Луи-Фердинанд Селин - Север
– Никакого доверия!
Замечает Харрас…
– Да, дорогой коллега, какое уж тут доверие!
Ооах!.. опять я его рассмешил…
– Внизу мы сможем поговорить! там нет микрофонов!.. ни одного микрофона!.. чертов Селин!
Чертов Харрас, я не собираюсь создавать ему проблемы… я ведь тут в качестве шута… он ведет меня по узкому коридорчику… лифт… двумя площадками ниже… просторная зала, полная радиоаппаратуры, вероятно, для получения «радиограмм»…
– Харрас, вы прямо как Али-Баба!.. глубокие пещеры, всюду сокровища! может, здесь где-то спрятались еще и другие Харрасы? я хочу все знать!
– Конечно, Селин! конечно! но сперва займемся вашим дипломом! разрешите мне!
Мы подходим к аппарату… тюк!.. и готово!.. так! так! так!.. три копии моего диплома! с подписями комиссаров…
– Ну вот, Селин, мой недоверчивый друг! видите, я же вам его возвращаю!.. я все делаю быстро!
– Спасибо!.. спасибо!..
Я складываю его в четыре… в восемь раз… и засовываю в одну из моих сумочек… а их у меня на плече висит четыре… я с ними никогда не расстаюсь, даже сплю с ними… вы ведь знаете, что, как только начинаются беспорядки, все воруют чужие документы… стоит вам оставить свое свидетельство о рождении на столе или на стуле, и вы его больше никогда не увидите!.. зато вместо вас где-то появится какой-нибудь хмырь, который возьмет и станет вами… я сейчас пишу это у себя дома в Бельвю, откуда мне открывается вид на сто тысяч домов и миллион окон… а сколько там скрывается хитрожопых личностей, живущих по документам, которые им не принадлежат?… сколько типов, не являющихся теми, за кого их все принимают?… присвоивших чужие жизни, чужие места рождения?… они и умрут не самими собой… а случись еще четыре, пять подобных заварушек, плюс одна основательная атомная бомбардировка, тогда вообще все лишатся своих документов, вообще не останется людей, которые являются сами собой… появится пятнадцать… а может, даже сразу двадцать пять Детушей, докторов медицины… желтых… красных… франшконте… берберов… по-настоящему серьезные, глобальные миграции осуществляются посредством кражи документов, при этом желательно, чтобы подмена была полной и кража сопровождалась убийством, причем таким, после которого от индивидуума ничего не остается, то есть желательно расчленение «подлинника»!.. глухое молчание!.. сколько людей затаилось во всех этих домах?… полчища фальшивых ксив!.. ими заполнена вся перспектива, аж до самой Сакре-Кер… сходите, постучитесь: тук! тук!.. в тысячи дверей…
– А вы действительно тот, за кого себя выдаете?
Это все равно, что отправиться в Лувр выявлять «подделки»… детские игрушки!..
Мне же не до шуток!.. я рассказывал вам о фотокопиях и о том, что диплом он мне вернул…
– Селин, вы наверняка знаете, что в администрации Reich'a все ужасно педантичны… а я собираюсь направить запрос в Министерство внутренних дел… чтобы вы получили «разрешение практиковать»… министр должен высказать свое мнение… впрочем все, вы меня слышите, Селин, абсолютно все чиновники Министерства внутренних дел являются антинацистами!.. даже сам министр! и все служащие! без исключения! как если бы все актеры были недовольны пьесой, в которой они играют! она вызывает у них ужас!.. в каждом театре!.. без исключения!.. даже ярость! все они анти! но вам ведь все это известно!
– Ну, так и что?
– Да они сделают все, чтобы ваше досье потерялось… и ваше «разрешение практиковать» тоже!.. вы будете ждать один… два месяца… даже год…
– А нас правда никто не слышит?… вы мне правду сказали, Харрас?… точно?… никто?
– Нет!.. нет!.. давайте!.. если хотите!.. говорите!.. здесь нет ни одного микрофона!.. не установлены!.. пока нет!.. но скоро будут!..
– Ну, ладно, Харрас, поскольку вы мне это разрешаете… я бы очень хотел узнать, как ваш Рейх еще держится?
– Точно так же обстоят дела во всех сильных государствах, Селин!.. всюду война!.. всюду заговоры!.. Рейх держится исключительно на ненависти!.. ненависти между маршалами!.. авиация ненавидит танки!.. Гитлер не изобрел ничего нового!.. военный флот ненавидит нацистов!.. Министерство внутренних дел ненавидит Министерство иностранных дел… сотни одних камарилий против сотни других… а как бы, по-вашему, могли иначе удержаться Афины, Рим, Наполеон?… вы же все это проходили, Селин!
– Конечно, Харрас!.. но порой бывают нужны и фанатики…
– В «Сигнале» Геббельса[88] достаточно фанатиков!.. а вот на улице их очень мало…
– Ну, а на войне?
– Война – это ведь арена, не так ли… а арены созданы для того, чтобы на них умирали… вы согласны?
– Абсолютно!
– Знаете, Селин, что я вам скажу, две зимы я отслужил на фронте… на польском… затем на Украине… главным врачом, а потом полковником… я видел, как умирали множество солдат, от ран, от холода, от болезней… думаете, они умирали счастливыми? конечно, и такое возможно… от сознания избавления от страданий!.. но не более того!.. нам необходимы другие солдаты, другие люди!.. вот!.. и вам тоже!.. ваши последние солдаты погибли в 17-м, наши тоже!.. а вот для русских, кажется, все еще не кончился 14-й год… у них не солдаты, а какие-то сомнамбулы… позволяют себя убивать, не понимая этого… но долго это не продлится… потом, на следующей войне, увидите… и до них наконец дойдет!.. наши солдаты в 14-м году тоже бросались на французов!.. а теперь они предпочитают наблюдать… в цирке, и более того, сидя в амфитеатре… все превратились в вуайеров!.. полный разврат!
– По этому поводу, мой дорогой Харрас, еще Монлюк[89] писал…
Тук!.. тук!.. тук!.. стук в дверь…
Это седая надзирательница… хочет с ним поговорить… подходит… они шепчутся… у нее весьма недовольный вид… а у него напротив!.. тсс! тсс! тсс! говорит он ей… как бы ее успокаивая…
– Я сейчас же все выясню! сейчас же выясню!
Он поворачивается ко мне…
– Эта женщина шокирована!.. но такова уж Человеческая Природа, вам-то это известно, дорогой коллега, Природа!.. а она старая дева!..
Я уже забыл про Монлюка… опять какой-то скандал!.. Природа?… чья?… где?… что еще?… правда я кое о чем догадываюсь… мы снова идем по узкому коридору… два лифта… и оказываемся у комнаты Ля Виги, у его гарсоньерки…
– Мсье Ле Виган! вы здесь?
– Да уж, полагаю, что здесь! и не один!
Я так и думал!..
– Ну и прекрасно!
Харрас уже в курсе… кажется, его это развлекает…
– Можно войти?
– Прошу вас!.. только толкайте сильнее!..
Харрас толкает… и я вижу… точнее, мы видим… Ле Вигана в розовой пижаме, развалившегося, улыбающегося… и наших двух польских девушек, молящихся на коленях, под распятием у противоположной стены… интересно, где они взяли распятие?…
– Вот видите, господа, вера есть вера!.. существуют варвары, продолжающие сокрушать алтари! разорять и грабить святыни! но есть еще и люди, принадлежащие к другой расе, профессор Харрас! они, напротив, подбирают обломки!.. пытаются все спасти! взгляните на меня, профессор Харрас! я тоже спасаю! я как раз из таких!
Мы смотрим на него… в розовой пижаме… теперь он взгромоздился ногами прямо на софу… говорит, и это его еще больше возбуждает…
– Профессор, что вы видите в этой сырой яме?… настоящий алтарь!.. здесь молятся девочки-сиротки! о том, чтобы поскорее закончились все поражения, победы, потопы! эти грустные ясли символизируют собой невинность!.. Иисус с нами!
Ну дает…
И действительно, их Томас, завернутый в одеяла, спит тут же, в кресле… однако все это очень мало волнует Харраса!.. он замечает лишь одно…
– Взгляните, Селин, как интересно! мы как раз обсуждали с вами человеческую природу!.. вот эта розовая пижама принадлежит мне, хотя я и не решался ее на себя надеть, поэтому надзирательница дала ее ему!.. кстати, она ему очень идет!
Ле Виган смотрит на нас, кажется, он удивлен, что мы находим все это совершенно обычным… ну и? что же дальше?… настоящее представление! раскинутые руки! вылитый Христос!
Харрас делает вывод:
– Он обольстил надзирательницу!
Я ничего не отвечаю… пусть готовятся к тому, что он обольстит тут всех, и не только тут, если постарается… однако эта надзирательница весьма чувствительная особа… так ли уж она фанатично предана нацистам?… или же симпатизирует полякам?… я навожу справки у Харраса…
– Мне известно немногое, она из Брно, из Моравии, Gross Deutschland… вы не знаете Брно? в Брно есть все! нацисты! судеты! австрийцы! русские!.. те, что против всех! и поляки тоже!.. теперь она с нами… она очень хорошо работает в прачечной, весьма строгая особа… и обожает розовые халаты… фанатичка?… возможно… будущее покажет!.. будущее, мсье Ле Виган!
– Мсье Ле Виган, должно быть, курит?
– Конечно, мне иначе просто нельзя!
– Для такого артиста, как вы! это естественно! я и то курю без остановки! чтобы отвлечься от своих забот!.. а вы просто вылитый Христос!..
Ля Вига слезает с дивана и принимает новую позу… вот он уже с сигаретой, нога на ногу, светский лев… две польки кончают молиться… встают… и садятся напротив Ля Виги… они тоже хотят покурить!.. Харрас предлагает им пачку… две пачки «Лаки»… барышни вне себя от восторга… безумный смех!.. их волосы уже вымыты, они действительно завиваются, причем естественным образом, длинные, очень длинные… а после того как они еще кокетливо прибрали свои лохмотья, они вовсе не выглядели грязными замарашками!.. забавно!.. настоящие Эсмеральды!.. без Ля Виги тут точно не обошлось… я их очень хорошо себе представлял на площади Тертр… Харрас продолжает свои размышления…
