Ион Арамэ - Рассвет над волнами (сборник)
Алек вышел из кабинета, в котором заседала государственная комиссия, и стал спускаться по ступенькам, не видя никого вокруг. Гордость остановила Амалию, и она не пошла за ним, не задержала его, не задала ему ни единого вопроса, даже не поинтересовалась, доволен ли он распределением и сбылась ли хоть одна его мечта. Некоторое время она еще надеялась, что он позвонит по телефону и все ей объяснит. Но нет, он не позвонил и ничего не объяснил, а затем уехал, и больше Амалия его не видела.
Роман с Алеком закончился так, словно захлопнули крышку ларца с воспоминаниями навсегда и бесповоротно.
Через оставленную раскрытой дверь она решительно отшвырнула книгу, пригвоздив ею ярко-красную подушку, распустила каштановые волосы и стала энергично их расчесывать, любуясь в зеркало, как они переливаются при каждом движении. Затем вновь собрала их в пучок на затылке и посмотрела на себя в профиль. Ну хорошо, Венера Милосская, тогда почему же он ушел? И неожиданно она ощутила злость на себя, на Алека, на молчание Нуку, на этот городок на берегу моря, который не спешил подарить ей то, чего она ждала от жизни.
Зазвонил телефон. Торопясь к нему, Амалия ударилась локтем о дверь ванной и, отчаянно забалансировав, приземлилась на марамурешском [2] коврике в углу комнаты, между диваном и балконом. «Надо все-таки приобрести столик для телефона», — подумала она, вспомнив, как настаивал на этом Нуку, а она сопротивлялась, утверждая, что это испортит интерьер. Глубоко вздохнув, она взяла трубку:
— Алло?
— Тетя Стелла? — невразумительно произнес подвыпивший голос — видимо, звонили из корчмы.
— Это ошибка.
— Ошибка? Извините.
С коврика на Амалию человеческим глазом смотрело стилизованное изображение птицы.
— Мог сказать хотя бы «добрый вечер», — проворчала она, бросив трубку. — Невежа!
Она все еще лежала на коврике лицом вниз. Припоминала, как хотелось ей купить этот коврик, как она с дрожью проходила мимо витрины, в которой он висел, — боялась, чтобы его кому-нибудь не продали. А как она радовалась, когда купила его! И тут Амалия почувствовала, что ей никуда не хочется идти. Она привыкла проводить свободное время здесь. Здесь был ее мир, ее скромное счастье, о котором она мечтала когда-то в комнате студенческого общежития, листая толстый журнал мод и разглядывая образцы фирмы «Некерман».
«Придется ссориться, — решила Амалия. — Я скажу ему: «Послушай, дорогой, что это за жизнь? Ради чего мы прозябаем здесь, на краю земли. Ты превратил меня в затворницу. Даже сегодня, в такой день, у тебя не нашлось для меня времени. Сделай что-нибудь, ради бога! Хоть попытайся что-нибудь сделать…»
Снова зазвонил телефон.
«Если это опять тот пьяница, я поставлю его на место», — накручивала себя Амалия.
— Алло…
— Амалия? Извини, что не смог позвонить вовремя…
Когда она услышала его голос, агрессивности у нее поубавилось, но она не отказалась от своей маленькой мести:
— Все наши разговоры начинаются с «извини».
— …Очень загружен. Послушай, это в последний раз…
— Я уже это слышала, и про последний раз тоже. Ты что, собираешься уволиться со службы?
— Амалия, перестань шутить, у меня важные новости…
— Я догадалась: ты поймал Белого Кита.
— Почти. С бюрократическими бумажками покончено: меня переводят на корабль, понимаешь? Пришел приказ! Победа! Победа!
Она на мгновение замолчала, чувствуя, как пульсирует кровь в висках. До сих пор он хоть поздно вечером приходил домой, а если перейдет на корабль, то они не будут видеться днями, неделями… Одиночество в квадрате. Амалия прикрыла ладонью глаз стилизованной птицы, вытканной на коврике.
— Ты почему молчишь? Ты не рада? — настойчиво спрашивал Нуку.
— Чему радоваться? — горько усмехнулась она. — Ну-ка скажи, какой сегодня день?
— Знаю, знаю, — оживился голос в трубке. — У меня для тебя даже сюрприз есть: я заказал столик в казино, шампанское, цветы и…
— Для меня или ради Белого Кита?
— Не будь такой злой.
— Ответь!
Амалия услышала, как Нуку засмеялся.
— Ответь! — требовательно повторила она.
Наступила пауза, а затем в трубке опять раздался смех.
— Ну хорошо, столик я заказал для нас обоих. Через полчаса я приду за тобой. Проверь, выглажена ли моя рубашка, и будь готова вовремя. Я иду на максимальной скорости, слышишь?
— Слышу. Жду тебя.
В телефонной трубке что-то щелкнуло и загудело. Нуку никогда не прощался. Он всегда так торопился, что считал недопустимым терять время на формальную вежливость.
Амалия машинально положила телефонную трубку.
Взгляд ее остановился на названии одной из книг — первой справа среди красиво расставленных на этажерке. «Моби Дик, или Белый Кит», — прочитала она. Однажды она раскрыла эту книгу и увидела страницы подчеркнутого текста, длинные фразы, изобилующие морскими терминами. Она споткнулась об эту непривычную для нее лексику и с досадой вернула книгу на место. Нуку же, наоборот, раскрывая эту книгу, забывал обо всем. Он с наслаждением погружался в мир экзотики и читал книгу, почта не шевелясь, затаив дыхание.
Впервые о Белом Ките он заговорил с ней перед женитьбой. С энтузиазмом влюбленного рассказывал он ей о самом сокровенном. Стоял тихий вечер конца лета. Она вернулась после каникул — месяц переписки и телефонных разговоров. Нуку встретил ее на вокзале и проводил до гостиницы «Али-Баба», где она снимала меблированную комнату вместе с Дойной Попеску, учительницей английского языка, которую нередко называли «мисс Попеску». Вечером они прогуливались по Нептуну [3]. Было прохладно. Со станции едва доносился приглушенный шум, да изредка врывались в тишину звуки электроинструментов — это играли в ресторанах второразрядные ансамбли. Репертуар у них сменился — на смену пушечным раскатам «тяжелого рока» пришли романсы. Легкая дымка обрамляла уличные фонари, предвещая осень.
Когда было уже совсем поздно, оркестры умолкли и лишь на летней веранде раздавался тихий смех влюбленных парочек, Нуку, заглянув ей в глаза, вдруг сказал:
— Знаешь, у меня есть сокровенная мечта — Белый Кит из романа Мелвилла. Я так давно жду морского приключения.
— Вынуждена разочаровать тебя, — прошептала она, — я не читала этого романа…
— О, это колоссальная книга! Я знаю наизусть целые куски из нее. Капитан китобойного судна, по имени Ахаб, — имя это символическое, навеянное библией, — всю жизнь преследует Белого Кита — этакое подобие морского дьявола, изувечившего капитана, когда тот попытался охотиться на него. И вот капитан поставил себе цель — загарпунить Белого Кита. Но за темой собственно охоты встает другая, более важная — величие человека в борьбе с силами природы, с судьбой, беспредельность его возможностей…
Тогда Амалия склонна была думать, что на откровенность Нуку в известной мере толкнуло десертное белое вино и луна, зацепившаяся за верхушку высокой березы.
— У тебя призвание борца, — смеялась она. — Людям твоего склада необходим конфликт, а если его нет, они сами его создают. Таким непременно нужен бой, из которого они призваны выходить победителями.
Нуку покачал головой, словно досадуя, что его не до конца поняли, и, рассекая воздух ладонью, возразил:
— Нет, речь идет не о гарантированной победе. Капитан Ахаб терпит поражение как раз тогда, когда надеется победить. Встреча с Белым Китом означает для него конец, а не победу. Но он ищет не победу, а схватку. Его волнует не результат, хотя он втайне его предвидит, а сама борьба, возможность померяться силами с беспощадным противником. Жажда схватки сильнее опасности, которую она в себе таит. В конце концов, когда садишься на мотоцикл и на полной скорости несешься в соседний городок, испытываешь нечто похожее.
— Я не знала, что бывают белые киты, — задумчиво сказала Амалия.
— Один, по крайней мере, существовал, — ответил Нуку. — Хотя бы в воображении писателя. Это заставляет и меня искать его. Надеюсь, ты понимаешь, что речь идет не конкретно о каком-то морском животном…
Амалия скользнула взглядом по его золотым лейтенантским нашивкам. Нуку в форме казался таким элегантным, будто ее сшили специально для него. Пепельно-серые глаза, обрамленные густыми ресницами, излучали энергию. Чувственные, четко очерченные губы, как и неглубокая, похожая на тень, ямочка на подбородке, свидетельствовали о сложном внутреннем мире. Амалия вспомнила лекции по физиономистике, на которых им рассказывали о связях, существующих между чертами лица и характером. Правда, не всегда можно было с уверенностью сказать, что внешний облик отражает внутреннее содержание, но, как утверждал профессор, природа не ошибается. Амалия смотрела на мужа и втайне радовалась, что та давняя банальная встреча состоялась, что судьба была к ней благосклонна и в качестве компенсации за Алека на спектакле по соседству с ней появился Нуку. Он совсем другой, но тоже хороший…
