Ион Арамэ - Рассвет над волнами (сборник)
— Все за счет эффективности, — храбро заявил лейтенант. — Да и район полигона перенесли ближе. Тот же результат, но экономия горючего двадцать процентов. Автор этой идеи — мой однокашник.
— Что ты говоришь? И у лейтенантов бывают такие идеи?
— А почему бы и нет? У меня есть еще одна интересная, на мой взгляд, мысль, касающаяся нашего корабля. Вот посмотрите, если на нашем корабле…
— Прошу тебя, — шутливо прервал его капитан второго ранга, — только не за счет программы боевой подготовки.
— Нет, речь совсем о другом. Я о тренажере для рулевых… С системой шестерен, имитирующей движение корабля на управлении рулями… Один лейтенант из мастерских сказал, что это можно сделать…
— Что бы делал флот без лейтенантов! — засмеялся капитан второго ранга Якоб. — Идея неплохая. Этот твой лейтенант по специальности инженер, не так ли? Он бывал в море? Знает, что на корабль оказывают воздействие боковой ветер, течения, что пять баллов по левому борту это не то же самое, что пять баллов по правому борту?
— Он и это предусмотрел! — победоносно воскликнул лейтенант. — Рассказывал о таблице, по которой можно вычислить влияние ветра. Расчеты точные.
— Скажи своему другу, пусть попробует рассчитать влияние морской болезни на личный состав. Скажи, что рулевой приглашен на свадьбу именно накануне выхода в плавание, а не отпустить его я не могу. Что рулевой думает о свадьбе, а я требую от него идти точно по курсу. Как все это рассчитаешь? С помощью каких таблиц?
— Да, слишком много проблем. Извините, товарищ командир, мой друг — лейтенант, а не компьютер.
В это время за спиной у них неожиданно появился высокий худой офицер с продолговатым лицом:
— Здравия желаю! Я слышал, кому-то нужен компьютер?
— А вот и академия прибыла, — оживленно пояснил сопровождавший офицера капитан-лейтенант Албу, главный механик.
— Не академия, а всего лишь скромный филиал. Я прибыл со своими лучшими водолазами. Мы должны осмотреть рули и винты — приказ технической службы.
— Это я просил прислать вас к нам, — сказал капитан второго ранга Якоб. — Дня три назад появился какой-то странный шум. Боюсь, как бы трещина в лопасти винта не обнаружилась, товарищ Костя.
— Мне уже об этом сказал главный механик. Трещина, говорите? Это по нашей части, — со странным удовлетворением сказал начальник водолазной команды. — Хотелось бы поскорее на нее посмотреть.
— В прошлый раз во время медосмотра я слышал, как один рентгенолог, осматривая пациента, сказал своему коллеге: «Ты посмотри, какая красивая язва желудка!» Ты, товарищ Костя, сейчас похож на него.
— Все зависит от того, по какую сторону рентгеновского аппарата находиться. Я уверен, что рентгенолог рассматривал не свою язву. В противном случае она вряд ли бы ему понравилась, — отшутился начальник водолазной команды. — Прошу дать «добро» водолазам.
— Даю с удовольствием, это в наших интересах.
— Ну что ж, пока вы закончите дискуссию о компьютерах, ребята наденут скафандры и будут готовы к работе.
— Мы говорили не о компьютерах, а о новых идеях. У одного лейтенанта, коллеги Пэдурару, есть интересная идея…
— Бедняга!
— Почему?
— Потому что не подумал, чем это ему грозит. Он же рискует.
— Чем бы ни пришлось рисковать, он от своего не отступится. Он фанатик, — сказал, покраснев, Пэдурару.
— Тогда он дважды бедняга. Вы, товарищ лейтенант, еще молоды и вряд ли помните меня. А те, кто постарше, знают, что мне пришлось испытать. И все из-за изобретения. С того времени много лет прошло. Вот ваш командир эту историю знает.
— Частично, — усмехнулся Якоб. — Существует несколько вариантов этой истории, причем один противоречит другому. В таком случае самое мудрое — не верить ни одному из них.
— Правильно, — согласился Костя.
— Ну а нам повезло, — улыбнулся Якоб, — герой этой истории сам нам обо всем расскажет.
— Сейчас-то я могу себе это позволить. Дело давно решилось. Многие герои драмы уже не у дел… А в те времена, когда я рассказывал о сути своего изобретения, мне смеялись в лицо, говорили, что это бред сумасшедшего.
— Но бред принес пользу, — задумчиво произнес Якоб.
— Я и тогда был убежден в практической пользе идеи, которую вынашивал, иначе бы так за нее не цеплялся. А началось все с подводной телевизионной камеры. Однажды я прочитал статью известного французского исследователя морских глубин Жака Кусто. Подробно разобрался, по какому принципу работают его съемочные камеры под водой, и пришел к выводу, что в нашей работе они принесли бы большую пользу. Стал стучаться во все двери. Тогда я был лейтенантом примерно вашего возраста, — сказал он, обращаясь к Пэдурару. — У меня было много энтузиазма и еще не было радикулита. Сейчас все наоборот — есть радикулит, а энтузиазм почти иссяк…
— Не прибедняйтесь, — перебил его Якоб. — Недавно опять была ваша статья в академическом журнале, причем с резюме на французском языке.
— Резюме, допустим, написал не я, ну да ладно. Что касается моей истории… Был в штабе специалист, который воевал вместе с начальником водолазной группы. После войны у водолазов было особенно много работы. То и дело обнаруживали мины, оторвавшиеся от минных заграждений. Обследовался каждый метр моря, тщательно прокладывались навигационные пути. В те времена и в тех условиях водолаз был заметной фигурой. В последующие годы приходилось выполнять и, другие задачи. Помню, когда я, еще курсант, был на практике в пятьдесят шестом году. Драга очищала от ила и грязи канал, примыкавший к порту. Как-то раз вместе с илом она всосала и снаряд, который взорвался, продырявив ее дно в семи местах. В пробоины хлынула вода. Драга стала тонуть, что грозило прекращением движения судов по каналу. Тотчас вызвали водолазов. Их возглавлял начальник водолазной группы, военный мастер, у которого фронтовой друг был главным специалистом в штабе. Так вот этот мастер сам спустился под корабль — другого выхода не было — и забил пробки в пробоины. В любую секунду вта посудина могла затонуть и придавить водолаза.
— Слышал я об этом случае, — сказал Якоб. — Водолаза тогда наградили.
— И уверяю вас, заслуженно, — заявил Костя. — Трудно даже представить, как бы вышли из этого сложного положения, если бы не он.
— Вы тоже были тогда в его группе?
— Да, стоял у воздушной помпы. Наш плашкоут был привязан к драге, и в случае чего перевернулись бы и мы. Но это не шло ни в какое сравнение с тем риском, которому подвергался военный мастер. Как видите, бывают моменты, когда человек показывает все, на что он способен.
— Вы тоже неоднократно показывали, на что способны.
— Профессия, а может, и беда, кто знает? В этом есть своя прелесть. Я всегда знал, на что иду, как тот мастер. Он был очень смелый человек. Обезвреживал акустические мины с пятнами ржавчины, готовые взорваться от первого прикосновения, очищал всасывающие сетки драг, которые освобождали от мин канал от Сулины [14], проверял плотины гидроэлектростанций. Он не знал, что такое усталость. Извините, я отвлекся от темы. Одно время корабли стали терять винты в открытом море. Капитаны судов давали точные координаты, где произошла авария. Но как можно рассчитать траекторию, по которой винт опустился на дно? Винт грузового судна — это целая тонна высококачественной бронзы плюс обработка… По всем статьям убыток немалый. А как отыскать винт под водой на площадях, исчисляемых гектарами? На это нужны люди и время. А у того мастера было особое чутье. Он, видимо, раскрыл закономерность движения сорванных винтов и умел точно вычислить траекторию их падения. Искали и другие водолазы. Шаг за шагом они обследовали указанное место аварии, обозначали границы буями… Но когда под воду опускался он, все верили, что поиск будет успешным. Вот тогда-то мне и пришла в голову мысль о подводной камере. Этого мастера моя идея задела за живое. Он ведь был героем газетных сообщений, получал премии и благодарности от адмирала… А новая идея в какой-то степени умаляла его заслуги и почет, к которому он привык. Не знаю, понимаете ли вы меня.
— Бывает, что личные интересы мешают увидеть преимущество нового… — согласился Якоб.
— Да, что-то в этом роде. Откуда мне было знать, что у него в голове. Он стал критиковать мой проект на всех перекрестках. Я пошел к адмиралу. Адмирал спросил мнение специалиста штаба, который в свою очередь обратился за консультацией к фронтовому другу, то есть к этому военному мастеру, начальнику водолазной группы. Тот изложил недостатки проекта. Ошибки безусловно были: проект содержал лишь принципиальные решения, без точного расчета. Мой труд представили как фантазию дилетанта. Короче говоря, были отвергнуты и проект, и сама идея.
