Жорж Санд - Франсия
Повесть Ж. Санд «Франсия», созданная в момент самой интенсивной творческой близости писателей (1872), обнаруживает явные признаки тургеневского влияния: это и русская тема, и отдельные персонажи, и имя главного героя Диомида Мурзакина (вспомним Константина Диомидовича Панделевского в «Рудине»). Все это могло быть подсказано Тургеневым. Сама писательница в весьма примечательной сноске указывает на один из возможных источников своей повести: «Тургенев, хорошо знающий Францию, мастерски создал образ русского интеллигента, который чувствует себя в России лишним, так как по натуре своей он француз. Перечитайте последние страницы восхитительного романа «Дмитрий Рудин».
По жанру «Франсия» — историческая повесть. Ж. Санд, тяжело пережившая поражение Франции во франко-прусской войне, Парижскую коммуну и стремившаяся противопоставить героическое прошлое бесславному настоящему, вполне закономерно обратилось в этой повести к эпохе Наполеона. Писательница воспроизводит яркую картину разгрома и бегства Наполеона из России; обозначает места, по которым пролегал путь отступающей французской армии (Плещеницы, Студенка, Березина). Соблюдая историческую достоверность, Ж. Санд описывает вторжение союзных войск во главе с Александром I в Париж 31 марта 1814 года, реставрацию Бурбонов, возвращение Бонапарта в столицу в августе 1815 г.; называет подлинных исторических деятелей того времени (князь Шварценберг, генерал Удино, Талейран, граф д’Артуа, Платов и др.); упоминает спектакли, которые шли тогда в парижских театрах.
На таком историческом фоне разворачивается трагическая история любви молодой француженки к русскому офицеру. И в этой повести писательница осталась верна главной теме своего творчества — судьбе женщины (не случайно произведение названо именем героини), ее способности и готовности к самопожертвованию во имя любви. Именно в женских образах чаще всего выражен нравственный идеал писательницы, ее позитивная программа. Эту особенность творчества Ж. Санд отмечал Золя в статье, посвященной ее памяти: «У Жорж Санд есть свой, очень типичный для нее идеал женщины — разумной и страстной, благородной и осмотрительной. Она, видимо, мечтала обновить общество через женщину; вот почему она создала образы своих воинствующих героинь, таких бесстрашных — и неизменно прекрасных».
Такова Франсия, парижская работница, потерявшая в России мать, вынужденная зарабатывать на жизнь себе и брату. Верная требованию романтической эстетики «изображать человека таким, как мне хочется, каким, по моему мнению, он должен быть», Жорж Санд идеализировала свою героиню: она умна, независима, мужественна, способна к сильному, всепоглощающему чувству. Став свидетельницей и участницей больших исторических событий, Франсия сохранила нравственную чистоту, душевную чуткость, благородство, присущие, по мысли писательницы, людям из народа. В любви она ищет прежде всего духовной близости со своим избранником, мечтает о новой, наполненной смыслом жизни.
Поначалу кажется, что все разделяет Франсию и Диомида Мурзакина: национальность, положение в обществе, ненависть патриотки к оккупанту, однако любовь способна, как считает Жорж Санд, преодолеть религиозные, сословные, имущественные и другие различия между людьми, построить мир на началах добра и справедливости. И Франсия готова пожертвовать всем ради такой любви: репутацией, уважением родных и знакомых, душевным спокойствием, будущим. «…я совершаю подлость, полюбив врага моей страны! Я знаю, что заслуживаю презрения всех честных людей… но я перенесу этот позор, если вы любите меня, потому что ваша любовь для меня — все», — говорит она Мурзакину. После его измены, отчаявшаяся, оскорбленная, с сердцем, полным ненависти к русским, которые желали унизить ее, Франсия в порыве безумия убивает Мурзакина кинжалом и через год умирает от чахотки, потому что для нее без любви жить невозможно.
В повести «Франсия» Ж. Санд стремилась передать свое видение России и нарисовать тип русского человека, каким его себе представляла. Россия в ее изображении — могучий исполин, которого еще не коснулась цивилизация, страна, чей народ порабощен деспотической властью, где «царь всесилен», «у правительства есть глаза и на затылке», где «помнят все», и малейшее неповиновение грозит изгнанием, разорением, ссылкой в Сибирь. Интересно, что в тексте оригинала встречается фраза, которую дословно можно перевести как пушкинскую «Во глубине сибирских руд» (Au fond des mines Siber). Чтобы приспособиться к таким условиям, русские, по словам Ж. Санд, выработали целую науку жизни, суть которой состоит в раболепстве перед сильными мира сего и в унижении самых слабых, науку, несовместимую с французским характером и привычками.
Интересны, хотя и небесспорны размышления писательницы о природе патриотического чувства у русских и французов, обусловленного спецификой их исторического развития и особенностями национального менталитета. Так, по мнению Ж. Санд, патриотизм русских, который она не отрицает, связан с их несвободой, страхом перед деспотической властью: «Они героичны поневоле и потому не имеют основания гордиться своими жертвами». Патриотизм более свободных французов, напротив, рождается из понимания своей значимости в историческом процессе. Чтобы придать своим рассуждениям большую убедительность, писательница приводит конкретные проявления патриотического чувства двух народов: сожжение русскими Москвы из-за ненависти к чужеземцам — «дикая, но возвышенная самоотверженность» — и сдачу французами Парижа, который «пожертвовал честью во имя человечества, поскольку видел свой долг в спасении цивилизации, оплотом которой он являлся». Такой патриотизм писательница считает истинным и достойным уважения.
На страницах повести перед читателем предстает целая галерея образов русских людей — от царя до денщика. В их обрисовке явно ощущается двойственность авторской позиции. С одной стороны, солдаты русской армии красивы, величественны, дисциплинированны, любезно обходятся с жителями, которые «с удивлением и восхищением» взирают на них. С другой — Ж. Санд не раз говорит о суровости, подозрительности, лицемерии всемогущего русского царя, желавшего играть роль «великодушного победителя», «ангела-хранителя народов» в «этой великой и жестокой комедии», предназначенной для жадных до зрелищ парижан.
Резко сатирически изображает Ж. Санд и ближайшее окружение царя, в частности, образ адъютанта Александра I, графа Огоцкого, имевшего «крестов на груди больше, чем волос на голове». Умный, образованный, храбрый, но без состояния, он своим блестящим положением при дворе обязан прежде всего поддержке женщин, ибо «в ту пору в России протекция для бедного дворянина была необходимым условием всякой карьеры». Необходимость подчиняться власти, лицемерить, плести интриги душевно состарили его, сделали злобным и мстительным. Именно он сыграл зловещую роль в трагедии Франсии.
Для Ж. Санд главный герой повести — Диомид Мурзакин, «этот прекрасный северный варвар» — истинно русский уже потому, что душой и телом предан царю, «навсегда прикован к ярму, которое в России зовется цивилизацией — к культу абсолютной власти». Он не может, полагает писательница, понять подлинные чувства французов и считает себя вправе презирать их. Побежденный Париж для Мурзакина — великолепный трофей, добыча, сулящая победителю множество наслаждений и удовольствий. Изумление и негодование вызывает у него дерзость Теодора, брата Франсии, ненавидящего русских и не желающего ничем быть им обязанным: «В России он приказал бы догнать, арестовать и жестоко выпороть простолюдина, нанесшего ему подобное оскорбление».
Полнее всего его характер раскрывается в любви. Красавец Диомид Мурзакин всегда пользовался успехом у женщин всех сословий и национальностей, но в «делах любви не руководствовался ни сердцем, ни умом» и потому не сумел по достоинству оценить силу и глубину чувств Франсии. Впервые встретив ее, умирающую от голода и ран, в белорусском местечке Плещеницы в декабре 1812 г. при отступлении наполеоновских войск, он вновь увидел ее в Париже, и ему показалось, что «никакая другая женщина не может более интересовать его. Три дня он любил исключительно ее». Но пустое тщеславие и жажда удовольствий толкают Мурзакина в объятия эгоистической и легкомысленной аристократки Флоры де Тьевр, что заставляет страдать Франсию.
Тем не менее во внешнем и внутреннем облике своего героя писательница постоянно подчеркивает первозданную мощь и силу «дикаря, которого лишь коснулась цивилизация». Грузин по происхождению, а может быть, курд или перс, как пишет Жорж Санд, он вполне мог «окунуться в полную героических приключений жизнь своих вольнолюбивых предков», но случилась война, Мурзакин отличился в сражении под Москвой и был замечен царем. О себе он говорит: «Я осторожен и смел, таков характер моего народа». Весьма любопытно оценил образ Мурзакина Г. Флобер: «Русский, естественный, натуральный человек, то, что нелегко сделать».
