Кристоф Виланд - История абдеритов
Демокрит и Гиппократ относились оба к этому удивительному и редкому роду людей. Итак, еще не знакомые друг с другом, они уже были близкими друзьями. И их встреча скорей походила на свидание после длительной разлуки, нежели на первое знакомство. Их разговоры, о которых, вероятно, жаждет услышать читатель, стоят, по-видимому, того, чтобы о них сообщить. Но Это увело бы нас далеко от абдеритов – предмета нашей истории. Все, что мы можем сказать, это то, что наши космополиты провели весь вечер и большую часть ночи в беседе, и время пролетело для них настолько незаметно, что они совершенно забыли о своих антиподах – абдеритах и их сенате, и о том, почему они пригласили Гиппократа, – словно никогда не существовало на свете ни подобного города, ни подобных людей.
И только на следующее утро, когда после легкого сна они встретились вновь, чтобы насладиться утренней прохладой на одном из холмов, примыкавшем к саду Демокрита, вид раскинувшегося под лучами солнца города напомнил Гиппократу, что у него есть дело в Абдере.
– Угадай, – обратился он к своему другу, – зачем меня пригласили абдериты?
– Тебя пригласили абдериты? – воскликнул Демокрит. – В последнее время я что-то не слыхал, чтобы среди них свирепствовала какая-нибудь эпидемия. Правда, с древнейших времен все они, за исключением очень немногих, поражены одной наследственной болезнью…
– Угадал, угадал, милый Демокрит, дело как раз в этом!
– Ты шутишь? – возразил Демокрит. – Неужели абдериты поняли, чего им недостает? Я слишком хорошо знаю абдеритов. В том-то и заключается их болезнь, что они ее сами не осознают.
– И однако же, – сказал другой, – ничего нет верней того факта, что я вряд ли находился бы сейчас в Абдере, если бы абдериты не страдали от той напасти, о которой ты говоришь. Бедняги!
– О, теперь я понимаю тебя! – ответил философ. – Твое приглашение сюда можно понять как следствие их болезни, о которой они не догадываются. Разберемся же… Ах, вот в чем дело! Бьюсь об заклад, что они пригласили тебя, чтобы прописать доброму Демокриту столько кровопусканий и чемерицы, сколько необходимо, чтобы он стал подобным им. Не так ли?
– Я вижу, что ты знаешь своих земляков великолепно, Демокрит. И, поистине, нужно, как ты, привыкнуть к их глупости, чтобы говорить об этом столь хладнокровно.
– Разве абдериты не встречаются повсюду? – заметил философ.
– Но абдериты до такой степени! Прости, если я не могу судить так снисходительно о твоей родине, как ты. Однако ты убедишься, что пригласили они меня не напрасно!
Глава седьмая
Гиппократ сообщает абдеритам свое мнение. Великое и опасное смятение, возникшее из-за этого в сенате, и как, к счастью для абдеритского общественного блага, городской сторож внезапно приводит все в порядок
Настало время, когда эскулап должен был изложить свое мнение сенату. Он явился в совет, предстал перед отцами города и начал говорить так красноречиво, что поверг всех присутствующих в изумление.
– Мир Абдере! Благородные, стойкие, проницательные и мудрые отцы города и граждане Абдеры! Вчера я хвалил вас за заботу о рассудке вашего согражданина, а сегодня искренне советую вам распространить эту заботу на весь город и республику. Здоровье духа и тела – вот высшее благо, которое вы можете доставить себе, вашим детям и гражданам. И на деле способствовать этому – первая из ваших обязанностей. Как ни кратковременно мое пребывание у вас, оно было все же достаточно, чтобы убедиться, что абдериты находятся не вполне в добром здравии, как того можно было бы желать. Я, правда, родился на острове Косе,[189] живу то в Афинах, то в Лариссе, то еще в каком-нибудь ином месте; сегодня – в Абдере, а завтра, возможно, буду уже на пути в Византию.[190] Но я не житель Коса, не афинянин, не ларисец, не абдерит. Я – врач. И покуда на земле есть больные, моя обязанность лечить их, насколько я могу. Самые опасные больные те, что не осознают своей болезни. И абдериты, как я вижу, – именно такой случай. Болезнь слишком сложна для моего врачебного искусства. Но вот что я в состоянии посоветовать, дабы начать исцеление. Снарядите с первым попутным ветром шесть больших кораблей в Антикиру.[191] Вы можете послать их с любыми товарами. Но в Антикире нагрузите все шесть кораблей таким количеством чемерицы, какое они только выдержат, чтобы не пойти ко дну. Более дешевую чемерицу можно приобрести и в Галатии,[192] но антикирская – лучше. По прибытии кораблей соберите весь народ на главной рыночной площади. Устройте во главе с вашими жрецами торжественное шествие по всем храмам Абдеры и умоляйте богов, чтобы они ниспослали сенату и народу Абдеры то, чего недостает сенату и народу Абдеры. Затем вернитесь обратно на рынок и раздайте этот запас чемерицы всем гражданам бесплатно, за счет города, по семи фунтов на каждого, не забыв притом дать городским советникам двойную порцию, так как они должны ведь думать еще и за многих других. Доза велика, признаю. Но застарелые болезни можно вылечить лишь продолжительным употреблением лекарств. После того как вы, по моему предписанию, примете в положенный срок это предварительное лекарство, я передам вас другому врачу. Ибо, как я уже сказал: болезнь абдеритов слишком сложна для моего искусства. На пространстве в пятьдесят миль вокруг Абдеры мне известен лишь один человек, способный помочь вам радикально, если только вы терпеливо и смиренно доверитесь его лечению. Имя этого человека – Демокрит, сын Дамасиппа. Пусть вас не смущает то обстоятельство, что он родился в Абдере. Тем не менее он не абдерит, поверьте мне. А если вы мне не верите, то вопросите Аполлона Дельфийского.[193] Демокрит – добросердечный человек, и ему приятно будет оказать вам свои услуги. Засим, господа мои и граждане Абдеры, я препоручаю вас и город ваш воле богов. Не презирайте моего совета, хоть я вам его и даю бесплатно. Это лучший совет, который я когда-либо давал больному, считавшему себя здоровым!
Произнеся это, Гиппократ поклонился сенату и пошел своей дорогой. Никогда, говорит историк Гекатей6, тем более достоверный свидетель, что он и сам был абдеритом,[194] – никогда еще никто не видел двести человек, всех одновременно, в таком странном положении, в каком оказался в этом момент сенат Абдеры. Разве что их можно было сравнить с двумястами финикийцев, превращенными Персеем в каменные изваяния, когда он, показав им голову Медузы, сумел отстоять свою любимую и дорого доставшуюся ему Андромеду[195] от предводителя финикийцев Финея. И в самом деле, им было от чего окаменеть на несколько минут. Невозможно описать, что же происходило в их душах! Ничего там не происходило, души их так же окаменели, как и их тела. С тупым и немым удивлением смотрели они на дверь, через которую удалился врач. И на каждом лице было выражено напряженное усилие и полная невозможность понять происходящее.
Наконец, постепенно они начали приходить в себя, одни – раньше, другие позже. Они глядели друг на друга широко раскрытыми глазами. Пятьдесят ртов открылись одновременно, чтобы задать было один и тот же вопрос, и опять закрылись, потому что не ведали, о чем же они, собственно, желали спросить.
– Проклятье, господа! – воскликнул цеховой старшина Пфрим. – Мне кажется, этот шарлатан своей двойной дозой чемерицы счел нас за олухов!
– Я с самого начала не ожидал от него ничего хорошего, – сказал Трасилл.
– Мою жену он вчера совсем не убедил… – заметил советник Смилакс.
– Я сразу подумал, что дело кончится плохо, когда он завел речь о шести кораблях, которые мы должны послать в Антикиру… – прибавил другой.
– А дьявольская серьезность, с которой он все это нам излагал?! – воскликнул пятый. – Признаюсь, что я не представлял, чем это все закончится.
– Ха-ха-ха, веселый случай, клянусь честью! – козлиным голосом начал короткий толстопузый советник, держась от смеха за свое брюхо. – Признаемся же, что нас неплохо провели за нос! А этого не должно было бы с нами случиться! Ха-ха-ха!
– Но кто же мог подозревать это в таком человеке? – воскликнул Номофилакс.
– Наверняка он один из ваших философов, – сказал мастер Пфрим. – И точно, жрец Стробил не так уж неправ! Не будь то противно нашей свободе, я бы первым настоял, чтобы всех этих умников вышвырнули бы из страны.
– Господа, – начал архонт, – задета честь Абдеры, и вместо того, чтобы, сидя здесь, удивляться и делать замечания, мы обязаны серьезно подумать, что подобает нам предпринять в столь щекотливом деле. Прежде всего необходимо выяснить, куда удалился Гиппократ.
Служитель совета, посланный с этой целью, вернулся через некоторое время и сообщил, что Гиппократа нигде не нашли.
– Проклятая шутка! – вскричали в один голос советники. – А если он улизнул от нас?
