Ирина Млечина - Предисловие к сборнику "Винтерспельт. Отец убийцы. Рассказы"
Подлинное чувство ответственности, как его понимает автор «Вишен свободы», проявляется не в слепом повиновении и рабски покорном служении нацистскому «воинскому долгу», а в полном разрыве с системой, подавляющей и уничтожающей личность, в «уходе», «бегстве», равнозначном выбору собственного варианта судьбы. Это и есть тот «миг свободы», которым, по мысли Андерша, определяется подлинное величие человека. Бросив июньским днем 1944-го года оружие и перейдя линию фронта в Италии, солдат Андерш оказывается на ничейной земле, в маленькой низинке, где растет дикая вишня. Впереди плен, лагерь, неизвестность, но сейчас, набрав горсть незрелых плодов, «вишен свободы», он ощущает на мгновенье счастье осуществленного выбора.
Уже в этом произведении (сюжетно и по настроению ему близок помещенный в настоящем томе ранний прозаический фрагмент «Бегство в Этрурии») отчетливо обозначены некоторые центральные мотивы творчества Андерша: разрыв с прошлым, поиск неизведанного, постоянное стремление к самостоятельному, никем не навязываемому, выбору жизненного пути, определяемому лишь собственным чувством ответственности и совестью. Если в «Вишнях свободы» эти понятия трактуются преимущественно в духе противоречивых экзистенциалистских философем, то позднее, наиболее отчетливо в романе «Винтерспельт», Андерш выходит на широкий простор художественного осмысления прошлого и настоящего с позиций историзма.
Впрочем, необходимо заметить, что и в экзистенциализме его привлекала прежде всего идея индивидуальной ответственности, обязанности человека в сложной ситуации самому решать, на чьей он стороне. К тому же в «Вишнях свободы» писатель уже демонстрирует гораздо более глубокий и исторически обоснованный взгляд на войну, на феномен фашизма, нежели другие писатели ФРГ, разделявшие философские посылки экзистенциализма. Уже здесь Андерш связывает размышления о войне с ее причинами и четко называет виновных: реакционные силы Германии, прежде всего фашизм. Позднее коллега Андерша, писатель Петер Хэртлинг, вспомнит: в то время как многие западногерманские авторы, изображая период войны и фашизма, занимались своего рода «инвентаризацией», Андерш «полемизировал», недвусмысленно и темпераментно выражая свою общественно-политическую позицию.
«Вишни свободы» появились в период, когда в ФРГ уже ясно обозначились тенденции милитаризма и реваншизма, когда начала пользоваться спросом «оправдательная литература» — мемуары гитлеровских генералов, сочинения, прославляющие доблести германского солдата, обеляющие вермахт. Андерш долго не мог найти издателя для своей книги, и, когда она все же вышла, антифашистская интеллигенция ФРГ увидела в «Вишнях свободы» одно из самых честных и беспощадных произведений, важнейший литературный документ времени.
Последовательно антифашистскую позицию Андерш занимал, собственно говоря, с юности; выражением этой позиции и был описанный в «Вишнях свободы» разрыв с фашистской системой. В 1946–1947 годах, вернувшись из американского плена, Андерш был одним из создателей и руководителей журнала «Дер руф», сыгравшего важную роль в консолидации демократических сил в западных зонах послевоенной Германии. Он вошел и в первоначальное ядро «Группы 47», которая объединила антифашистски настроенных литераторов, стремившихся к демократическому переустройству и духовному обновлению страны. Позднее Андерш назовет конец 40-х годов «эрой демократических иллюзий», «демократического оптимизма»: «Впервые в жизни мы чувствовали себя избавившимися от фашизма и свободными…» Но «стрелки уже были поставлены»: очень скоро в западной части Германии развернулась «реставрация капитализма», начиналась эпоха «холодной войны». Именно тогда многие писатели ФРГ вступили в публицистическую битву против политики правящих кругов. Публицистическую войну против реставративных тенденций начал в те годы и Альфред Андерш.
В конце 40-х и в 50-е годы Андерш активно сотрудничает в прессе и на радио, становится открывателем литературных талантов (в том числе М. Вальзера и Г. М. Энценсбергера), поддерживает духовно и материально многих своих коллег, давая им возможность публиковаться; издает в середине 50-х годов литературный журнал «Тексте унд цайхен», непримиримо настроенный против «культурного провинциализма» ФРГ и «аденауэровской реставрации». От летнего дня 1944-го, когда солдат Андерш узнал вкус «вишен свободы», прочерчивается четкая линия в будущее: она ведет к антимилитаристским, антифашистским выступлениям писателя, к знаменитому стихотворению 70-х годов «Параграф 3/3» — возмущенному отклику на позорную практику «запретов на профессию». Неприятие правых тенденций в развитии ФРГ с самого начала определило отношение
Андерша к западногерманскому государству, хотя последовательные политические выводы он сделал значительно позднее. Одним из таких выводов было решение покинуть ФРГ; с 1958 г. он жил в Швейцарии; в 1973 г. принял швейцарское гражданство.
В романе «Винтерспельт», выразившем исторически зрелый взгляд писателя на войну, показана обреченность фашизма — социальная, политическая, моральная. Все это, естественно, вызвало озлобленную реакцию консервативной, откровенно правой прессы, нападки на роман и автора. В защиту Андерша выступила демократическая литературная общественность. Известный писатель Вольфганг Кёппен отозвался о «Винтерспельте» как о произведении, которое «лишит читателя сна». Споря с противниками Андерша, он высказал убежденность, что «всякая критика романа «Винтерспельт» оборачивается против критикующего».
Герои Андерша часто сталкиваются с необходимостью жизненно важных решений. В трудный час им приходится делать выбор: оставаться соучастниками преступной системы или вырваться из нее, оказать сопротивление. Перед такой дилеммой оказывается и герой романа «Винтерспельт» майор вермахта Динклаге. В октябрьские дни 1944 года — накануне сражения в Арденнах, этой отчаянной попытки гитлеровского командования повернуть ход войны, — Динклаге задумывает сдаться вместе со своим батальоном в плен американцам.
Местом действия Андерш делает деревушку Винтерспельт, затерявшуюся в отрогах Эйфеля; расквартированный здесь немецкий батальон отделен от американских позиций лишь небольшим клочком ничейной земли. Исподволь вызревающая у майора мысль «выйти из игры» обретает реальные контуры и становится планом лишь после того, как он делится своими соображениями с Кэте Ленк, молодой учительницей, нетерпеливо ожидающей момента, когда можно будет покинуть Германию, ставшую ей ненавистной с тех пор, как фашизм и война лишили ее близких, всего, что ей дорого. Кэте становится мотором действия. Именно она ищет конкретный способ помочь майору осуществить задуманное. Позднее Андерш скажет, что Кэте воплощает столь важную для него мысль о необходимости действовать. Ее стараниями в план оказываются вовлеченными два других главных действующих лица: коммунист Хайншток, недавний узник нацистского концлагеря, и живущий на ничейной земле Шефольд, искусствовед, эмигрировавший из фашистской Германии. Этих людей свела война. В острой драматической ситуации на карту поставлена жизнь заговорщиков, проходит испытание их готовность действовать, проверке подвергается воля и характер.
Среди главных персонажей приходится назвать и ефрейтора Райделя. Сформированный нравами фашистской казармы, он относится к тому типу людей, которые, по словам упоминавшегося уже В. Кёппена, «убивают, когда война дает для этого возможность», — на таких, как он, опиралась нацистская диктатура. Райдель, комментирует автор, — «жертва и инструмент фашистской системы… Свою неполноценность он пытается компенсировать тем, что становится образцовым солдатом, идеальным ландскнехтом». Перед нами характерный продукт немецкой истории — обыватель, мелкий буржуа, готовый в любую минуту присоединиться к самым темным и реакционным силам. Этот социальный слой, из которого на определенном этапе рекрутировались пособники и соучастники фашизма, издавна находил блестящее отражение в немецкой литературе, чаще всего сатирическое - вспомним хотя бы Генриха Манна с его «Верноподданным».
Главным в романе оказывается не столько само действие, сколько столкновение жизненных установок, воплощаемых участниками этого действия. Перед нами роман позиций. «История повествует, как было. Литература проигрывает возможные варианты», — пишет Андерш. В романе действительно «проигрываются» возможности человеческого поведения. Однако индивидуальное действие не замыкается на самом себе: четкая линия соединяет поступок с его общественными последствиями. В романе прослеживается взаимосвязь избираемой человеком позиции и сложного комплекса событий и обстоятельств общественной значимости.
