился вместе с приезжим к дому. Но на полпути остановился и огляделся. Казалось, он плохо соображал, что делает. Столько денег… такие перемены в жизни… если только дело выгорит! Голова у него шла кругом, мысли путались. И без того с годами рассудок его стал сдавать, а внезапно свалившееся богатство, надежды, которые оно пробудило, и страх его потерять совсем сбили старика с толку. Он медленно повернулся и обвел горизонт пустым, отсутствующим взглядом; перекупщик заметил странный блеск в глазах фермера, и у него мелькнуло подозрение, что старик не в своем уме.
