Н Егорова - Сказки Африки
— Снадобье из моей коры исцеляет от головной боли.
— Снадобье из отвара моих листьев избавляет от лихорадки.
— Целебная смола с моего ствола залечивает раны.
А одно дерево, склонив ветви, произнесло:
— Если человек натрёт ноги снадобьем из моей сердцевины, он сможет ходить по воде.
— Его-то нам и нужно! — закричали аль-Фаан и Болукия.
— Поклянитесь, что отпустите меня, получив это снадобье, — потребовал я.
Они поклялись. Я прикоснулся хвостом к дереву, оно мгновенно рухнуло, обратившись в горстку коричневого порошка. Люди торопливо натерли себе ноги этим порошком, распахнули дверцу клетки и, даже не попрощавшись со мной, ушли.
Много недель они плутали среди гор и пустынь. Им бы погибнуть от жажды, но волшебный порошок всегда приводил их к живительной влаге. Наконец они достигли берега моря. Не долго думая, аль-Фаан и Болукия ступили на воду и пошли по волнам, как по земной тверди. Они быстро добрались до другого берега моря. Там простирались владения царя Соломона.
У врат царского дворца аль-Фаан сказал Болукии:
— Попытайся разузнать у стражи, где сейчас царь Соломон, во дворце ли он. Я же тем временем приготовлю колдовское зелье.
Простодушный Болукия постучал в ворота. Навстречу ему вышел великан-джинн.
— Чего ты хочешь, несчастный смертный? — прогремел он.
— Я пришел с аль-Фааном. Ему нужно кольцо царя Соломона. Где сейчас твой владыка?
— Он в опочивальне. Спит, положив руку с кольцом на среднем пальце на грудь. Его охраняют самые могущественные джинны. Убирайся отсюда поскорее, иначе тебе не сносить головы. И держись подальше от аль-Фаана. Нечестивец умрёт ужасной смертью.
Болукия вернулся к аль-Фаану и рассказал ему всё услышанное от джинна. Аль-Фаан только усмехнулся.
— Посмотрим, устоят ли стражники против моего колдовского зелья.
Он произнёс заклинание и, держа в руках горшок с дымящимся зельем, направился ко дворцу.
Но едва он приблизился к воротам, раздался оглушительный раскат грома и неведомая сила отшвырнула аль-Фаана далеко в сторону. Он вновь поднялся на ноги. Этот человек совсем лишился рассудка. Он уверовал в то, что его слабые колдовские чары окажутся сильнее волшебства джиннов. Не успел аль-Фаан ступить шаг, как его настиг огненный вихрь и в мгновение ока испепелил.
Болукия изумлённо взирал на происходящее. Тут опять прогремел знакомый голос:
— Уходи. Этот несчастный мёртв.
Болукия на этот раз повиновался. Он поторопился к морю и по воде перешёл на противоположный берег. Едва он ступил на землю, чудесное свойство древесного снадобья прекратилось. Болукия продолжил свои странствия.
Однажды он повстречал странного человека. Тот сидел на обочине дороги. Лохмотья прикрывали измождённое тело. Лицо человека то светилось улыбкой радости, то искажалось гримасой страдания. Он то блаженно улыбался, то в следующий миг рыдал горькими слезами. Болукия вежливо поздоровался и назвал свое имя.
— Присядь, добрый паломник, — человек указал на валявшийся поблизости пыльный валун. — Я расскажу тебе свою печальную историю. Меня зовут Джан Шах, мой отец Туегамус — великий султан. Он страстный охотник. Не проходило дня, чтобы он не отправился на охоту. Как-то я попросил его взять меня с собой. Он было отказался, но, увидев моё огорчение, поддался на уговоры. Он не мог видеть слёзы любимого сына, готов был выполнить любой мой каприз. В сопровождении многочисленной свиты мы отправились в лес. Сразу же нам попалась дичь. Я с семью слугами погнался за газелью. Мы долго преследовали её. Достигнув берега моря, она бросилась в воду. Я и четверо слуг прыгнули в лодку. Трое других слуг вернулись к султану. Мы плыли на лодке, пока нам не удалось нагнать обессилевшую газель. Подстрелив её, мы хотели повернуть к берегу, но тут поднялся ветер и нас унесло в открытое море.
Когда трое слуг присоединились к основной свите, султан спросил их: «Где ваш хозяин?» Они рассказали ему о газели и о лодке. Султан в отчаянии воскликнул: «О мой сын! Он пропал!» Вернувшись во дворец, он стал оплакивать меня как погибшего.
Но мы не погибли. Нас долго носило по морю в утлой лодке, пока не выбросило на маленький островок, где гнездилось множество птиц. Там росли фруктовые деревья, между скалистых выступов протекал чистый горный ручей. Мы утолили голод дикими яблоками, напились ключевой воды и, забравшись на высокое дерево, дождались утра.
С первыми проблесками зари мы сели в лодку, чтобы достичь другого острова, смутные очертания которого виднелись на горизонте. Благополучно высадившись на незнакомом берегу, мы, как в предыдущий день, нарвали плодов, а затем устроились на ночёвку в дупле огромного дуба. Ночью нам не давали спать рёв и вой хищников. Казалось, они вот-вот набросятся на нас. К счастью, дупло, в котором мы прятались, было высоко от земли.
Утром мы поспешили покинуть негостеприимное место. Целый день мы плыли к третьему острову. Он порос густым лесом, однако фруктовых деревьев там было мало. Наконец мы нашли яблоню. Её ветви прогибались под тяжестью румяных плодов. Кто-то из моих спутников потянулся за яблоками, но тут раздался предостерегающий возглас: «Не касайтесь этого дерева, оно принадлежит царю». Голод терзал нас, однако мы смирились с мыслью, что придётся лечь спать натощак. Наш вид привлёк множество обезьян. Они прыгали с ветки на ветку, верещали и строили рожи, забавлялись как могли. Эти милые животные не замышляли против нас зла. Напротив, они принесли из леса много спелых сочных плодов, которыми мы утолили голод.
Случайно я услышал, как одна обезьяна сказала, указывая на меня:
— Пусть он будет нашим султаном.
— Нет, — возразила другая, — эти люди покинут остров завтра утром, они не захотят остаться.
— А мы разобьём их лодку, — подхватила третья.
Обезьяны шумно побежали к берегу, где лежала наша лодка. Утром вместо неё мы увидели лишь несколько щепок. Нам пришлось остаться на острове. Обезьяны, которым мы, видимо, приглянулись, всячески развлекали нас.
Однажды, прогуливаясь по окрестностям, я наткнулся на каменный дом. На двери дома была высечена надпись, гласившая: «Если какой-либо скиталец попадёт сюда, ему будет трудно выбраться, ибо обезьяны хотят, чтобы у них царём был человек. Такой человек думает, что находится на острове и поэтому спасения нет. Но на севере лежит узкий перешеек, который соединяет это место с большой землёй. Если идти в том направлении, попадёшь на обширную равнину, изобилующую свирепыми львами, леопардами, ядовитыми змеями. Смельчак победит их. За первой равниной раскинулась пустыня, населённая муравьями величиной с собаку. Ненасытные муравьи пожирают всё. Если победить их, дальше путь свободен».
Я вернулся к своим слугам и рассказал им об увиденной надписи. Мы решили рискнуть жизнью ради свободы; мысль о том, что придётся окончить свои дни среди обезьян, казалась нам невыносимой.
Оружие у нас было, однажды ночью незаметно для обезьян мы пустились в далёкий путь. На равнине, о которой говорилось в надписи, львы и леопарды не раз нападали на нас. Двое моих слуг погибли: одного растерзали хищные звери, другой умер от укуса гремучей змеи. И всё-таки нам удалось миновать страшную равнину.
Дальше нас ожидали ещё более суровые испытания. Пустыня кишела громадными муравьями. Они до смерти загрызли двух оставшихся слуг. Я же чудом избежал гибели. Окровавленный, выбившийся из сил, я дошёл до перешейка на большую землю. Там, в безопасности, среди зелёных дубрав и прохладных речек, я отдохнул. Залечив раны, отправился дальше.
Через несколько дней я пришёл в богатое селение. На базарной площади спросил торговцев, не нужен ли кому-нибудь слуга. Один человек обратил на меня внимание.
— Ты ищешь работу, странник? Пойдём со мной.
Он привел меня в свой дом, вынул из сундука верблюжью шкуру и сказал:
— Я заверну тебя в эту шкуру и оставлю лежать на пустыре. Прилетит большой орёл, схватит тебя и унесёт вон на ту гору, в своё гнездо. Когда орёл улетит, ты выберешься из шкуры. В гнезде много драгоценных камней. Твоё дело сбросить их вниз. Потом спустишься сам. За службу я тебя щедро вознагражу.
Не долго думая я согласился. Он завернул меня в шкуру, отнёс на пустырь. Вскоре громадная тень заслонила солнце — прилетел орёл. Он вцепился в шкуру когтями и взмыл в воздух. Через мгновение я был уже на вершине горы. Однако орёл и не думал улетать. Он принялся разрывать шкуру когтями и клювом. Ещё немного, и добрался бы до меня. Тогда я выскочил из шкуры. Вокруг валялись тяжёлые камни, ими я стал бросать в орла. Мне удалось отогнать птицу. Набрав целый мешок самоцветов, я скинул его вниз, затем с трудом, рискуя сорваться с крутого склона, спустился к подножию горы.
Когда я пришёл к дому нанявшего меня человека, ворота были наглухо заперты. Во дворе заливались злобным лаем цепные псы. Хозяин швырнул мне в окно заплесневелую лепёшку.
