Патрик Пирс - Дороги
Отец Ронан говорил что-то. Потом замолчал и – о Боже! – все начали подниматься с мест! Похоже, веселье закончилось, и гостям пора идти по домам. Что делать, если ее заметят?
Она соскочила на землю – и, оступившись, упала. Чуть не вскрикнула – но удержалась. Кажется, поранила коленку.
Гости выходили на школьный двор. Надо сидеть тихо, пока они не разойдутся. Она прижалась к стене. До нее доносились голоса и смех – все прощались друг с другом.
Что это? Голоса - кто-то идет. Шаги все ближе! Тут она поняла, что по этой тропинке наверняка кто-то пойдет – может, и ее родители с братом, потому что здесь им идти чуть быстрее, чем по дороге.
На тропинке появились несколько человек: Питин-Джонни и его семейство – она узнала их голоса. Ушли. Вот, опять идут: Лодочник и его семейство. Прошли так близко, что Имон наступил бедняжке на босую ногу. Нора, чуть не вскрикнула, но удержалась – только сильней прижалась к стене.
Вот, еще кто-то. Боже, это ее родители и брат! «Маркашин потрясно отплясывал, правда?» - говорил Коймин.
Они прошли мимо, и мамино платье коснулось ее щеки – Нора даже не смела дышать.
Прошли еще несколько человек. Она прислушалась. Кажется, тихо. «Наверно, все ушли», - решила она и, выбравшись из укрытия, бросилась к тропинке.
И тут – бам! – налетела на кого-то. Чьи-то большие руки остановили ее. Она услышала голос. Знакомый голос. Это священник!
- Кто тут у нас? – спросил отец Ронан. Она солгала. А что ей оставалось?
- Коймин, - ответила она, - сын Кола Лаурас.
Он положил ей руки на плечи и присмотрелся. Она повесила голову.
- А я думал, ты ушел с родителями, - сказал он.
- А я кепку потерял, вот и вернулся.
- Так вот же кепочка, на тебе.
- Я нашел ее на тропинке.
- А твои разве не там пошли, коротким путем?
- Там, отец, но я хочу по дороге, с ребятами.
- Тогда скорее, не то привидения тебя схватят и утащат к себе! – пригрозил отец Ронан и отпустил ее.
- Доброй ночи, отец, - сказала она. Но забыла, что надо приподнять кепочку, и поклонилась, как девочка! Но отец, если и заметил, слова молвить не успел - она мигом исчезла.
Она шла по дороге, и щеки у нее горели от стыда. Она четырежды солгала священнику! Она боялась, что из-за этой лжи ее душу запятнал тяжкий грех. Ей было страшно идти в темноте, по пустынной дороге с таким грузом на сердце.
Темень была глухая. Слева от дороги блестел свет – гладь озера Турла Бьог. Какая-то птица, бекас или крошнеп, поднялась из воды с горестным криком - Нора вздрогнула от внезапного этого крика и шума крыльев.
Она шла все дальше, сердце колотилось у нее в груди. Миновав Турла Бьог, она вышла к длинной, прямой дороге на перекресток Кильбрикан.
Она добралась до перекрестка. Очертания домов на холме были едва различимы. В доме Педара О’Няхтан горел свет, со стороны Снав-Бо доносились голоса.
Она двинулась дальше по дороге в Турлах. На небо взошла луна и осветила темную громаду Болотного холма.
Но вот, диск луны закрыло огромное облако, и ночь словно стала в два раза темнее. Девочку охватил ужас: она вспомнила, что тут неподалеку Могильный Холм, и справа от него - кладбище. Она часто слышала, что недобрые дела творятся здесь в полночь.
Она ускорила шаг, пустилась бежать. Ей казалось, что ее преследуют – что ей на пятки вот-вот наступит какая-то босая женщина, а рядом движется темный худой мужчина, и младенец в белой рубахе бежит перед ней по дороге.
Из нее рвался крик – но голос отнялся. Ее прошиб холодный пот. Ноги заплетались. Она едва не упала без сил на дорогу.
Вот и Могильный холм. Ей почудилось, что на кладбище при церкви св. Иоанна полным-полно привидений. Она вспомнила слова священника. «Берегись, не то тебя утащат призраки!» И вот они ее окружают! Ей казалось, она слышит топот босых ног по дороге.
Она свернула налево и перескочила через ограду. И чуть не утонула в яме, которая, как оказалось, была за оградой. Выбираясь, она подвернула ногу. Превозмогая боль, она бросилась дальше, к лесу. Вот уже лес Эллери. Озерная гладь мерцала сквозь ветви. И тут, споткнувшись о корень какого-то дерева, она упала и потеряла сознание.
Прошло бесконечно много времени. И вот, ей стало казаться, что лес наполнился странным светом – бледнее, чем солнце, но ярче, чем луна. Резкие очертания деревьев темнели на фоне желтовато-зеленого неба. Она никогда не видела такого неба – вид завораживал ее. Послышались шаги – кто-то поднимался к ней со стороны озера. Она каким-то образом поняла, что сейчас увидит невероятное чудо, и что одному Человеку предстоит испытать страшное страдание.
Вскоре она Его увидела – этот Человек устало пробирался сквозь лесные заросли. Он шел, опустив голову – казалось, Он охвачен глубокой скорбью. Нора узнала Его. Сын Марии Девы, вот Кто это был, и она поняла, что Он в одиночестве идет на смерть.
Человек упал на колени и стал молиться. Нора не слышала ни слова, но сердцем понимала, о чем Он просил. Он просил Небесного Отца послать Ему друга, который останется с Ним, когда Его схватят враги, и разделит с Ним Его бремя. Нора хотела подняться и пойти к Нему, но не могла двинуться с места.
Она услышала шум, и лес наводнила толпа вооруженных людей. Она увидела темные, искаженные злобой лица, острия мечей и копья. Враги схватили Кроткого Человека, сорвали с Него одежду и стали бичевать, пока все Его тело с головы до пят не стало сплошной кровавой раной. Потом Ему на голову надели венец из терна, взвалили на плечи крест, и Он, изможденный, с трудом переставляя ноги, продолжил Свой скорбный путь на Голгофу.
Тогда разорвались узы, сковавшие язык Норы и ее тело, и она воскликнула:
- Иисус, я пойду с Тобой! Я понесу Твой крест!
Ей на плечо легла чья-то рука. Она подняла взгляд – и увидела отца.
- Что с тобой, моя девочка? И почему ты ушла от нас? – проговорил он.
Он взял ее на руки и отнес домой. Она целый месяц лежала в постели, почти все время бредила.
Порой ей казалось, что она странствует, как дикая казарка, и спрашивает у прохожих дорогу; а порой ей казалось, что она лежит в лесу Эллери и снова видит, как страдает тот кроткий Человек, и хочет помочь Ему, но не может.
Наконец, горячка ее оставила, и она поняла, что снова дома. Она узнала лицо матери и сердце ее забилось от радости. Она попросила, чтобы к ней в постель принесли малыша. Его положили с ней рядом, и она его нежно поцеловала.
- Мамочка, - сказала она, - я думала, что больше не увижу ни тебя, ни папу, ни Коймина и малыша. Вы все это время были со мной?
- Да, солнышко, - ответила мама.
- Я от вас не уйду теперь, - сказала она. – Мамочка, дорогая, на дорогах так темно… А тебя я больше пальцем не трону, - сказала она малышу и снова его чмокнула.
Малыш обнял ее ручонками за шею и, довольный, свернулся в постели калачиком.
Примечания
1
"Графство Мэйо" (ирл.)
2
"Оборванец Джек Уолш" (англ.)
