Божественная Комедия. Новая Жизнь - Алигьери Данте

От гордой Трои, преданной сожженью.

76 Но что же к муке ты спешишь назад?

Что не восходишь к выси озаренной,

Началу и причине всех отрад?»

79 «Так ты Вергилий, ты родник бездонный,

Откуда песни миру потекли? —

Ответил я, склоняя лик смущенный. —

82 О честь и светоч всех певцов земли,

Уважь любовь и труд неутомимый,

Что в свиток твой мне вникнуть помогли!

85 Ты мой учитель, мой пример любимый;

Лишь ты один в наследье мне вручил

Прекрасный слог, везде превозносимый.

88 Смотри, как этот зверь меня стеснил!

О вещий муж, приди мне на подмогу,

Я трепещу до сокровенных жил!»

91 «Ты должен выбрать новую дорогу,[126] —

Он отвечал мне, увидав мой страх, —

И к дикому не возвращаться логу;

94 Волчица, от которой ты в слезах,

Всех восходящих гонит, утесняя,

И убивает на своих путях;

97 Она такая лютая и злая,

Что ненасытно будет голодна,

Вслед за едой еще сильней алкая.

100 Со всяческою тварью случена,

Она премногих соблазнит, но славный

Нагрянет Пес[127], и кончится она.

103 Не прах земной и не металл двусплавный,[128]

А честь, любовь и мудрость он вкусит,

Меж войлоком и войлоком[129] державный.

106 Италии он будет верный щит,

Той, для которой умерла Камилла,

И Эвриал, и Турн, и Нис убит.[130]

109 Свой бег волчица где бы ни стремила,

Ее, нагнав, он заточит в Аду,

Откуда зависть хищницу взманила.

112 И я тебе скажу в свою чреду:

Иди за мной, и в вечные селенья

Из этих мест тебя я приведу,

115 И ты услышишь вопли исступленья

И древних духов, бедствующих там,

О новой смерти тщетные моленья;[131]

118 Потом увидишь тех, кто чужд скорбям

Среди огня, в надежде приобщиться

Когда-нибудь к блаженным племенам.

121 Но если выше ты захочешь взвиться,

Тебя душа достойнейшая[132] ждет:

С ней ты пойдешь, а мы должны проститься;

124 Царь горних высей, возбраняя вход

В свой город мне, врагу его устава,

Тех не впускает, кто со мной идет.

127 Он всюду царь, но там его держава;

Там град его, и там его престол;

Блажен, кому открыта эта слава!»

130 «О мой поэт, — ему я речь повел, —

Молю Творцом, чьей правды ты не ведал:

Чтоб я от зла и гибели ушел,

133 Яви мне путь, о коем ты поведал,

Дай врат Петровых[133] мне увидеть свет

И тех, кто душу вечной муке предал».

136 Он двинулся, и я ему вослед.

ПЕСНЬ ВТОРАЯ

1 День уходил, и неба воздух темный

Земные твари уводил ко сну

От их трудов; лишь я один, бездомный,

4 Приготовлялся выдержать войну

И с тягостным путем, и с состраданьем,

Которую неложно вспомяну.

7 О Музы, к вам я обращусь с воззваньем!

О благородный разум, гений свой

Запечатлей моим повествованьем!

10 Я начал так: «Поэт, вожатый мой,

Достаточно ли мощный я свершитель,

Чтобы меня на подвиг звать такой?

13 Ты говоришь, что Сильвиев родитель,[134]

Еще плотских не отрешась оков,

Сходил живым в бессмертную обитель.

16 Но если поборатель всех грехов

К нему был благ, то, рассудив о славе

Его судеб, и кто он, и каков,

19 Его почесть достойным всякий вправе:

Он, избран в небе света и добра,

Стал предком Риму и его державе,

22 А тот и та, когда пришла пора,

Святой престол воздвигли в мире этом

Преемнику верховного Петра.

25 Он на своем пути, тобой воспетом,[135]

Был вдохновлен свершить победный труд,

И папский посох ныне правит светом.

28 Там, вслед за ним. Избранный был Сосуд,[136]

Дабы другие укрепились в вере,

Которою к спасению идут.

31 А я? На чьем я оснуюсь примере?

Я не апостол Павел, не Эней,

Я не достоин ни в малейшей мере.

34 И если я сойду в страну теней,

Боюсь, безумен буду я, не боле.

Ты мудр; ты видишь это все ясней».

37 И словно тот, кто, чужд недавней воле

И, передумав в тайной глубине,

Бросает то, что замышлял дотоле,

40 Таков был я на темной крутизне,

И мысль, меня прельстившую сначала,

Я, поразмыслив, истребил во мне.

43 «Когда правдиво речь твоя звучала,

Ты дал смутиться духу своему, —

Возвышенная тень мне отвечала. —

46 Нельзя, чтоб страх повелевал уму;

Иначе мы отходим от свершений,

Как зверь, когда мерещится ему.

49 Чтоб разрешить тебя от опасений,

Скажу тебе, как я узнал о том,

Что ты моих достоин сожалений.

52 Из сонма тех, кто меж добром и злом,[137]

Я женщиной был призван столь прекрасной,

Что обязался ей служить во всем.

55 Был взор ее звезде подобен ясной;

Ее рассказ струился не спеша,

Как ангельские речи, сладкогласный: