Уильям Моэм - Собрание сочинений в пяти томах. Том пятый. Пьесы. На китайской ширме. Подводя итоги. Эссе.

Анна. Мой отец говаривал, что это была умнейшая голова в партии. Все прочили ему место премьер-министра.

Арнолд. Теперь представьте, какую кость кинули британской публике. Давненько ее так не развлекали. У всех на устах была песенка про мою мать. Вам не доводилось ее слышать? «Шалунья леди Китти сказала всем «простите»...

Элизабет (обрывая его). Не надо, Арнолд.

Арнолд. К тому же они не давали людям забыть о себе. Сиди они себе во Флоренции, не поднимая шума, скандал давно бы заглох. Но бесконечные судебные процессы между лордом и леди Портьюс освежали людскую память.

Тедди. Из-за чего они судились?

Арнолд. Естественно, мой отец развелся с женой, а леди Портьюс не давала Портьюсу развода. Он пытался воздействовать на нее, отказывая в содержании, выкуривая из дома и еще бог весть как. Они постоянно тягались в судах.

Анна. По-моему, леди Портьюс вела себя чудовищно.

Арнолд. Она знала, что он хочет жениться на моей матери, и ненавидела ее. Ее нельзя осуждать.

Анна. Этим двоим, конечно, не позавидуешь.

Арнолд. Поэтому они и жили во Флоренции. У Портьюса есть деньги. Там они окружили себя людьми, которых не смущало их положение.

Элизабет. С тех пор они впервые приехали в Англию.

Арнолд. Надо сказать отцу, Элизабет.

Элизабет. Конечно, надо.

Анна (Элизабет). Он говорил с вами о леди Китти?

Элизабет. Ни разу.

Арнолд. Вряд ли он вообще хоть раз произнес ее имя за те тридцать лет, что она покинула этот дом.

Тедди. Так они жили здесь?

Арнолд. Естественно. Тут был съезд гостей, и однажды вечером Портьюс и моя мать не спустились к обеду. Их ждали. Ничего не могли понять. Отец послал за матерью, и на игольнице нашли записку.

Элизабет (смутно улыбаясь). Совсем как в средневековье.

Арнолд. Я думаю, после того ужасного вечера он невзлюбил этот дом. Ни дня больше не провел под его крышей, а когда я женился, отдал его мне. У него тут коттедж, он наезжает, когда есть настроение.

Элизабет. Нас это очень устраивает.

Арнолд. Я всем обязан отцу. Вряд ли он простит мне, что я пригласил сюда этих людей.

Элизабет. Я возьму всю вину на себя, Арнолд.

Арнолд (раздраженно). И без того ситуация щекотливая. Я не представляю, как вести себя с ними.

Элизабет. Ты не думаешь, что все само образуется при встрече?

Арнолд. В конце концов, они просто гости. Постараюсь вести себя как джентльмен.

Элизабет. Для начала надо было завести центральное отопление.

Арнолд (не реагируя на ее слова). Она ожидает что я ее поцелую?

Элизабет (улыбаясь). Наверняка.

Арнолд. Терпеть не могу несдержанности в людях.

Анна. Мне непонятно, как вы не виделись раньше.

Арнолд. Она, скорее всего, рвалась ко мне маленькому, но отец счел за благо не пускать ее.

Анна. Ясно, а когда вы выросли?

Арнолд. Она сидела в Италии. А я туда ни разу не выбрался.

Элизабет. Мне не по себе от мысли, что на улице вы не узнаете друг друга.

Арнолд. Моя ли в этом вина?

Элизабет. Ты обещал, что будешь с ней сама вежливость и доброта.

Арнолд. Ошибкой было приглашать еще и Портьюса. Это выглядит так, словно мы их простили. Как держаться с ним? Пожать руку и похлопать по спине? Он разбил моему отцу жизнь.

Элизабет (улыбаясь). Что бы ты дал за маленькую автомобильную аварию, которая отменила бы их визит?

Арнолд. Здравомыслящий человек, я пошел у тебя на поводу, в чем не перестаю раскаиваться.

Элизабет (благодушно). Все-таки очень удачно, что здесь Анна и Тедди. Я не жду что наш прием пройдет успешно.

Арнолд. Я сделаю все возможное. Я обещал, и я сдержу обещание. Но за отца я не отвечаю.

Анна. А вот и он.

В одной из балконных дверей появляется мистер Чампьон-Чини.

Чампьон-Чини. Могу я войти запросто или меня должен объявить высокомерный лакей?

Элизабет. Входите. Мы вас ждем.

Чампьон-Чини. Надеюсь, с нетерпением, детка.

Мистер Чампьон-Чини — высокий мужчина, слегка за шестьдесят, худощавый, с прекрасной лепки седовласой головой, с умным, отчасти аскетическим лицом. Он очень продуманно одет. Человек живет в свое удовольствие. Бремя лет он несет с легкостью. Он целует Элизабет, подает руку Арнолду.

Элизабет. Мы ждали вас из Парижа только в следующем месяце.

Чампьон-Чини. Здравствуй, Арнолд. Я сохраняю за собой право менять планы. Это единственная привилегия, которую стареющий джентльмен делит с прелестной женщиной.

Элизабет. С Анной вы знакомы.

Чампьон-Чини (пожимая ей руку). Конечно. Замечательно, что вы здесь. Надолго?

Анна. Пока не надоем.

Элизабет. А это мистер Лутон.

Чампьон-Чини. Здравствуйте. Вы играете в бридж?

Лутон. Играю.

Чампьон-Чини. Отлично. Объявляете без старших козырей?

Лутон. Никогда.

Чампьон-Чини. Таковых есть Царствие Небесное. Сразу виден славный малый.

Лутон. И как все славные люди — бедняк.

Чампьон-Чини. Не беда. Если вы держитесь правильных принципов, вы можете без опаски играть по десять шиллингов за сотню. Я сам никогда не играю меньше и никогда не играю больше.

Арнолд. А ты... надолго, отец?

Чампьон-Чини. Останусь на ленч, если вы меня не прогоните.

Арнолд бросает панический взгляд на Элизабет.

Элизабет. Прекрасно.

Арнолд. Я не об этом. Понятно, ты останешься на ленч. Я спрашивал, сколько ты вообще здесь задержишься.

Чампьон-Чини. Неделю.

Минута молчания. Все в замешательстве, кроме Чампьон-Чини.

Тедди. Я думаю, теннис лучше отложить.

Элизабет. Конечно. Я хочу послушать, что носят в Париже на этой неделе.

Тедди. Пойду уберу ракетки. (Уходит.)

Арнолд. Скоро час, Элизабет.

Элизабет. Боже мой, как много.

Анна (Арнолду). А что, если я соблазню вас прогуляться в парке до ленча?

Арнолд (ухватившись за эту мысль). С превеликим удовольствием.

Анна выходит в стеклянную дверь, он следует за ней, в нерешительности останавливается.

Я хочу, чтобы ты взглянул на мое приобретение. По-моему, стул неплох.

Чампьон-Чини. Прелесть.

Арнолд. Что-нибудь около тысяча семьсот пятидесятого года. Хорошие линии, правда? Его не трогали, не подновляли.

Чампьон-Чини. Очень мило.

Арнолд. Дачная покупка — ты не считаешь?

Чампьон-Чини. Мой мальчик, ты же знаешь, что я непроходимый невежда в этих делах.

Арнолд. И как раз моя эпоха... Ну ладно, увидимся на ленче. (За Анной выходит в парк.)

Чампьон-Чини. Кто этот молодой человек?

Элизабет. Мистер Лутон. Он только что демобилизовался. Он управляющий на каучуковой плантации в ОМШ.

Чампьон-Чини. А если на человеческом языке?

Элизабет. В Объединенных Малайских штатах. Он был в армии с первых дней войны. А сейчас возвращается к себе.

Чампьон-Чини. А почему нас так демонстративно оставили наедине?

Элизабет. Правда? Я не заметила.

Чампьон-Чини. Молодым бывает трудно признать, что старик и дурак не одно и то же.

Элизабет. С вами у меня не возникало такой мысли. Вас все считают большим умницей.

Чампьон-Чини. А что им остается делать? Я первый твержу об этом постоянно. Вы нервничаете?

Элизабет. Дайте я в себе разберусь. (Давит пальцем на запястье.) Нет, пульс совершенно нормальный.

Чампьон-Чини. Когда я высказался насчет ленча, Арнолд сморщился, как после касторки.

Элизабет. Может, вы присядете?

Чампьон-Чини. Если это облегчит вашу задачу. (Берет стул.) Вы приготовили для меня что-то очень неприятное.

Элизабет. Вы не будете сердиться?

Чампьон-Чини. Сколько вам лет?

Элизабет. Двадцать пять.

Чампьон-Чини. Я никогда не сержусь на женщину моложе тридцати.

Элизабет. Значит, у меня еще десять лет в запасе.

Чампьон-Чини. Вы так хорошо знаете арифметику?