Оноре Бальзак - Патология общественной жизни
Перевод выполнен О. Э. Гринберг.
Трактат о современных возбуждающих средствахВпервые опубликован в мае 1839 года под одной обложкой с «Физиологией вкуса» Брийа-Саварена, переизданной Жерве Шарпантье (1805—1871). Шарпантье, который в октябре предыдущего, 1838 года выпустил переиздание «Физиологии брака», заказал Бальзаку предисловие к «Физиологии вкуса», однако в ходе работы тема этого предисловия значительно расширилась; именно в этот момент Бальзак замыслил создать свою «Патологию общественной жизни», фрагментом которой был призван стать «Трактат о современных возбуждающих средствах» (первоначально Бальзак обозначил тему даже еще шире: «Физиология современных излишеств»). В результате новое издание «Физиологии вкуса» вышло в свет с предисловием друга и земляка Брийа-Саварена барона Ришрана, а после текста «Физиологии вкуса» был напечатан бальзаковский трактат. Продолжая тему, намеченную автором «Физиологии вкуса» в Размышлениях VI и XI, где идет речь о кофе, шоколаде и крепких напитках, Бальзак сообщает безмятежным рассуждениям Брийа-Саварена трагический оттенок. Он включает размышления о действии «возбуждающих средств» на человеческий организм в контекст своих обычных раздумий о человеческой воле; понятно, что эти средства, порабощающие волю, делающие человека рабом страсти к табаку или вину, представляются ему чрезвычайно опасными. Отношение Бальзака к «возбуждающим средствам» лучше всего сформулировал Шарль Бодлер, описавший в книге «Искусственный рай» (1860) чувства, охватившие Бальзака в гостиной, где зашла речь о чудесных свойствах гашиша: «Он слушал и задавал вопросы с забавной живостью и вниманием. Люди, хорошо его знавшие, поняли, что тема беседы сильно волнует его. Однако мысль о том, что ему придется думать о чем-то помимо своей воли, вызывала у него непреодолимое отвращение. Ему поднесли ложку гашиша, он посмотрел на нее, понюхал и вернул обратно, даже не пригубив. Лицо его выражало мучительную борьбу между почти детским любопытством и отвращением, которое вызывало в нем отречение от самого себя. Победило человеческое достоинство. В самом деле, трудно представить себе, чтобы создатель теории воли, духовный близнец Луи Ламбера, согласился пустить на ветер даже самую ничтожную долю этой драгоценной субстанции» (Бальзак в воспоминаниях современников. M., 1986. С. 404).
Перевод выполнен О. Э. Гринберг.
1
Ум двигает массу (лат.). — Вергилий. Энеида, VI, 727 (дословный перевод). В стихотворном переводе С. Ошерова фрагмент, откуда взята фраза, звучит так:
Землю, небесную твердь, и просторы водной равнины,Лунный блистающий шар, и Титана светоч, и звезды,Все питает душа, и дух, по членам разлитый,Движет весь мир, пронизав его необъятное тело.
Фраза Вергилия пользовалась популярностью в кругу магнетизеров, чья деятельность неизменно вызывала пристальный интерес Бальзака, убежденного в реальности «внутреннего существа, которое, освободившись от всех препон, какие ставит перед ним видимая природа, пребывает в мире, который мы ошибочно именуем невидимым», и «преодолевает расстояния и препятствия с помощью жизненной силы, для которой наше тело — сосуд, точка опоры, оболочка» (Бальзак О. де. Урсула Мируэ. Воспоминания двух юных жен. М., 1989. С. 82—83). Бальзак «переводил» фразу Вергилия разными способами: одним из таких «переводов» можно считать утверждение из романа «Луи Ламбер» касательно того, что воля и мысль — «живые силы», обладающие «всеми качествами действующих существ». «Фешенебельный перевод», предваряющий «Трактат об элегантной жизни», передает то же убеждение легкомысленным языком моды. Что касается трости, то этот атрибут «элегантной жизни» занимал большое место в жизни самого Бальзака. У писателя было несколько роскошных тростей (сохранились две: одна с набалдашником из слоновой кости и другая — украшенная бирюзой); «трость господина де Бальзака» сделалась даже сюжетообразующим элементом одноименного нравоописательного романа Дельфины де Жирарден (1836), где этому предмету туалета была приписана способность делать людей невидимыми.
2
...в стиле г-на Шарля Дюпена... — Барон Шарль Дюпен (1784—1873) был одним из самых видных французских статистиков, автором книги «Производительные и торговые силы Франции» (1827), которую Бальзак хорошо знал.
3
...сапоги с отворотами... — К 1830 г. такие сапоги вышли из моды и их носили лишь провинциалы или люди, сохранившие верность модам времен Империи.
4
...учеба в Сен-Дени... — Школа в Сен-Дени была филиалом учебного заведения г-жи Кампан в Экуане — учебного заведения для дочерей и сестер неимущих солдат и офицеров наполеоновской армии, кавалеров ордена Почетного легиона, открытого по приказу Наполеона в 1808 г.; филиал был открыт в 1810 г. по требованию старших офицеров, не желавших, чтобы их дочери учились в одной школе с дочерьми солдат.
5
...в этом мире скорби... — Реминисценция из дантовского «Ада» (начало песни III).
6
...тех цепных псов... — Имеются в виду школьные воспитатели.
7
...чувство фешенебельности... — В оригинале стоит английское слово fashion (мода), приобретшее большую популярность среди французских щеголей-англоманов конца 1820-х — начала 1830-х годов. Говоря в своем трактате вместо «модный» — «фешенебельный», Бальзак подчеркивает, что элегантность, о которой он ведет речь, — явление сугубо современное, рожденное во второй половине 1820-х годов.
8
Порталь — вероятно, барон Антуан Порталь (1742—1832) — французский врач, лейб-медик Людовика XVIII, президент Медицинской академии, несмотря на блестящую карьеру и немалое состояние, сохранявший известную простоту нрава.
9
В элегантной жизни слуга — род необходимого багажа. (Прим. автора.)
10
Когда г-н Пиль пришел к г-ну виконту де Шатобриану... — Источник этого анекдота неизвестен, но понятно, что действие его относится к 1822 году, когда французский писатель и политический деятель Франсуа Рене де Шатобриан (1768—1848) был французским послом в Лондоне, и в круг его общения среди прочих входил Роберт Пиль (1788—1850), тогдашний английский министр внутренних дел.
11
...нашего почтенного друга А-Я... — В первой публикации трактата на страницах «Моды» здесь стояли инициалы тогдашнего издателя журнала, Эмиля де Жирардена (1806—1881), в эту пору приятеля Бальзака.
12
По мнению П.-Т. Смита... — Возможно, описка Бальзака, на самом деле имевшего в виду знаменитого английского мыслителя Адама Смита (1723—1790), создателя политэкономии.
13
Жакото Жозеф (1770—1840) — французский педагог, изобретатель «метода всеобщего образования и умственной эмансипации», в основе которого лежала вера в абсолютное равенство всех умов и в возможность выучиться любой науке и любому искусству по образцам, минуя изучение «азов»; многие современники Бальзака, например Шарль Нодье, полагали, что теории Жакото способствуют пропаганде полуобразованности и невежества; журнал «Мода», где был напечатан «Трактат об элегантной жизни», в 1829 году уже посвятил Жакото весьма ироническую заметку за подписью Э. Бутми.
14
...его уже написал Фенелон... — В XII книге воспитательного романа «Приключения Телемаха» (изд. 1699) французский прелат, философ и писатель Франсуа де Салиньяк де Ла Мот Фенелон (1651—1715) нарисовал картину идеального города, куда «запрещен ввоз всех товаров, рождающих в горожанах изнеженность и тягу к роскоши», где выведены из употребления золото и серебро и все жители одеваются в одинаковое платье из тонкой шерсти, отличающееся лишь цветом (у тех, кто занимают высшие должности, платье пурпурное).
15
Г-н Кузен... — В «Трактате об элегантной жизни» Бальзак отзывается о французском философе Викторе Кузене (1792—1867), создателе «эклектической философии», не без иронии, но при этом цитирует второй том его «Курса истории философии» (1829) довольно точно.
16
...большое состояние есть воровство... — Последователи философа и экономиста Клода Анри де Рувруа, графа де Сен-Симона (1760—1825), создателя «обновленного христианского учения», проповедовали идею нового индустриального общества, в котором вражда между крупными промышленниками и рабочими сменится всеобщей гармонией.
17
Шодрюк (наст. имя Эмиль Дюкло; ок. 1774—1842) — эксцентрический «философ», прозванный современниками «бородачом в лохмотьях», «Диогеном из Пале-Руаяля». В юности, пришедшейся на революционную и послереволюционную пору, Шодрюк-Дюкло принадлежал в родном Бордо к числу щеголей и дамских угодников; будучи убежденным роялистом и антибонапартистом, он при Империи не раз подвергался преследованиям за свои убеждения; когда на французский престол вернулись Бурбоны, Шодрюк потребовал от них награды за свою верность (вплоть до назначения его маршалом Франции), и, не получив искомого, уподобился древним киникам, пренебрегавшим социальными условностями; одевался он столь небрежно и вольно, что его даже привлекали к ответственности за оскорбление общественных приличий, на что и намекает Бальзак.
