Пэлем Вудхауз - Фамильная честь Вустеров
– Тогда он, наверное, в ее комнате.
– Час от часу не легче. Не могу же я обыскивать комнату молодой девушки.
– Почему не можешь? Когда ты появился, я читал вот эту книгу. Конечно, случайное совпадение – я говорю "случайное", но, может быть, в нем нет ничего случайного, – там как раз была именно такая сцена. Гасси, иди прямо сейчас. Она наверняка просидит в гостиной часа полтора-два.
– Между прочим, она ушла в деревню. Священник рассказывает местным прихожанкам в рабочем клубе о Святой земле и показывает цветные слайды, а она сопровождает его рассказ игрой на пианино. Но все равно... Нет, Берти, не могу. Может быть, так и надо сделать... я и сам понимаю, что надо, но духу не хватает. Вдруг забредет Спод и увидит там меня.
– Что Споду делать в комнате молодой девушки?
– Мало ли какая глупость взбредет ему в голову. От него чего угодно жди. По-моему, он всюду так и рыщет, так и рыщет. Нет. Сердце мое разбито, будущее покрыто мраком, и ничего исправить нельзя, остается смириться с судьбой и начать связывать простыни. Давай, Берти, приступим.
– Никаких простыней я тебе связывать не позволю.
– Черт возьми, ведь речь идет о моей жизни.
– Плевал я. Не желаю быть соучастником в этом трусливом бегстве.
– И это говорит Берти Вустер?
– Ты уже задавал этот вопрос.
– И снова его задаю. В последний раз спрашиваю тебя, Берти, ты дашь мне две простыни и поможешь связать их?
– Нет.
– Тогда я уйду, спрячусь где-нибудь и буду ждать первого пригородного поезда. Прощай, Берти. Ты разочаровал меня.
– А ты меня. Я думал, ты мужчина.
– И не ошибся. Только не хочу, чтобы Родерик Спод вышиб из этого мужчины мозги.
Он опять посмотрел на меня как издыхающий тритон и осторожно приоткрыл дверь. Выглянул в коридор и, убедившись, что Спода поблизости нет, выскользнул из комнаты и испарился. А я снова взялся за детективное чтение. Это был единственный доступный мне способ избавиться от невыносимых терзаний и душераздирающих предчувствий.
Немного погодя я почувствовал, что в комнате появился Дживс. Я не слышал, как он вошел, но ведь он почти всегда возникает незаметно. Он беззвучно перемещается из пункта А в пункт Б, как облако газа.
Глава 7
Не могу сказать, что Дживс самодовольно ухмылялся, однако его спокойное лицо явно выражало удовлетворение, и я вдруг вспомнил то, что отвратительная сцена с Гасси напрочь вышибла у меня из памяти, а именно: в последний раз я его видел, когда он направлялся звонить по телефону секретарю клуба "Юный Ганимед". Я в волнении вскочил с кресла. Если я правильно интерпретировал его выражение, ему было что сказать.
– Дживс, вы связались с вашим секретарем?
– Да, сэр. Я только что закончил беседу с ним.
– Перемыли косточки?
– Разговор был в высшей степени содержательный, сэр.
– Есть у Спода позорная тайна?
– Да, сэр.
Я радостно дрыгнул ногой, расправляя брючину.
– Какой же я балда – не верил тете Далии. Тетки всегда все знают. У них интуиция. Расскажите мне все, Дживс.
– Боюсь, это невозможно, сэр. Правила клуба, касающиеся распространения сведений, которые записаны в книге, чрезвычайно строги.
– Вы хотите сказать, что должны молчать?
– Да, сэр.
– В таком случае зачем было звонить?
– Мне запрещено разглашать подробности, сэр. Но я имею полное право сообщить вам, что возможность мистера Спода творить зло значительно уменьшится, если вы намекнете ему, сэр, что вам все известно о Юлейлии.
– О Юлейлии?
– Да, сэр, о Юлейлии.
– И он действительно присмиреет?
– Да, сэр.
Я задумался. Как-то это все не очень убедительно.
– Может быть, вы посвятите меня в тему поглубже?
– Увы, сэр. Если я исполню вашу просьбу, вполне возможно, что клуб не пожелает больше видеть меня своим членом.
– Я ни в коем случае не допущу ничего подобного. (Какая ужасная картина – взвод дворецких выстроился ровным каре, а внутри него члены клубного комитета срезают пуговицы с форменного пиджака Дживса.) – Но вы уверены, что, если я насмешливо посмотрю Споду в глаза и произнесу эту абракадабру, он в самом деле испугается? Давайте поставим точки над "i". Вообразим, что вы – Спод. Я подхожу к вам и говорю: "Спод, мне все известно о Юлейлии", – и вы сразу чувствуете желание провалиться сквозь землю?
– Да, сэр. Я убежден: джентльмен, занимающий в обществе такое положение, как мистер Спод, сделал бы все, чтобы избежать даже упоминания темы Юлейлии.
Я начал репетировать. Подошел вразвалочку к комоду, руки в карманах, и объявил: "Спод, мне все известно о Юлейлии". Повторил, на сей раз грозя пальцем. Потом сложил руки на груди, и все равно, как мне казалось, получалось не слишком внушительно.
Однако я напомнил себе, что Дживс всегда знает, что делает.
– Ну что ж, Дживс, раз вы так считаете, значит, так оно и есть. Пойду-ка я поскорей к Гасси и обрадую известием, что жизнь его вне опасности.
– Простите, сэр?
– Ах да, вы ведь ничего не знаете. Должен признаться вам, Дживс, что за то время, пока вас не было, опять произошло множество событий. Вы знали, что Спод давным-давно влюблен в мисс Бассет?
– Нет, сэр.
– И тем не менее это так. Счастье мисс Бассет для него превыше всего, а теперь вот она порвала с женихом по причинам, отнюдь не делающим ему чести, и Спод жаждет свернуть Гасси шею.
– В самом деле, сэр?
– Уж поверьте мне. Он недавно был здесь и объявил о своем намерении, а Гасси, который лежал в это время под кроватью, все слышал. Теперь он только и твердит, что надо спуститься на связанных простынях из окна и бежать в Калифорнию. И тогда разразится катастрофа. Надо, чтобы он непременно остался и добился примирения.
– Да, сэр.
– Если он уедет в Калифорнию, никакого примирения ему не добиться.
– Не добиться, сэр.
– Поэтому мне надо попытаться разыскать его. Хотя, как вы сами понимаете, я сомневаюсь, что в подобных обстоятельствах это будет легко. Наверно, он на крыше, размышляет, как бы ему незаметно улизнуть.
Мои опасения, увы, оправдались. Я обошел весь дом, и нигде ни следа. Конечно, Огастус Финк-Ноттл затаился в каком-то укромном уголке усадьбы "Тотли-Тауэрс", и этот уголок надежно его укрыл. В конце концов я сдался и пошел к себе, и как вы думаете, кого я увидел, открыв дверь? Гасси Финк-Ноттла, разрази меня гром. Он стоял возле кровати и связывал простыни узлом.
Стоял он спиной к двери, а ковер был толстый, поэтому он не слышал, как я вошел, и лишь когда я крикнул "Эй!" – нужно сказать, очень сердито, потому что взбеленился, увидев, как безобразно разворошена моя постель, – он пошатнулся и обернул ко мне лицо, бледное до синевы.
– Уф, слава Богу! – воскликнул он. – Я думал, это Спод.
Паника сменилась негодованием. Он вонзил в меня взгляд. Глаза за стеклами очков были ледяные. Он был похож на обозленного палтуса.
– Какой же ты гнусный тип, Вустер! Незаметно подкрался и крикнул в самое ухо "Эй!". Да как ты посмел! Я чуть не умер от разрыва сердца.
– А ты, Финк-Ноттл, ты – омерзительный тип! Как ты посмел превратить мою постель в воронье гнездо? Ведь я запретил тебе прикасаться к ней! У тебя есть свои простыни, возьми их и связывай.
– Не могу. На моей кровати сидит Спод.
– Да что ты?
– В том-то и дело. Меня ждет. После тебя я пошел к себе, а он там. Хорошо, он кашлянул, а то бы я влип.
Я понял, что пора наконец успокоить эту исстрадавшуюся душу.
– Гасси, тебе больше не надо бояться Спода.
– Что значит – не надо бояться Спода? Объясни толком.
– Все очень просто. Спод qua[16] угроза, – надеюсь, именно "qua", я не перепутал, – канул в Лету. Благодаря доведенной до совершенства тайной разведке Дживса я узнал о нем нечто такое, что он предпочитает скрывать от всего мира.
– И что же это?
– Тут я пас. Я сказал, что это я узнал, но на самом деле узнал Дживс, и, к сожалению, Дживс не имеет права раскрыть секрет. Однако мне разрешено недвусмысленно намекнуть Споду, что этот секрет мне известен. Если он позволит себе какую-нибудь неподобающую выходку, я тут же укрощу его. – Я умолк, прислушиваясь к шагам в коридоре. – Ага! Кто-то сейчас пожалует.
Очень может быть, что сам бандит.
