Ги Мопассан - Исповедь Теодюля Сабо

— К вашим услугам. Одну минуточку. Только стихарь надену, и я готов, — ответил священник.

От волнения столяр уже совсем ничего не соображал. Он бессмысленно уставился на священника, облачавшегося в белое одеяние с тщательно отутюженными складками. Наконец кюре подал ему знак рукой:

— Опуститесь на колени вот на эту подушечку.

Сабо продолжал стоять. Ему было стыдно вставать на колени.

— А нельзя прямо так? — заикнулся было он.

Аббат вдруг принял торжественный вид:

— Вы явились на судилище господне, и вам надлежит преклонить колени.

Сабо опустился на колени.

— Читайте Confiteor, — приказал кюре.

— Чего?

— Confiteor. Если вы забыли, повторяйте за мной — слово за словом.

И кюре медленно, отчеканивая слова, стал читать молитву, которую столяр повторял за ним. Окончив, он заявил:

— Теперь приступайте к исповеди.

Сабо молчал, не зная, с чего начать.

Аббат Маритим пришел ему на помощь.

— Сын мой, — сказал он, — вы, видно, не искушены в этом деле. Я буду задавать вам вопросы. Сейчас начну читать по порядку заповеди господни. Слушайте внимательно; не волнуйтесь. Говорите и не бойтесь быть чересчур откровенным.

Единому богу служа ежечасно,С любовью ему поклонись.

— Скажите, дороже ли для вас господь бог всего на свете? Любите ли вы его всей душой, всем сердцем, всеми помыслами?

Сабо даже вспотел от напряжения.

— Нет, ох нет, господин кюре, — заговорил он наконец. — Я люблю господа бога, как умею. Уж это так. Очень люблю его. Но чтобы я не любил своих детей! Нет, этого не могу. Чтобы господь бог был мне дороже ребят? Ну нет. Или чтоб я выбросил ради господа бога сотню франков? Нет, тому не бывать. Но все-таки я люблю его, ей-ей, шибко люблю.

— Надо любить бога больше всего в мире, — сурово произнес священник.

И Сабо, преисполненный благими намерениями, пообещал:

— Я постараюсь, господин кюре.

Аббат Маритим продолжал:

Всевышнего имя не вымолви праздно.Твореньем его не клянись.

— Божились ли вы когда-нибудь?

— Нет. Что нет, так уж нет. Сроду не божился. Разве иной раз под горячую руку скажешь: «Ах ты, господи боже мой!» А так нет, никогда.

— Так ведь это и значит божиться! — воскликнул священник.

И сурово добавил:

— Никогда больше не делайте этого. Ну-с, продолжим:

Закон соблюдай, воскресение празднуй,В сей день лишь для бога трудись.

— Что вы делаете по воскресеньям?

Сабо почесал затылок:

— Я... я изо всех сил служу господу богу, господин кюре... служу ему... только у себя дома... В воскресный день работаю с утра до ночи.

Кюре благодушно остановил его:

— Ну ладно, надеюсь, впредь вы будете благочестивей. Так... Опустим три заповеди: я уверен, что вы их никогда не нарушали. Перейдем к шестой и девятой:

Старайся избегнуть корысти соблазна.Чужого добра не коснись.

— Не случалось ли вам когда-нибудь присваивать чужое?

Тут Теодюль Сабо возмутился:

— Нет, уж это нет! Что нет, так нет! Я честный человек, господин кюре. Поклясться могу. А если когда и случалось прикинуть какому-нибудь богатому заказчику несколько лишних часиков работы, — так что ж из того? Почему бы и не приписать к счету несколько лишних сантимов: ведь это что ж... всего-навсего каких-нибудь несколько сантимов. Но чтобы воровать! Нет, этого не бывало.

Кюре проговорил наставительно:

— Присвоить хоть один сантим — значит уже совершить кражу. Никогда больше не делайте этого.

На брата не молви свидетельств напрасноИ мерзостной лжи берегись.

— Случалось вам лгать?

— Нет. Я не из таковских. Не какой-нибудь лжец. Разве прихвастнуть случится маленько. Это, правда, бывало. Или скажешь иной раз, коли может на пользу тебе пойти что-нибудь такое, чего на самом деле нет. Это случалось. Но чтоб лгать, — нет, никогда лжецом не был.

— Впредь остерегайтесь делать это, — сказал священник.

Супруги чужой не желай любострастно.Единого брака держись.

— Случалось ли вам пожелать какую-нибудь женщину, кроме вашей жены?

Сабо выпалил от чистого сердца:

— Нет! Уж этого никогда не было, господин кюре: Никогда! Чтобы я стал обманывать мою бедную жену! Да ни за что! Вот настолечко никогда не обманул ее, не то что на деле, а даже в помыслах. Сущая правда.

Он помолчал немного, потом, понизив голос, словно борясь с сомнением, добавил:

— Вот только, когда в городе бываю, захожу иной раз в тот дом... ну, знаете, в тот... в публичный то есть. Да ведь это только так, шутки ради, пошалить, поразвлечься маленько... Но я плачу; я всякий раз аккуратно плачу, господин кюре. Заплатил, ушел, и поминай как звали.

Кюре оставил его в покое и дал ему отпущение грехов.

Теодюль Сабо получил работу по ремонту хоров и с тех пор причащается каждый месяц.

Примечания

Напечатано в «Жиль Блас» 9 октября 1883 г. под псевдонимом Мофриньёз.

1

Месяц Марии — у католиков так называется май, посвященный культу богоматери.