Эрнест Хемингуэй - Острова в океане
– Перестанешь ты говорить мне под руку или нет? – сказал Дэвид.
– Я вовсе не говорю тебе под руку.
– Ну замолчи, Энди, я тебя прошу. Не обижайся, но замолчи.
Эндрю полез на мостик. На нем тоже была кепочка с длинным козырьком, но отец сразу заметил, что глаза у него мокрые, а губы дрожат, хоть он и отворачивался, чтобы скрыть это.
– Ты ничего плохого не говорил, – сказал ему Томас Хадсон.
Эндрю по-прежнему смотрел в сторону.
– Теперь, если рыба сорвется, он скажет, что это из-за меня, – горько пожаловался он. – А я только хотел, чтобы ничего не забыли.
– Вполне естественно, что Дэв нервничает, – сказал отец. – Но он все-таки старается быть сдержанным.
– Понимаю, – сказал Эндрю. – Он борется с этой рыбой не хуже, чем боролся бы мистер Дэвис. Только мне неприятно, что он обо мне так подумал.
– Многие легко раздражаются, когда на крючке большая рыба, тем более у Дэва это в первый раз.
– Но ты всегда сдержанный, и мистер Дэвис всегда сдержанный.
– Это теперь так. А когда мы с ним только учились ловить большую рыбу, всякое бывало – и злость, и грубость, и взаимные попреки. Мы просто черт знает до чего доходили.
– Правда?
– Самая настоящая правда. Нам казалось, что все нам желают зла, и мы вели себя соответственно. Обычное дело. Дисциплина, благоразумие – все это приходит потом. Мы научились быть сдержанными, убедились, что, если раздражаться и злиться, с большой рыбой не сладишь. И уж во всяком случае, не получишь удовольствия от ловли. А были мы оба просто нестерпимы: злились, и бесновались, и ссорились – и удовольствия никакого не получали. Зато теперь мы всегда сдержанны, когда боремся с большой рыбой. Мы много говорили об этом и решили, что будем сохранять сдержанность при любых обстоятельствах.
– И я тоже буду, – сказал Эндрю. – Хотя с Дэвом это иногда трудно. Папа, как ты думаешь, он в самом деле выловит эту рыбу? Или это как сон, который проснешься – и нет его?
– Не будем говорить об этом.
– Опять я что-то не так сказал?
– Не в том дело. Просто считается, что разговоры приносят неудачу. Такая у старых рыбаков примета. Не знаю, откуда она взялась.
– Ладно, теперь буду молчать.
– Папа, возьми, пожалуйста. – Том снизу протягивал стакан, в три слоя обернутый бумажным полотенцем, чтобы лед не так быстро таял. Резинка плотно прижимала бумагу к стеклу. – Я добавил лимонного соку и немного настойки, а сахару не клал. Так будет хорошо? Или ты еще чего-нибудь хочешь?
– Очень хорошо. А кокосовой воды ты не подливал?
– Подлил. А Эдди я отнес чистого виски. Мистер Дэвис ничего не захотел. Энди, ты теперь будешь там, с папой?
– Нет, я уже иду вниз.
Том поднялся на мостик, а Эндрю спустился на корму.
Оглянувшись назад, Томас Хадсон заметил, что леска в воде словно бы начала отклоняться в сторону.
– Внимание, Роджер! – крикнул он. – Кажется, всплывает.
– Всплывает! – завопил Эдди. Он тоже заметил, как отклонилась леска. – Следи за катушкой, Дэви.
Томас Хадсон посмотрел, много ли на катушке лесы, чтобы рассчитать маневр судна. Еще и четверти всей длины не было выбрано, но не успел Томас Хадсон выпрямиться, как катушка, жужжа, завертелась у Дэва в руках, и Томас Хадсон поспешно дал задний ход, в то же время разворачивая катер носом к леске, которая отклонялась все больше и дольше, а Эдди вопил:
– Назад, Том, прямо назад! Она сейчас всплывет, сволочь. Для разворота уже не хватит лески.
– Выше удилище, Дэв, – сказал Роджер. – Не давай ей сгибать его. – И Томасу Хадсону: – Еще назад, Том. Так, хорошо. Идешь прямо на нее.
И тут гладь океана вдруг раздалась за кормой, и огромная рыбина взмыла вверх бесконечным движением неправдоподобно могучего и длинного тела, на миг словно повисла в воздухе, серебрясь и синея на солнце, и снова бухнула в воду – только фонтан пены взметнулся ей вслед.
– Ух ты! – сказал Дэвид. – Видели, какая?
– Один ее меч и то больше меня, – сказал Эндрю.
– Какая красивая, – сказал Том. – Она куда лучше той, что мне снилась.
– На нее держи, задним ходом! – крикнул Роджер Томасу Хадсону. А Дэвиду сказал: – Постарайся сейчас выбрать побольше лески. Видишь, целый клубок плавает в воде. Рыба поднялась с большой глубины, и свободной лески сейчас столько, что можно намотать целых полкатушки.
Томас Хадсон сумел задним ходом подойти так близко к рыбе, что леска почти перестала сматываться, и теперь Дэвид только поспевал выбирать и наматывать ее, торопливо вращая рукоятку.
– Убавь ходу! – крикнул Роджер. – А то мы пройдем над нею.
– Ну и громадина, не меньше тысячи фунтов, – сказал Эдди. – Выбирай леску, Дэв, голубчик, сейчас она пойдет легче легкого.
Поверхность океана была опять спокойная и пустынная, только там, где ее потревожила рыба, еще расходились по воде круги.
– Ты видел, сколько воды она выбросила, папа? – сказал Том-младший. – Прямо как будто море взорвалось изнутри.
– А ты видел, как высоко она взлетела, Том? Видел, какая она синяя-синяя и отливает серебром?
– И меч у нее тоже синий, – сказал Том-младший. – Весь синий, до самого кончика. Эдди, – крикнул он, – неужели в ней правда тысяча фунтов?
– Уж, наверно, не меньше. На глаз точно не скажешь. Но у такой громадины и вес должен быть подходящий.
– Нужно выбрать как можно больше лески, Дэви, пока она не натянута, – сказал Роджер. – Вот так, молодец.
Мальчик работал, как автомат, перематывая на катушку огромный клубок лески, плававший в воде, а катер меж тем выравнивал курс, разворачиваясь так медленно, что казалось, он стоит на одном месте.
– А теперь что она будет делать, папа? – спросил Том отца.
Томас Хадсон следил за уклоном лески в воде и думал, что сейчас не мешало бы пройти немного вперед, но он знал, как трудно Роджеру рассчитать маневр, когда на катушке так мало лески. Один сильный бросок рыбы в сторону, и она может сорвать ее всю и уйти; оттого-то Роджер и хочет теперь выбрать побольше, пока можно. Томас Хадсон перевел взгляд на Дэвида и увидел, что он уже намотал с полкатушки и все еще продолжает наматывать.
– Ты что-то спросил? – оглянулся Томас Хадсон на Тома.
– Что, по-твоему, теперь будет делать рыба?
– Погоди минутку, – сказал он и, повернувшись назад, крикнул Роджеру: – Эй, Родж, как бы нам не пройти над нею!
– Дай тогда самый малый вперед, – сказал Роджер.
– Есть самый малый вперед, – повторил Томас Хадсон. Теперь выбирать леску стало труднее, зато можно было не бояться, что рыба уйдет.
Вдруг леска снова стала разматываться, и Роджер закричал:
– Выключай!
Томас Хадсон выключил зажигание, и моторы заглохли.
– Выключено, – сказал он.
Роджер нагнулся к Дэвиду; тот по-прежнему, напрягаясь, налегал на удилище, а леска все скользила и скользила с катушки.
– Подвинти малость, Дэви, – сказал Роджер. – Пусть потрудится, если желает плыть побыстрей.
– Я боюсь, не сорвалась бы она, – сказал Дэвид. Но тормоз он подвинтил.
– Не сорвется, – сказал Роджер. – Ты ведь не завинтил до отказа.
Леска продолжала разматываться, но удилище снова согнулось, и мальчик, сопротивляясь напору, сильней уперся босыми ногами в деревянную перекладину. Вдруг леска перестала разматываться.
– Можешь выбрать немного, – сказал Роджер мальчику. – Она теперь начала кружить и сейчас идет к нам. Постарайся выбрать побольше.
Снова мальчик выбирал и наматывал, ждал, пока удилище выпрямится, выбирал и наматывал. Леска шла на удивление легко.
– Я все правильно делаю? – спросил он.
– Ты все делаешь замечательно, – сказал ему Эдди. – Крючок вошел крепко, не сомневайся. Я видел, когда она выпрыгнула из воды.
И тут, когда Дэвид хотел выбрать еще, леска вдруг опять стала разматываться.
– А, черт! – сказал Дэвид.
– Ничего, ничего, – сказал ему Роджер. – Так и должно быть. Она ведь описывает круг. Сначала шла к нам и отпускала леску. Теперь идет от нас и отнимает ее.
Медленно, упорно рыба сматывала туго натянувшуюся леску – смотала все, что мальчику только что удалось выбрать, и прихватила еще немного. Но тут мальчик удержал ее.
– Так, хорошо. Теперь опять выбирай, – спокойно сказал Роджер. – Она чуть расширила круг, но сейчас идет на тебя.
Томас Хадсон время от времени включал моторы, чтобы держать рыбу за кормой. Маневрируя катером, он старался помочь мальчику чем мог, а его самого и борьбу с рыбой препоручил Роджеру. Насколько он понимал, ничего другого ему не оставалось.
Рыба опять отняла немного лески. На следующем круге прихватила еще. Но почти половина всей лески была на катушке. Мальчик водил рыбу так, как и следовало, и послушно выполнял советы Роджера. Но он уже явно уставал, на его загорелых плечах и на спине от соленой воды образовались соленые разводы.
– Ровно два часа, – сказал Эдди Роджеру. – Как голова, Дэви?
– Ничего.
– Не болит?
Мальчик мотнул головой.
