Особые обязанности (сборник) - Грэм Грин
Откуда-то донеслось позвякивание. Пит обернулся и увидел, что Третий копается в большой, поросшей мхом куче, размерами чуть уступающей той, что раскопал он. Третий отрыл длинный ящик с прямоугольничками, похожими на те, что они называли домино. Третий прикасался к ним, и раздавался звон, у каждого разный, и звук этот ни разу не повторился. Второй, в надежде еще что-нибудь раскопать, зарылся в мох, но нашел только ржавые струны, подергал за них и исцарапал руки. Никаких новых звуков ящик не издал, и никто так и не понял, почему сначала он решил немного для них поиграть.
6
Даже в разгар лета у детей никогда не выдавалось такого насыщенного дня. Солнце, конечно, светило дольше над высоким плато, и они не могли сказать, насколько сгустились сумерки в лесах и долинах, которые лежали ниже. В доме они нашли два длинных, узких коридора, ведущих вниз, и пробежались по ним, иной раз спотыкаясь о развороченный пол. Лиз держалась сзади: не поспевала за ними из боязни рассыпать фанты, которые лежали в юбке. По обе стороны проходов находились комнаты, — в каждой могла свободно разместиться семья из деревни, — заставленные странного вида поломанными, потускневшими предметами. Нашли они и другой большой зал, на этот раз без колонн, с огромной квадратной ямой в полу, облицованной цветным камнем. Дно было не ровным, а ступенчатым. В одном конце его отделяли от пола десять футов, а в другом — не больше двух, так что дети спрыгнули на самый высокий уступ, на котором валялись занесенные сюда ветром сухие листья и мелкие веточки. Понятное дело, хватало и птичьего помета, напоминавшего грязный снег.
В третьем зале они все остановились, как вкопанные, потому что увидели прямо перед собой пятерых детей, которые смотрели на них, это были не просто дети, а уродцы: у одного осталось пол-лица, а второй половины не было, словно ее отрубил топор мясника, другой потерял ногу до самого колена. Все смотрели на незнакомцев, и тут Третий воинственно поднял руку. Тем же мгновенно ответил и один из этих странных, бесплотных детей. Видимо, предстояло сражение. Пит и его спутники испытывали безмерное облегчение, наконец-то встретив реального противника. Медленно двинулись они на врага, как осторожные коты, малышка Лиз держалась чуть сзади, но и среди противников была маленькая девочка в юбке, задранной, как и у Лиз, и с такой же маленькой вертикальной бороздкой под бугорком внизу живота, только ее лицо покрывала зеленая плесень, а одного глаза не хватало. Незнакомцы двигали руками и ногами, однако оставались плоскими, прижатыми к стене, внезапно дети коснулись их носами, но не обнаружили ничего, кроме холодной, гладкой стены. Они отпрянули, опять приблизились к стене, снова отскочили: никто не мог понять, что происходит. Поэтому, не обменявшись ни словом, в благоговейном трепете они отошли к лестнице, спускавшейся вниз. Остановились, всматриваясь и вслушиваясь в окружающую их тишину: гора уже отбрасывала густую тень, и дети испугались темноты и побежали навстречу лучам заходящего солнца, оглашая криками длинные коридоры. Бежали, пока не наткнулись на большие ступени, ведущие наверх, к огромным трубам, туда, где еще царствовал день.
— Пошли домой, — предложил Первый. — Скоро стемнеет, уже пора.
— Так кто из нас трусохвост? — осведомился Третий.
— Это всего лишь дом. Большой дом, но всего лишь дом.
— Это не дом, — возразил Пит, и все повернулись и вопросительно уставились на него.
— Как это не дом? — спросил Второй.
— Это лодка, — ответил Пит.
— Ты чокнутый. Где ты видел такую большую лодку?
— Кто вообще видел такую большую лодку? — спросила Лиз.
— Что делает лодка на вершине горы? Зачем лодке трубы? Для чего на лодке фанты? Почему на лодке комнаты и коридоры? — Пита забросали вопросами, словно пригоршнями гравия, чтобы вернуть его в действительность.
— Это лодка Ноя, — ответил Пит.
— Ты точно псих, — покачал головой Первый. — Ной — это игра. Никакого Ноя никогда не было.
— Откуда нам это знать? Может, он жил за сотни лет до нас. И если с ним были все эти животные, разве он мог обойтись без множества клеток? Может, по сторонам коридоров вовсе не комнаты, может, это клетки.
— А эта дыра в полу? — спросила Лиз. — Для чего она?
— Я об этом думал. Возможно, это бак для воды. Разве вы не понимаете, он должен был где-то держать водяных крыс и головастиков.
— Я в это не верю, — мотнул головой Первый. — Как такая лодка оказалась так высоко?
— Как такой дом оказался так высоко? Вы знаете историю. Она приплыла сюда, а потом вода схлынула и оставила ее здесь.
— Значит, Дно когда-то находилась на дне моря? — спросила Лиз. Рот ее открылся, она почесала ягодицы, исколотые шипами, расцарапанные камнями, измазанные птичьим пометом.
— Дна тогда еще не было, ведь это было очень давно…
— Он, возможно, прав, — заметил Второй. Третий комментировать не стал и двинулся по ступеням, что вели наверх. Пит последовал за ним, обогнал. Солнце уже касалось вершин холмов, напоминавших волны, и дети, казалось, остались одни во всем мире. Огромная труба, уходившая в небо, отбрасывала тень, похожую на широкую черную дорогу. Мальчики постояли в молчании, потрясенные размерами трубы, чуть наклонившейся к гребню, с которого они спустились.
— Ты действительно в это веришь? — спросил Третий.
— Думаю, да.
— А как насчет других наших игр? Скажем, «Берегись облака»?
— Возможно, речь идет об облаке, которое испугало Ноя.
— Но куда все подевались? Трупов-то нет.
— Их и не должно быть. Вспомни игру. Когда вода схлынула, все парами сошли с лодки.
— Кроме водяных крыс. Вода схлынула слишком быстро, и одна из них задохнулась. Мы должны найти ее труп.
— Это случилось многие сотни лет тому назад. Муравьи его давно съели.
— Не кости, кости муравьи не едят.
— Я расскажу тебе о том, что видел… в этих клетках. Я не говорил остальным, потому что Лиз могла испугаться.
— И что ты видел?
— Я видел змей.
— Нет!
— Да, видел. И все они превратились в камень. Свернувшись, они лежали на полу. Я пнул одну, и она была такой же твердой, как окаменевшая рыба, из тех, что находили повыше Дна.
— Что ж, это доказательство, — согласился Третий, и они вновь замолчали, потрясенные значимостью своей находки. Над их головами, между ними и высокой трубой, возвышался еще дом или несколько домов, построенных друг над другом. К ним вела лестница, начинавшаяся в нескольких шагах от того места, где они стояли. Футов на двадцать выше, перед домом, виднелся какой-то непонятный тускло-желтый рисунок. Пит запомнил его, чтобы
