Ивлин Во - Незабвенная
— Странно слышать это от вас, сэр Эмброуз. Одна из главных задач, которые я перед собой ставил, — достичь более высокого положения в обществе.
— Тогда бросьте эту затею, мой мальчик, пока еще не поздно.
Сэр Эмброуз пространно заговорил о промышленном кризисе в Англии, о том, как нуждается их родина в молодежи и в долларах, о титанических усилиях, которые затрачивают они тут, в кинематографе, чтобы не уронить марку.
— Отправляйтесь на родину, дорогой мой. Там ваше настоящее место.
— Собственно говоря, — начал Деннис, — с тех пор, как я дал это объявление, обстоятельства несколько переменились. Зов, который я услышал, звучит теперь несколько слабее.
— Вот и отлично, — сказал сэр Эмброуз.
— Но у меня есть некоторые затруднения практического характера. Все мои сбережения я вложил в занятия богословием.
— Нечто в этом роде я предвидел. Тут-то и придет на помощь крикетный клуб. Надеюсь, никогда не настанет такое время, чтобы мы не смогли прийти на помощь соотечественнику в беде. На вчерашнем заседании комитета как раз упомянули и ваше имя. И было достигнуто полное согласие. Короче говоря, мы отправим вас домой, дружочек.
— Первым классом?
— Туристским. Но мне говорили, что там потрясающий комфорт. Что вы на это скажете?
— И вагон-салон?
— Нет, салона нет.
— Ладно, — сказал Деннис. — Полагаю, что, как священник, я должен теперь привыкать к некоторому аскетизму.
— Достойное решение, — сказал сэр Эмброуз. — Чек у меня с собой. Мы его вчера же и подписали.
Через несколько часов снова пришел похоронщик.
— Вы уже взяли себя в руки? Тогда садитесь и слушайте внимательно. Перед вами две проблемы, Джойбой, и разрешите подчеркнуть, что это ваши проблемы. Это у вас хранится труп вашей невесты, и это ваша карьера сейчас под угрозой. Итак, у вас две проблемы — как избавиться от трупа невесты и как объяснить ее исчезновение. Вы пришли ко мне за помощью, и так уж случилось, что я, и только я, могу помочь разрешить обе эти проблемы.
В моем распоряжении прекрасный крематорий. У нас тут легкая жизнь. Все у нас делается просто, без лишних формальностей. Если я приезжаю с гробом и говорю: «Мистер Шульц, у меня овца, ее нужно сжечь», то он говорит мне: «Валяйте». Вы, кажется, склонны были смотреть на нас свысока из-за этой свободы обращения. Теперь, по всей вероятности, вы отнесетесь к этому иначе. Единственное, что остается сделать, — это забрать нашу Незабвенную, если вы простите мне этот термин, и привезти ее сюда. Сегодня вечером после работы — самое подходящее время.
Вторая проблема — как объяснить ее исчезновение. У мисс Танатогенос почти не было знакомых и не было родных. Она исчезает накануне свадьбы. Известно, что я некогда ухаживал за ней. Может ли быть более правдоподобное объяснение, чем то, что ее врожденный хороший вкус в последний момент восторжествовал и она сбежала со своим прежним поклонником? Единственное, что требуется, — это чтобы я исчез одновременно с ней. Как вам известно, никто в Южной Калифорнии не интересуется тем, что происходит там, за горным хребтом. Возможно, что наше поведение осудят в первый момент как аморальное. На вашу долю может выпасть не совсем приятное вам сострадание. Но этим все ограничится.
Меня в последнее время стала несколько угнетать непоэтическая атмосфера Лос-Анджелеса. Мне нужно закончить одну работу, а здесь для этого место не подходящее. Только наша юная подруга удерживала меня здесь — она да еще скудость моих средств. Кстати, о скудости, Джойбой. Я полагаю, у вас должны быть солидные сбережения?
— Есть некоторая сумма, вложенная в страховку.
— А сколько вы могли бы получить под нее? Тысяч пять?
— Нет-нет, ни в коем случае.
— Две?
— Нет.
— Сколько же тогда?
— Ну, может, тысячу.
— Так получите их, Джойбой. Нам понадобится вся сумма. И заодно получите деньги вот по этому чеку. Тогда мне как раз хватит. Вам это может показаться сентиментальным, но я хотел бы уехать из Соединенных Штатов с таким же комфортом, как приехал. Гостеприимство «Шелестящего дола» не должно уступать гостеприимству студии «Мегалополитен». Из банка зайдите в туристическое агентство и купите мне билет в Англию, причем чтоб до Нью-Йорка в салон-вагоне, а оттуда на теплоходе компании «Кунард», в одноместной каюте с ванной. В дороге у меня будет много всяких расходов. Так что оставшиеся деньги принесите мне вместе с билетами. Вы все поняли? Отлично. Я приеду с фургоном к вам в покойницкую сразу после ужина.
Мистер Джойбой ждал у служебного входа в покойницкую. «Шелестящий дол» был идеально оборудован для беспрепятственной транспортировки мертвых тел. На быстроходную и бесшумную тележку фирмы они установили самый большой из похоронных контейнеров Денниса, сначала пустой, потом полный. После этого они отправились в «Угодья лучшего мира». Там, конечно, было больше кустарщины, однако вдвоем им без особого труда удалось перенести на руках свою ношу в крематорий и поставить в печь. Деннис повернул рычажок и зажег газ. Пламя рванулось из всех отверстий кирпичной кладки. Он закрыл железную дверцу.
— Полагаю, на все потребуется часа полтора, — сказал Деннис. — Вы хотели бы присутствовать?
— Мне больно думать, что она уходит вот так, — она любила, чтобы все было по правилам.
— Я подумал, не отслужить ли мне заупокойную службу. Мою первую и последнюю службу в лоне Свободной церкви.
— Этого я не перенесу, — сказал мистер Джойбой. — Ну что ж. Тогда я прочту вместо службы небольшое стихотворение, написанное мной специально по этому поводу.
Эме, красота твоя —Никейский челн дней отдаленных…
— Эй, не смейте! Опять липовые стихи.
— Джойбой, не забывайте, пожалуйста, где вы находитесь.
Что мчал средь зыбей благовонныхБродяг, блужданьем утомленных,В родимые края!
— Просто удивительно, до чего же эти стихи подходят к случаю, вы не находите?
Но мистер Джойбой уже покинул помещение.
Пламя бушевало в кирпичной топке. Деннису предстояло дождаться, пока оно поглотит свою пищу. Ему предстояло еще разбросать в топке жаркие угольки, разбить кочергой череп, а может, и тазобедренные кости, перемешать их кусочки с золой. А пока он зашел в контору и сделал отметку в специальном журнале.
Завтра и в каждую годовщину смерти, до тех пор, пока будут существовать «Угодья лучшего мира», мистер Джойбой будет получать почтовую карточку: «Твоя маленькая Эме виляет сегодня хвостиком на небесах, вспоминая о тебе».
Никейский челн дней отдаленных, —
повторял Деннис, -
Что мчал средь зыбей благовонныхБродяг, блужданьем утомленных,В родимые края!
В этот свой последний вечер в Лос-Анджелесе Деннис думал о том, что ему еще повезло. Другие, более достойные, чем он, потерпели здесь крушение и погибли. Побережье усеяно их костями. А он уезжает отсюда не только не обобранный, но даже обогащенный. Он тоже не избежал крушения; он оставил здесь нечто давно ему досаждавшее — свое молодое сердце; вместо него он увозит багаж художника — огромную, бесформенную глыбу пережитого опыта, увозит ее домой, к древним и безрадостным берегам, чтобы трудиться над ней потом упорно и долго, один Бог знает, как долго. Для минуты прозренья иногда мало и целой жизни.
Деннис взял на столе роман, забытый мисс Поски, устроился поудобнее и стал ждать, пока не сгорит до конца его незабвенная.
Примечания
1
Намек на то, что титулы во времена Ллойд Джорджа можно было приобрести и не вполне благовидным путем.
2
Помни о смерти (лат.)
3
Из стихотворения А. Теннисона «Тифон»
4
Точная цитата из знаменитого издательского посвящения к сонетам Шекспира («господину У. X. всякого счастья и вечной жизни, обещанных ему нашим бессмертным поэтом…»). Над загадкой У. X. ломали голову многие шекспироведы. Ему посвятил новеллу О. Уайльд. Ассоциация была столь же естественной для Денниса, сколь нелепой для У. X. из Голливуда.
5
Искаженная реплика королевы из трагедии Шекспира «Гамлет»
6
Если фамилия Эмме напоминает о смерти («танатос» — по-гречески «смерть»), то фамилия главного похоронщика сочетает понятия жизнерадостной бодрости, комфорта и простоты обращения.
7
Речь идет о стихотворении ирландского поэта Уильяма Йетса (1805–1939) «Озерный остров Иннисфри»:
Тогда восстану и уйду, уйду на Иннисфри,
