Уильям Моэм - Воздушный змей
— Пусть знает, что мы — не абы кто, — сказала она своему Сэмюэлю.
Герберт отправился за миссис Биван, и миссис Санбери ждала их у двери, чтобы Герберт не провел миссис Биван в столовую, где они обычно ели и сидели. Герберт провел юную леди в гостиную и с удивлением окинул взглядом сервированный столик.
— Познакомься, мама, — это Бетти, — сказал он.
— Мисс Биван, я полагаю, — ответила миссис Санбери.
— Да, конечно. Но называйте меня лучше Бэтти, хорошо?
— Боюсь, наше знакомство еще слишком непродолжительно, — ответила миссис Санбери, грациозно улыбаясь.
— Присаживайтесь, мисс Биван.
Странно, а может, и ничего странного в этом не было, но Бетти Биван очень походила на молодую миссис Санбери — такие же резкие черты лица и такие же малюсенькие бисерные глазки. Только вот губы мисс Биван горели помадой, щеки были слегка нарумянены и короткие черные волосы перманентно завиты. Миссис Санбери оценила ее с одного взгляда и вплоть до пенни прикинула, сколько стоило ее модное платье из искусственного шелка, экстравагантные туфли на высоком каблуке и щегольская шляпка. Не одобрив наряда и косметику миссис Биван, миссис Санбери почувствовала мгновенную неприязнь и к ней самой, но решила вести себя, как подобает леди, и если уж она не знает, как должна вести себя настоящая леди, значит, не знает никто. Поэтому сначала все шло хорошо. Она разлила чай и попросила Герберта, чтобы он передал чашку своей даме.
— Сэмюэль, дорогой, спроси мисс Биван, что она желает — бутерброд с маслом или пшеничную лепешку.
— И то, и другое, — ответил Сэмюэль, передавая по кругу две тарелки. — Люблю смотреть, когда люди много едят.
Бетти неуверенно положила бутерброд и лепешку себе на тарелку в то время, как миссис Санбери любезно говорила о погоде. Она с удовлетворением отметила, что Бетти начинает чувствовать себя все более и более неловко. Тогда она разрезала пирог и настояла на том, чтобы гостья взяла большой кусок. Бетти откусила от пирога и хотела было положить его на блюдце, как вдруг пирог свалился на пол.
— Извините, — сказала девушка, поднимая пирог.
— Это ничего. Я Вам отрежу другой кусок, — сказала миссис Санбери.
— О, не беспокойтесь. Мне все равно. Пол чистый.
— Надеюсь, — произнесла миссис Санбери с ледяной улыбкой, — но я не допущу, чтобы Вы ели пирог, который побывал на полу. Дай его сюда, Герберт, и я передам мисс Биван другой кусок.
— Я больше не хочу, миссис Санбери, правда, не хочу.
— Жаль, что Вам не понравился мой пирог. Я испекла его специально для Вас.
Она откусила кусочек.
— Мне нравится.
— Я не то имела в виду, миссис Санбери, пирог вкуснейший. Просто я не голодна.
Она отказалась и от чая, и миссис Санбери заметила, как она с облегчением отставила чашку. Они, наверное, едят на кухне, подумала миссис Санбери. Потом Герберт закурил.
— Дай и нам сигаретку, Герб, — попросила Бетти. — Я просто умираю, как курить хочется.
Миссис Санбери не одобряла курящих женщин, но она лишь слегка подняла брови.
— Мы предпочитаем называть его Гербертом, мисс Биван, — процедила она.
Бетти была не настолько глупа, чтобы не понять, как миссис Санбери лезет из кожи вон, чтобы доставить ей неудобство, и теперь как раз был шанс отомстить.
— Знаю, — ответила она. — Когда он сказал мне, что его зовут Герберт, я чуть не расхохоталась. Неужели можно называть кого-то Герберт! Вот умора!
— Мне жаль, что вам не нравится имя, данное моему сыну при крещении. Мне оно кажется приятным. Но я думаю, все зависит от класса людей — кто как воспринимает.
Тут пришел на помощь Герберт.
— В офисе меня зовут Берти, мама.
— Тогда единственное, что я могу сказать — это очень простые люди.
Миссис Санбери погрузилась в горделивое молчание, и беседу, если ее можно так назвать, поддерживал мистер Санбери и Герберт. Бетти обиделась, и миссис Санбери восприняла это не без удовлетворения. Она видела, что девушке не терпится уйти, но она не знает, как это сделать. Она решила не помогать ей. В конце-концов Герберт взял дело в свои руки.
— Ну, что же, Бетти, думаю, пора двигаться. Я тебя провожу.
— Неужели уже пора? — произнесла миссис Санбери, вставая. — Было так приятно.
Когда молодые ушли, мистер Санбери произнес нерешительно:
— Симпатичная девушка.
— Такая же симпатичная, как моя подошва. Столько краски и пудры! Поверь мне на слово, если ее умыть и снять перманент, она будет выглядеть совсем по-другому. Простушка, вот она кто. Проста, как грязь!
Через час вернулся Герберт. Он был зол.
— Послушай, мама. Зачем ты с ней так обращалась! Мне было просто стыдно за тебя.
— Не смей так разговаривать с матерью! — вспылила миссис Санбери. — Ты не должен быть приводить такую женщину в мой дом. Такую простушку. Простую, как грязь.
Когда миссис Санбери злилась, грамматика у нее начинала хромать. У нее не ладилось с глагольными формами. Герберт не обратил внимания на ее слова.
— Она сказала, что никогда в жизни не была так оскорблена. Мне пришлось потрудиться, чтобы ее успокоить.
— Ну, она больше здесь не появится, скажу тебе прямо.
— Это ты так считаешь. А я уже с ней помолвлен. Так что можешь положить это себе в трубку и прокурить.
Миссис Санбери задохнулась.
— Не может быть!
— Может! Я долго думал об этом, а сегодня она так расстроилась, что мне стало жаль ее, вот я и предложил ей, но уговорить ее было нелегко, знаешь ли.
— Дурак! — завопила миссис Санбери. — Дурак!
О, это была сцена. Миссис Санбери и ее сын пустились во все тяжкие, и когда бедный Сэмюэль пытался было вмешаться, оба грубо рявкнули на него, чтобы он заткнулся. Под конец Герберт выскочил из комнаты и из дома, а миссис Санбери залилась слезами.
На следующий день никто не упомянул о происшедшем. Миссис Санбери обращалась с Гербертом натянуто вежливо, Герберт был угрюмо-молчаливым. После ужина он вышел из дома. В субботу он сказал отцу и матери, что сегодня днем он занят и не сможет пойти с ними на поле.
— Смею заметить, мы сумеем обойтись без тебя.
Подходило время их двухнедельного отпуска на море. Они всегда ездили в Херн Бей, так как миссис Санбери считала, что там собираются люди приятного класса, и многие годы они снимали одну и туже квартиру. Однажды вечером, самым небрежным образом, каким только было возможно, Герберт заявил:
— Кстати, мам, напиши им, что в этом году я не буду снимать для себя комнату. Мы с Бетти собираемся пожениться и уедем в Шотландию на медовый месяц.
На мгновение в комнате воцарилась тишина.
— Неожиданность, не так ли, Герберт? — смущенно произнесла миссис Санбери.
— Ну, у Бетти в офисе — сокращения, она осталась безработной, вот мы и подумали, что самое время пожениться. Мы взяли две комнаты на Дабни Стрит и сейчас обставляемся на мои банковские сбережения.
Мисси Санбери не проронила ни слова. Она сделалась смертельно бледной и из глаз у нее полились слезы.
— Да, ладно, мам. Не надо так тяжело все воспринимать, — сказал Герберт. — Нужно же парню когда-то жениться. Если бы папа на тебе не женился, я бы сейчас здесь не сидел, верно?
Миссис Санбери смахнула слезы нетерпеливым движением.
— Твой папа на мне не женился, я вышла за него. Я знала, что он стабильный и респектабельный. Я знала, что он будет хорошим мужем и отцом. И у меня никогда не было повода для сожалений, не говоря уже о нем. Не правда ли, Сэмюэль?
— Ясно, как день, Беатрис, — быстро ответил мистер Санбери.
— Знаешь, ты полюбишь Бетти, когда узнаешь ее поближе. Она хорошая девушка, правда. Мне кажется, вы найдете друг в друге много общего. Ты должна дать ей шанс, мама.
— Она войдет в этот дом только через мой труп.
— Это абсурд, мама. Все будет, как раньше, если ты проявишь благоразумие. Я хочу сказать, мы будем так же запускать змея в субботу днем. Просто в этот раз я был занят — помолвкой. Знаешь, она не понимает всей прелести змеев, но поймет, и, когда я женюсь, все изменится. Я хочу сказать, я смогу приходить и запускать змея с тобой и папой. Это разумно.
— Это ты так думаешь. Заруби себе на носу: если ты женишься на этой женщине, ты не будешь запускать моего змея. Я его тебе не дарила. Я купила его из хозяйственных денег, и он мой, понятно?
— А, ну, хорошо. Будь по-твоему. Бетти говорит, это — детская игра и мне должно быть стыдно — запускать змея в моем возрасте.
Он встал и снова сердито и с гордым видом вышел из дома. Через две недели он женился. Миссис Санбери отказалась идти на свадьбу и не пустила Сэмюэля. Они уехали в отпуск, вернулись и включились в обычную жизнь. По субботам они ходили на поле и запускали своего огромного змея. Миссис Санбери никогда не упоминала о сыне. Она решила его не прощать. Но мистер Санбери встречался с ним на утреннем поезде в Сити и они немного болтали, если им удавалось сесть в один вагон. Однажды утром мистер Санбери поглядел на небо и сказал:
