Симадзаки Тосон - Нарушенный завет
За те полмесяца, что он отсутствовал, городок приобрёл зимний вид: уже были выставлены на привычных местах камышовые щиты, предохраняющие от снежных заносов. Всё напоминало Усимацу снежную область Этиго.
На улице Синмати было людно. По дочерна протоптанной дорожке торопливо шагали навстречу друг другу прохожие. То и дело сторонясь то вправо, то влево, Усимацу старался поскорее свернуть на тихую Атаго-мати. Ещё издали он заметил одинокую фигурку мальчика, шедшего ему навстречу. Поравнявшись, Усимацу узнал в нём Сёго. Дрожа от холода, он в окоченевших руках нёс бутылку.
— Ах, Сэгава-сэнсэй! — обрадовался, узнав его, Сёго. — Вот никак не ожидал вас встретить. Я не думал, что вы так скоро вернётесь!
Глядя на простодушное и радостное лицо Сёго, Усимацу вспомнил Осио.
— А ты куда идёшь? Тебя послали за чем-нибудь?
— Да, — усмехнувшись, кивнул Сёго и показал на тёмную бутылку.
Усимацу сразу понял: отец послал мальчика за сакэ.
— Спасибо тебе за письмо, — сказал он и стал расспрашивать о школьных делах, кто вёл уроки в их классе. Потом осведомился об отце.
— Отец? — Сёго грустно улыбнулся. — Отец сидит дома, — запнулся он. По лицу мальчика видно было, как глубоко этот ребёнок переживает случившееся с его отцом. Усимацу с грустью оглядел фигурку мальчика, плохо одетого, в гэта на босу ногу. Печальные глаза Сёго и бутылка сакэ, которую он нёс, без слов говорили о том, как проводит свои дни лишившийся работы Кэйносин.
— Кланяйся отцу, — прощаясь, сказал Усимацу.
Сёго кивнул в ответ и со всех ног помчался домой. Усимацу тоже ускорил шаг; снег сыпал по-прежнему.
Наконец Усимацу вошёл в ворота храма Рэнгэдзи. Оттуда разносились гулкие удары гонга, что означало конец вечерней службы. Пока он добрался от причала до храма, его всего засыпало снегом. Завидев его, навстречу выбежала окусама. Она так обрадовалась, словно вернулся из путешествия её родной сын. И другие обитатели храма тоже вышли ему навстречу. Служанка Кэсадзи стала метёлочкой счищать приставший к одежде снег. Сё-дурак принёс горячей воды для ножной ванны. Радостно и приятно стало на душе у Усимацу, когда он, усталый, подавленный, уселся в прихожей и, сняв облепленные снегом сандалии, погрузил окоченевшие ноги в тёплую воду. «Только… что это не видно Осио?» — радуясь общему радушию, думал Усимацу; её-то ему и не хватало.
В это время из задних комнат вышел бонза в облачении, надетом поверх кимоно, это был настоятель Рэнгэдзи. Окусама представила мужу Усимацу. Он вернулся из Киото, когда Усимацу был в отъезде. Коротко поприветствовав Усимацу, настоятель в сопровождении младшего бонзы удалился.
Ужинали все обитатели храма вместе, в нижней комнате. Каждый всячески выказывал Усимацу сочувствие, расспрашивал о пребывании на родине. На вешалке, испокон века стоявшей у закопчённой стены, была небрежно развешана женская одежда.
— Сегодня вечером у школьной подруги Осио свадьба, — сказала окусама. — Осио тоже получила приглашение и ушла.
«Так это её будничная одежда», — подумал Усимацу. На узорчатое ученическое хаори наброшено было полосатое кимоно, а в разрезах его, у проймы, проглядывал красноватый край нижнего кимоно. Усимацу подумал, что все эти вещи, вместе взятые, составляют её повседневную одежду. Сейчас она кажется просто ярким узором на тёмной стене, от этих мыслей образ Осио стал ему ещё милее и ближе. Свет маленькой лампы, озаряя наполненную дымом курений комнату, придавал всей атмосфере ужина необычную привлекательность.
Завязалась беседа. Мало-помалу Усимацу рассказал ахавшим и охавшим слушателям, как погиб отец, описал виновника его смерти — красавца быка, ночь, проведённую в горной пастушьей сторожке, похороны и одинокую могилу на горном пастбище у подножия Эбосигадакэ, где пасутся стада коров, рассказал, как коровы пощипывают сочную траву, лакомятся солью и ходят на водопой к горным речкам. Потом рассказал, как быка отвели на бойню и лишили жизни — словом, обо всём рассказал, утаив лишь о встрече с Рэнтаро да о несчастной красавице «этa», ставшей женой Такаянаги.
Усимацу рассказывал о своей поездке весьма охотно, полагая, что присутствующим его рассказ чрезвычайно интересен, но вскоре заметил, что окусама иногда отвечала невпопад или вдруг что-то переспрашивала. Видно, её мысли были заняты чем-то другим, она словно находилась в каком-то полузабытьи. В конце концов Усимацу удостоверился, что она совершенно его не слушает.
Приглядевшись, Усимацу заметил, что веки у неё покраснели и вспухли от слёз. Впечатлительные люди всегда чувствительны. С лица у неё не сходило грустное выражение, видно, душа её была охвачена тревогой.
В чём же дело? За время его отсутствия в храме как будто ничего особенного не произошло. Несколько раз их навещал Гинноскэ, приходил поболтать Бумпэй. Главным событием было, конечно, возвращение настоятеля. И всё же Усимацу почувствовал, что здесь произошло что-то необычное.
Служанка Кэсадзи поднялась в комнату Усимацу и зажгла лампу. Осио всё ещё не возвращалась.
«В чём дело? Что случилось с окусамой?» — недоумевал Усимацу, подымаясь по тёмной лестнице к себе в комнату.
Заснул он не скоро. Возбуждённый чрезмерной усталостью, он долго ворочался в постели. Едва голова его коснулась подушки, перед его мысленным взором всплыл образ Осио. Правда, он возник как бы в тумане — неясный, колышащийся. Временами он сливался с образом Оцумы. Сколько раз Усимацу тщетно пытался воссоздать облик Осио: её глаза, щёки, волосы… Но у него это не получалось. То ему слышался её нежный, сдержанный голосок, то представлялась милая улыбка её свежих губ… ах, нет ничего более зыбкого, чем память! Вот вспомнил! Вот исчезла! Представить себе ясно облик Осио Усимацу так и не смог.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава XIII
— Разрешите войти?
В жилые помещения Рэнгэдзи вошёл какой-то господин. Это было на следующее утро после возвращения Усимацу. Внизу уже позавтракали, а Усимацу всё ещё не вставал.
— Разрешите войти? — повторил незнакомец; служанка Кэсадзи со всех ног бросилась к выходу.
— Позвольте узнать, — очень вежливо спросил посетитель, — здесь живёт Сэгава-сан? Учитель начальной школы Сэгава-сан?
— Здесь, — подтвердила с поклоном служанка и распустила тесьму, которой были подвязаны рукава её кимоно.
— Он дома?
— Да, дома.
— Мне непременно надо его увидеть, будьте добры доложить, что пришёл вот такой-то. — С этими словами он вручил служанке визитную карточку. Служанка взяла карточку и со словами «Подождите немного!» — торопливо прошла наверх.
Усимацу ещё спал. Подойдя к изголовью, служанка разбудила его. Услышав сквозь сон, что к нему пришли, он что-то промычал, потянулся. Потом, протирая сонные глаза, взглянул на визитную карточку и испуганно вскочил.
— Что ему надо, этому человеку?..
— Он пришёл к вам.
Несколько минут Усимацу как во сне переводил взгляд с карточки на служанку и со служанки на карточку.
— Вероятно, тут какое-то недоразумение, — сказал он, с сомнением качая головой.
— Такаянаги Тосисабуро? — произнёс он вслух. Кэсадзи, чуть-чуть покачивая пухлым телом, всем своим видом давала понять: «Скорей отвечайте!»
— Нет, тут какая-то ошибка, — произнёс наконец Усимацу. — Право, не может быть, чтобы этот человек пришёл ко мне.
— Но он спрашивал Сэгаву-сана, учителя начальной школы Сэгаву-сана.
— Странно! Такаянаги… Такаянаги Тосисабуро… и ко мне… что ему нужно? Придётся, видно, принять. Попроси его сюда.
— А как же завтрак?
— Завтрак?
— Ведь вы ещё не ели. Может быть, покушаете внизу. Мисо горячее.
— Не стоит. Мне не хочется есть. Лучше проведите гостя в нижнюю комнату и попросите немножко подождать, пока я здесь приберу.
Кэсадзи вышла. Усимацу окинул взглядом комнату. Оделся, убрал постель. Разбросанные по комнате вещи швырнул в стенной шкаф. Среди книг, расставленных на полочке в нише, были и сочинения Рэнтаро. Быстрым движением Усимацу спрятал было их под стол, но тут же вытащил и сунул в тёмный угол шкафа. Теперь в комнате не оставалось на виду ни одной книжки учителя. Усимацу немного успокоился и поспешил вниз умываться. Всё же — по какому делу мог прийти к нему этот человек? Ведь при встречах в пути он даже ни разу не заговорил с Усимацу, наоборот, всячески старался его избегать. А теперь специально приходит… Ещё до того, как гость оказался в комнате, Усимацу уже места себе не находил от подозрений и страха.
— Разрешите представиться: Такаянаги Тосисабуро. Давно наслышан о вас, но не имел случая посетить.
— Очень рад вас видеть. Пожалуйста, прошу сюда.
Обменявшись приветствиями, Усимацу пригласил Такаянаги к себе в мезонин.
